Собака ЦЫган был здоровенным, лохматым, черным и обжористым.
А я тогда был килограмм на, эдак, под писят-шисят моложе, на дворе стоял развитой социализм, плавно ушедший в перестройку, и на рубль вся наша шайка объедалась мороженым в картонных стаканАх, ловко, почти как китайцы, управляясь каждый одной палочкой.
Эх, молодость, протяжный звук свирели!...
Теперь и мы не те, и суки постарели*.
Так вот, про ЦЫгана.
Все - его называя, всегда ударение ставили на первый слог. Так повелось.
Хозяином его номинально числился местный алкаш дядя Миша... Плехансков? Плещацкий?... забыл фамилию. Первоначально, пока Цыган был щенком, д.Миша сторожил птицефабрику на внутреннем периметре, и ништяков в плане пожрать у них было - завались.
Потом д. Мишу выгнали примерно так накуй, и у Цыгана стали проступать ребра. Он уже был посажен на цепь в будку во дворе дядьмишиного поместья (шесть соток с колодцем, заросшие бурьяном примерно на локоть сверху от среднестистичекого роста) и мрачно выл в небо. Таким же делом занимался и его хозяин.
Правда, хозяина никто не подкармливал, он где-то бухал сам, а Цыгану сносили объедки - всей округой.
Я впервые в своей сопливой юности увидел, как собак яростно пожирает яблоки.
То, что собак жрёт куриные кости - это нормально, трафарет - "собака любит кости" все знали. Вообще считали - что собак только кости и лопает. Про яблоки, правда, не думали. А про макароны, рис и сырую картошку - и вовсе не догадывались. Пекли как-то на костре - точнее в углях свежестыренный картофан, поспорили - собака его ест, или не ест?
- Никогда собака - сказал Олег, сын замдиректора, - не будет есть картофку! Она ей не вкусно. На лося спорим!
Цыган слопал 8 картофелин и явно прицелился вкусить замдиректорского сыно-филе с левого... или что там рядом будет - полужопия. Или нас сразу всех слопать. Это уже позже мы поняли, что вечно голодная псина за кусок котлеты готова продать весь научный коммунизм и всю свою будку. Лося Олегу сделали один раз, а Цыгану притащили трёх лягушек. Слопал.
Потом и сами пробовали, как французы - жарить в стыренном откуда-то котелке лук и лягушек. Ну, кто-то слышал про "луковый суп", а кто-то, да чего уж там - я и сказал - про лягушачьи лапки. Получилась кучка луковой нажарки с мееелкими какими-то темными хрящами - всё, что осталось от лягух. Пропробовали деревянными палочками. Ложек-то не стырили.
- Картофана надо было бы.. - Задумчиво протанул Васян.
- И чуток мяска.
- Ну да, борщ всяко лучше этого говна. - Заключил Толян.
А я подумал - хорошо, что не побили. С тех пор ко всяким предложениям в плане кулинарии отношусь задумчиво. Даже когда шашлык предлагают под новым маринадом - сразу встаёт перед памятью Толян с палкой, и голос его: борщ! лучше этого говна!.. официанты не понимают, почему я улыбаюсь тут. Мол, а вот вам наше новое фирменное?...
Отвлёкся, однако.
Цыгана, короче, решили - освобождать. Когда? - ночью, конечно. Ну, какая у малолетних пацанов ночь? Часов в десять. А то уже позже мамка веником домой загоняет - мол, хватит там играться, замерзнешь же! дааамой!
Цыган, напомню - за три напаса... гм, не то, а! вот - за полкотлеты пускал любого не то что во двор дядьмиши, он готов был за полную котлету пропустить дивизию копать бурьян во дворе для экспорта. Дядя Миша его ж кормил как? - вышел утром на крыльцо: Жив еще? Ну и хер с тобой. На, поешь - суёт что-то жухлое и вялое в рот. Вечером приползает - и сразу спать.
Охранял, короче Цыган только по периметру своей цепи - да и то слабо.
И на будку его мы залезали, и на самом пытались кататься, и через цепь прыгали - в полный рост.
Так как мы ему заносили регулярно - картофан, рыбу** , обглодки (ма, я ЦЫгану возьму?) - то стояли мы для Цыгана в иерархии примерно как семизвёздные енералы. Запросто перекусывающий трехсантиметровую палку (сам видел) Цыган терпел, когда ему лезли пальцами в рот наши ручонки и даже когда шмякались поперёк пуза, и даже за дёрг хвоста от попы до уха - только кидался и валил на землю, лапами так на плечи, а потом еще так ласково игрался. (Тааю ять - щас бы увидел - обгадился бы - когда такая махина около горла...)
Бедная животина.
Олежа напильник взял, я лобзик, а Толян, как самый вумный - какое-то долото и кувалдометр.
Кувалдометр перевешивал - там кило, думаю под пуд было, не менее.
- Ну ты, Олежа, идиот! - сказал я. Что ты напильником делать будешь?
- А ты себя лобзиком побрей!! - Сказал Олег.
- Идиоты, молчать! - Сурово заявил Толян. - Где Цыган? Щас делаем так!... тут мимо проехала машина, и мы порскнули под тень будки. Цыган ласково обнюхивал наши потеющие ладошки.
- Щас я напильником цепку спилю! - Сказал Олег.
- А я перепилю! - дополнил я.
- Идиоты! - Сказал Толян.
Он приставил свое долото к нашлёпке соединяющей цепь на будке с шеей животины, напрягся, всунул долото поглубже.
- Держи! - и кивнул Олегу.
- Я перепиливать пойду! - Мяукнул Олег и пропал.
- Держи! - Сказал Толяни мне и вынул откуда-то из-под попы кувалдометр.
Я обомлел. И стал держать.
Ёоообс!
Железная планка слетела, держась на двух гвоздях.
Ёообс!
Дерево треснуло - еше бы с такого-то размаху прилетевший пуд железа...
Цыган умчался, гремя цепями, прочь от двора.
Может быть - а то и скорее всего - роняя кал.
Я бы на его месте - когда где-то у тебя над ухом ломят со всей дури по родной конуре - очень бы, очень бы...
Через два дня дядя Миша повесился.***
Просто взял бельевую верёвку и под потолок себя приторочил.
Мы тут ни при чем, факт. Цыган от конуры не далеко отбежал, а потом так и гулял рядом
И на следующий день - тоже рядом сидел. Он привык.
Цыган помер (хотел написать "сдох" - да рука не поднялась) сам собой в прихожей, в сенях у дядимиши.
(мы с Толяном ходили в "дом покойника" - для ужаса, в зеркало поглядеть там, или еще чего - не помню щас.
- Олежу позови. - Сказал Толян.
Буро-черного Цыгана мы загрузили в выкопанный у берега Медведицы ров. Лопату втихаря взяли у Толяна со двора. Копали по очереди. Корни, трава, мокрая земля, тьфу, устали.
- Надо три аршина... - Сказал Толян. Сколько это - мы не знали. И копали до полуроста.
Как-то непривычно было, что когда поглаживаешь его - шерсть не так играет, рапрямляется - но...
И, уже много потом, я вспоминаю ЦЫгана.
Я его вспоминаю и по делу и без дела.
К чему это я?
Впомнилось.
*
эх, молодость! протяжный звук свирели! как часто под собою мы пилили сук! теперь и мы не не те. И суки постарели.
**
рыба делалась просто - выловили бреднем или сеткой, или чего на удочку - если свезло; обваляли в глине - и ну её под угли. 30-40 минут, разбрасываем угли, вытаскиваем рыбу. Разламываешь "тутку", она же "мумия" - и тут тебе парящий соком, вкуснющий рыб. Соль, конечно - брали с собой. Кто любил солить сразу - в спину рыбе перед глиной, а кто уже по факту. Как правило такой рыб - размером от ладошки до пальца (выкидывается нафик, есть там нечего). Самое классное так было поедать карасей на пруду. Да... было...
***
что удивительно, на той улице - где я тогда в детстве жил, очень много людей повесилось. Лично мне знакомых - только пять. И еще трое - уже потом. Самый удивительный "висельник" был (была) баба Клава. Всегда конфетами угощала, березовым соком - она ходила в посадки и собирала его надрезамии на стволах, меня, кстати, научила - как лучше надрезать. Веселая такая!
