Защита совка совком – бездарна. «Мои родители просто жили в советские годы, как и я просто живу, мы просто обычные человеки».
Такая защита может вызвать лишь горький смех. Тысячелетиями люди пытаются определить, что такое «жизнь», философы днём с фонарём ищут человека, а тут, пожалуйста – люди без малейшего труда эту самую жизнь проживают и считают себя человеками безо всяких колебаний. При этом, естественно, со стороны смотрят на Совок и ужасаются, как смогли безжизненность и античеловечность воцариться на одной шестой части суши, как удаётся им выживать, хотя империя рухнула, железный занавес подняли, интернет повсюду.
Не надо выставлять совок каким-то задохликом! «Мы просто люди», «мы просто живём», - одно из проявлений мощных способностей совка к мимикрии. Совок очень любит цитировать «Дракона» Евгения Шварца: «Всех учили. Но зачем ты оказался первым учеником, скотина такая?» Мол, вот есть первые ученики, с них и спрос, а мы последние, мы в школе тоталитаризма двоечники, можно даже сказать, саботажники…
О нет! Любой деспотизм основан не на деспоте, а на покорных деспоту. Гулливера связал не король лиллипутов, а лиллипуты. Первый ученик есть лишь там, где есть ученики как класс; кто учится дома, первым не бывает. Человек, учит нас биология, стоит на вершине огромной продовольственной пирамиды, поедая всех, кто поедает стоящих ниже. Исчезнет основание пирамиды – какие-то невидимые глазу козявки – исчезнет и человечество.
То, что совок называет «просто жить» вовсе не есть выживание под пятой тирании. Это напряжённый труд по плетению тиранию, по выдавливанию из себя деспотизма в общий котёл. Чем больше выдавливают, тем больше синтезируется вновь, словно удойная корова. Жизнь в ритме совка требует огромных усилий, постоянной самодисциплины, напряжённого внимания.
Ярче всего это доказывается тем, как легко совки определяют, кто не совок. Человек ещё сам не понимает, что он – антисовок, а уже мама и папа злятся: в семье не без урода. По сей день в России безошибочно опознают иностранца – с некоторых пор, в это понятие вошли и украинцы, и таджики. Разные иностранцы, но – не совки! О, конечно, среди иностранцев бывают совки, ведь и в нормальной семье не без урода. Впрочем, большинство совковых «агентов влияния» совершенно нормальные, только продажные люди. Нет у них искреннего, глубинного нечто, которое делает совка совком.
Легко перечислить двенадцать подвигов совка, которые он совершает изо дня в день. Первый симптом – не здороваемся или здороваемся так, что после этого впору врача вызывать. Был краткий момент в начале 1990-х, когда продавцы стали отвечать на приветствия, а то и первые здоровались. Был, но увял вместе с зачатками правового пространства и настоящей рыночной экономики. Совок любить анонимность. Собственно «я просто человек» - тоже анонимность, идеальная маска. «Я как все», - громко заявляет абсолютно уникальное в истории человечества явление.
Прочие подвиги в том же духе. Напряжённый педагогический труд по воспитанию и перевоспитанию окружающих. И дело не в том, каковы идеалы воспитателя, а в том, что нормальный-то человек окружающих не воспитывает.
Все совершеннолетние, и даже детей нормальный человек старается поменьше воспитывать и побольше любить (совместить это невозможно).
Совок же даже опыт любви (а совку тоже даруется любовь, Бог щедр и нелицеприятен) обращает в педагогический аттракцион, дрессируя любимого и, если случится, детей. Об окружающих и говорить нечего – окружающие рассматриваются совком как глупые и неразумные дети, которых нужно защищать учётом и контролем от всевозможных опасностей, начиная с иностранных миссионеров и кончая пирожками, испеченными частным лицом.
Напряжённая, постоянная атмосфера агрессии в России – а эта атмосфера и есть совок – создаётся не первыми учениками. Первые как раз могут себе позволить пошутить про «мочение в сортире» - ведь мочить будут не они, а ученики, которые на задних партах сидят. Разных темпераментов, разного воспитания, разного образования, активных и пассивных, умных и глупых, успешных и неуспешных, но неуловимо схожих между собой, как схожи все солдаты всех армий всех стран. Потому что воюют, штык вонзают в живот врагу всё-таки не генералы, а солдаты.
Шварц, когда писал «Дракона», ещё не знал, что такое совок. Его персонажи знают, что хорошо, а что плохо, они пытаются защищать своих детей. Они робко спрашивают: «Ведь можно вступаться за родную дочь?». Совок смело восклицает: «Нельзя!» Ничего нельзя, и поэтому всё можно – только исподтишка, трусливо, с оглядкой, подворовывая и и подлизываясь, пдсиживая и подвывая.
Может быть, ярче всего совковый дух в международных аэропортах Москвы, когда прилетевшие из-за границы стоят на паспортный контроль. Такого нет ни в одной стране мира. Дело даже не в том, что очереди на час-полтора. В Лувр длиннее. Дело в том, как стоят в этой очереди. Тут и обнаруживается, кто – совок, а кто – нормальный. Если совок из первых учеников, он лезет вне очереди (и пролезает). Если же совок из основного контингента, он стоит в очереди, как стоят англичане и китайцы. Но как он ворчит! Вот это ворчание и есть молитва совка. Иногда безмолвная молитва, иногда шёпотом, часто – соборная. У православных есть Иисусова молитва, так вот это – антихристова молитва. «Какие-они-сволочи», «какие-все-мерзавцы», «как-всё-плохо», «всё-будет-плохо-всегда-ныне-и-присно-и-во-веки-веков-аминь». Молитва неверия в возможность каких-либо перемен и, особенно, неверия в то, что перемены зависят от твоей веры. Молитва палаческая – вместо «помилуй мя» идёт постоянным жужжанием: «нельзя миловать никого». Потому первый ученик и упразднил комиссию по помилованию, и уже много лет почти никого в России не милуют, что снизу идёт вот этот гул: «Не помилуй! Не помилуй!! Не помилуй!!!»
«Будут первые последними, и последние первыми», - сказано в Евангелии о смиренных и добрых людях. Это скажет и отец лжи, когда будет сортировать своих. Первые ученики окажутся в первом кругу ада. Не то, чтобы они меньше прочих виноваты, но всё же к центру преисподней ближе последние ученики, которые не вылезали, не делали карьеры, а тихо душили ближних и себя дома и на работе, проповедовали «уши выше лба не растут» и «плетью обуха не перешибёшь». «Приидите ко мне», - задушевно будет им сказано. И ведь пойдут, хотя могли бы и на небеса рвануть.
Совок очень не любит, когда его называют совком. Ему это кажется неуважительным. Он хочет ещё и уважения! Вампиры, и те, кажется, кровь сосут, но на уважение не претендуют. Совок искренне считает, что достоин жалости. Это он-то, в лучшем случае, попросту расстреливающий неугодных, а в худшем случае – призывающий расстрелять. Да-да, это худший случай, когда не просто делают зло, а хотят среди зла чистенькими остаться и иметь право на зло ворчать.
Жалости совок не заслуживает, расстрела тоже. Обращаться с совком надо по Христу – так, как хотел бы, чтобы обращались с тобой. Это крайне трудно. Совок не здоровается – здороваться с ним. Совок лжёт как дышет – не лгать. Совок считает, что ни за что не отвечает – считать, что отвечаешь за всё. Совок растворяется в государстве – выпасть в осадок, повернуться к государство задом, а к свободе передом. Совок любит деньги за несделанную или недоделанную работу – любить доделывать. Не садиться за заднюю парту, не стремиться и на первую, вообще – не быть школьником, не быть обучаемым, быть взрослым не по паспорту, а по жизни.
http://yakov-krotov.livejournal.com/447607.html
