Всех посмотревших этот культовый мульт Ю.Норштейна можно разделить на две категории: тех, кому он решительно понравился и навсегда запал в душу, и тех, кто счёл тусклые кадры белибердой, а посредственных по исполнению героев подстать их непонятному миру, затянутому блёклой плёнкой туманности смысла. Примечательно, что все, кому ёжик НЕ понравился НЕ понимают, собственно говоря, о чём он, и, следовательно, не считают необходимым разбираться в том, что на их взгляд находится на грани детской наивной изобразительности и вычурного эстетства мультипликаторов. Не раз замечал, что после толкования смысла Ёжика, отношение этих людей к нему меняется на противоположное.
Итак, сначала начнём с ответа на вопрос, так почему же именно этот из тысяч советских мультиков покорил весь мир и встал в зал мультипликационной славы на вечное пристанище. Ответ прост. Дело в том, что картина Норштейна заключает в себе несколько наиболее важных общечеловеческих архетипов, которые представляются нам в виде символов. Поэтому люди с определенном мироощущением и складом ума чувствуют в Ёжике что-то очень близкое их персональному человеческому бытию. Вот и сам Юнг говорит нам об архетипе, как об особенно глубоком уровне бессознательного, выходящего за пределы личности. В мультфильме эти архетипы выражаются посредством символов загробного и потустороннего мира. Они соотнесены с образами и персонажами и вполне укладываются в традиционную трактовку мифологии мультфильма.
Поэтому если попробовать интерпретировать сказочную семантику исходя из её мифологических истоков, мы сразу можем сказать, что картина Норштейна представляет собой картину путешествия главного героя сказки сквозь границу двух миров – реального и потустороннего. Я говорю о сказке, так как мульт был основан на основе сказки С. Козлова с одноимённым названием, однако концепт Норштейна существенно превосходит текст в плане образов-символов, восходящих к древнейшим архетипическим образам, которые выявляются в мифах и верованиях, произведениях литературы, наконец, снах и бредовых фантазиях.
Осью мультфильма является как бы переправа в иное царство. Эта переправа – один из самых ярких моментов пространственного движения героя. Если внимательно присмотреться к композиции, то вся земля, по которой идёт ёжик имеет ощутимую округлость, в связи с чем, по мере продвижения героя движется и сама почва под ним. Такая космогоническая точность необычайно важна в нашем контексте.
Всё действие происходит осенью, во время, когда всё земное умирает. Ёжик по замыслу тоже должен умереть, но не в прямом смысле, а как бы символически, совершив путешествие в царство смерти для постижения главной своей истины. После этого почти экстатического откровения его ждёт перерождение и новая жизнь. Это ли не символ циклотационности природы, смены её состояний на нашей планете?
Именно из-за необходимости показать именно ПРИРОДНУЮ сторону и были выбраны звери в качестве героев. Отсюда возникает вопрос: ведь во многих религиях и верованиях путешествие в царство мертвых уготовано только человеку, да и вообще, как звери могут сознавать высшие откровения? В данном случае, Ёжик, ну и все остальные – суть – символы сочетания природного начала и духовного самосознания. А таким качеством обладает только одно существо на земле – человек.
Итак, осень, вечер, сумерки. Окружающее бытие выражает внутреннее состояние героя – такое же серое, сумеречное и предсмертное. Почти сразу после того, как ёжик отправился к Медвежонку, он видит разлитое вещество тумана и чарующие силуэты лошади в нём.
Лошадь – и есть то самое откровение, которое уготовано для нашего туманного путешественника. Без колебаний он спускается всё ниже и ниже, в долину, чтобы посмотреть, что там внутри. Откровение в виде лошади ещё слишком неуловимо, но чисто человеческое любопытство движет вперед. По жанру этот мультфильм можно смело назвать визионерским, но понимание пространства после смерти имеет отношение скорее к самым древним культурам, нежели средневековым или христианским. Так что в отличие от Данте, который тоже решил совершить похожую прогулку, Ёжик не попадает в ад в традиционном его понимании. Этот хронотоп представляется нам через место, где всё земное и привычное вдруг меняет свои характеристики.
Скажем, сова – символ мудрости – ведет себя как сумасшедшая (Ёжик даже говорит ей «псих»). Рыба – существо безмолвное – приобретает способность говорить. Огонь – соединение тепла и света – трансформируется в туманном потустороннем мире в холодный свет светлячков.
Самое главное откровение Ёжика, которое ему предстоит пережить, предстает нам в образе лошади. Она белая – намёк на то, что откровение божественно. Да и сама лошадь по себе – в мифологии символ солярный. Этот солярный конь-огонь становится ночным лунным конем, то есть, природа в нашей сказке тоже меняет знак на противоположный. Стремление Ёжика узнать, что же происходит с лошадью в тумане можно оценивать как внутреннюю необходимость духовного перерождения. Но наш герой ещё не понимает, что рационального познания Лошади как откровения не хватит. И просто «узнать» о ней что-то не будет соответствовать его сверхзадачи. Поэтому-то он и подходит к огромному дубу.
Это не просто дерево, это Древо Жизни, Мировое Древо, в котором соединены все три мира – подземный, земной и небесный. Топографически дерево также проходит сквозь границы трёх миров – хтонического, земного и небесного. Эта «троица» применима и к методам познания. Ёжик находится глубоко потрясённым строением гиганта-дуба, в котором воплощено рациональное, эмпирическое и метафизическое познание. Безбрежность познания (в том числе и абсолюта) показана режиссером Ю. Норштейном в противопоставлении маленького существа – Ёжика, огромному – Дубу, который рассматривается зрительно во вращении (символ движения Вселенной). Рядом с такой альфой и омегой Вселенной он вспоминает об оставленном где-то мешочке с баночкой малинового варения – вещью, взятой из того, земного мира. Этот по всем канонам сказочный предмет приносит ему собака. Собака – существо, являющееся одновременно добрым сказочным животным и помощником, проводником в царство мёртвых (можно сравнить с египетским Анубисом).
На пути в тумане Ёжику встречается Река – важный мифологический символ, элемент сакральной топографии. Река выступает в ряде мифологий в качестве некоего стержня Вселенной, мирового пути, пронизывающего верхний, средний и нижний миры и имеет пограничную функцию, являясь рубежом между этими пространствами. С погружением в реку символизируется познание, с переправой - завершение важного дела, обретение нового статуса, новой жизни. Ёжика несёт вниз по течению, и в самой воде обнаруживается добрый дух, помощник, «безмолвно-говорящая» невидимая рыба. Рыба выносит Ёжика на противоположный берег, на землю, или даже «средний мир», «центр космоса» и «начало жизни». Кстати, если проводить аналогию с традиционной архитектоникой ада и рая, то наша река может походить на знаменитую реку Лету, реку Забвения. Она протекает возле Эдема (Райского Сада), а её воды уносят память о грехах, омывая очистившиеся души. Для Ёжика, это своеобразный порог, ступень в его развитии, когда все старое отброшено и поняты сакральные истины. Помните, Ёжик говорит Рыбе «спасибо», на что она ему отвечает «нет». Это довольно многозначительный момент мультфильма. Слово «нет» имелось в виду как отрицание благодарения Ёжика, так как он САМ выполнил довольно трудную часть работы по собственной подготовке к пониманию истины.
Целью путешествия Ёжика до вхождения в туман была встреча с Медвежонком – они вместе считали звезды или в нашем понимании, символы верхнего мира в архаической мифологии. Этот счёт звезд тоже можно рассматривать как мотив познания. Правда, в сюжете есть также и символическое подтверждение другого сакрального знания – о бессмертии. И ярким образом такого знания является повторяющееся на протяжении всего мультипликационного действия упоминание о сгорании в огне можжевеловых веточках, на которых Медвежонок ставит самовар. С можжевельником, а равно как и с кедром и кипарисом, в мифологических представлениях связаны представления о красоте, бессмертии, неразрушимости и величии. А ещё с ними устойчиво связывается символика смерти и её преодоления как начала вечной жизни. Ёжик настолько потрясен открывшейся для него огромной картиной Вселенной, что практически безучастен к словам и действиям Медвежонка. Ёжик смотрит на огонь и продолжает размышлять об участи белой Лошади в тумане. «Как она там, в тумане?»
Итак, подведём итоги. Мы, прежде всего имеем, как уже выяснилось, не просто ежа в качестве главного героя, но аллегорию на человека, как соединение природного и рационального. Наш герой находится на определённом пороге своей жизни, когда для его сознания уже наступила глубокая осень (не путать со старостью), а он так и не познал божественной Истины. Его сумеречное состояние души стало подстать прохладному вечеру, в который он задумал поход в гости. Но на пути ему встречается глубокое облако густого тумана, символа неизвестности. Чисто человеческое любопытство, ну и желание приблизиться к Откровению (белая Лошадь) движет нашим существом и он делает первый шаг в пелену, то есть, в другой мир. В этом мире всё пугает и кажется фантасмагорически неизвестным сознанию Ёжика. Отчасти – потому что знакомые существа ведут себя наоборот, отчасти – потому что у него нет духовного ориентира, ну или светлого лучика познания. Тропинка приводит его к Дубу – месту единения всех частей Вселенной и месту сочетания всех степеней познания. Ёжик потрясён открывшейся перед ним Истиной мироздания и его цель – уже Откровение (Лошадь), к которому путешественник стал подготовлен. Это ещё один шаг по направлению к преодолению крайнего момента его прежнего бытия, его осенней жизни.
Река Забвения (Лета) смывает с него всё старое и переносит его (с помощью духовного посредника – Рыбы) на другой берег. Так он и выбирается ОТТУДА, но уже преображенным. «Постойте! – скажете вы – а где же то самое Откровение в виде Лошади, познанное Ёжиком?» Отвечаю: это самое Откровение в мультфильме не показано, так как, во-первых, его слишком сложно передать средствами изобразительности, а во-вторых, это самое настоящее таинство, которое может существовать только для одного существа и больше никого. Это таинство отчасти познанное Ёжиком (отчасти – так как полное познание абсолюта невозможно) настолько цепляет его, что он безучастен к словам своего друга Медвежонка, так как продолжает размышление о Лошади. Кстати, наш герой не задаётся вопросом, что это за Лошадь, где она находится и зачем пришла сюда. В первый раз его интересует, «потонет ли Лошадь в тумане?», то есть сможет ли его разум вместить или лучше сказать, объять Откровение или нет. А второй раз (уже после перерождения) Ёжика заботит вопрос, «как она там, в тумане?», то есть, познана лишь часть, а остальное находится за рамкой его рациональной стороны.
В качестве заключения могу сказать, что мультфильм Ю.Норштейна практически напрямую обращается к глубинам человеческого мировосприятия, балансирующим на грани сознания и бессознательного. Для такого мощного посыла, режиссёром был избран эффект несовершенства формы, то есть, её жертвование в пользу содержания. Так что если кто-то говорит, что просто напросто не понимает этот мульт, то он ещё не заходил дальше формы, в туманное пространство архитектоники мироздания.
http://nevzdrasmion.livejournal.com/12439.html
