Ветер наотмашь хлестал по «Спринтеру». Казалось, еще один удар его холодной, тяжелой руки, состоящей из воды дождя и жухлых, полусгнивших листьев, и микроавтобус перевернется и упадет в обочину, так и не закончив свой маршрут на Киев.
Степан Тимофеевич, сидевший почти сразу за водителем, чувствовал какое-то родство со стихией, бушующей снаружи. Что-то внутри него отзывалось на каждый удар ветра, его глазу были приятны листья, что поднимались в воздух. Что ж, в его возрасте и с его диагнозом, уже пора более внимательно смотреть вокруг и уметь находить радость в каждом мгновении. «Это Пашка вон пусть отсыпается, после фуршета-то». Он глянул на своего молодого зама, сидевшего рядом с ним, и снова отвернулся к окошку.
Внезапно, тьма за окном озарилась вспышкой. Потом еще одной.
- А что за? – недоуменно проворчал вполголоса водитель.
Степан посмотрел через его плечо.
Они стояли прямо на железнодорожном переезде. Передние колеса «Спринтера» касались рельс, через которые автобус начал переезжать, пока водитель не остановил его. Они стояли прямо на железнодорожном переезде, а вокруг них блистала молниями гроза.
- Что за… - повторил водитель.
- Что? – осторожно, шепотом, спросил Степан, - в чем дело, Виталик?
Водитель повернулся к нему. Вспышки молний освещали его только-только начинающее стареть лицо 45-летнего мужчины и позволяли увидеть в его глазах удивление, смешанное с испугом.
- А чо не громыхает-то? – спросил он.- Блыскавки вон яки, а звук де?
Степан тут же снова посмотрел на улицу. И правда. Вокруг микроавтобуса бились молнии, казалось сам воздух светился и мерцал от напряжения в нем, но звуков…. Не было.
Вернее, звуки были. Степан слышал, как он дышит. Слышал даже «Лимп Бизкит» из наушников тихо спящего Паши.
Кстати, это была мысль. Он пихнул Пашку в бок.
- Паша. Павел. Ну-ка, проснись…
Павел почти тут же открыл глаза, словно и не спал вовсе.
- Что? Приехали, Степан Тимофеевич?
- Да нет – махнул рукой Степан. – За окно вон поглянь. Видишь? А слышишь?
Паша посмотрел в окно.
- Звук… - на лице его было удивление, – Степан Тимофеевич, мы оглохли?!
- Да тихо ты! Не ори. Весь наш коллектив побудишь, – тут же шикнул на него Степан. – Не оглохли. Просто звука не слышно.
Степан оглянулся и посмотрел вглубь салона. Все спали. Кроме офис-менеджера Людочки, сидевшей в наушниках и смотревшей, не отрываясь, в окно. Она переживала разрыв с Анатолием, их новым менеджером по рекламе, и оттого ничего не замечала вокруг себя.
Не спал и Вадим Борисович, их финансовый. Он сидел в самом конце салона и что-то быстро набирал на клавиатуре своего ноута, озабоченно поглядывая на экран.
Странную грозу видели только они. Сидели, втроем, и смотрели как непонятные, загадочные молнии бьют в пожелтевшую траву вокруг переезда и в дорогу перед ними.
А потом вдруг все прекратилось.
Микроавтобус все так же стоял на ярко освещенном переезде. Рельсы тускло поблескивали ночной росой, асфальтная лента уходила вперед и вправо, скрывая поворотом то, что было дальше.
Казалось, все было так же, как и раньше.
Вот только, вокруг самой дальней рельсы и немного на траве вокруг переезда плясало странное зеленоватое свечение. Впрочем, после того светопреставления, которое они наблюдали, им это могло и почудиться.
- Виталик – тронул водителя за плечо Степан, - поехали что ли?
Водитель оглянулся, молча кивнул, потом повернулся обратно.
Поворот ключа. Мотор кашлянул и затих.
- Итить его за ногу… - тихо, сквозь зубы, выругался Виталик. – Ну, заводись, родная. Ну не оставь же нас ночью посреди поля, а…
Мотор еще раз кашлянул. И снова затих.
Виталик, казалось, всем телом прижался к рулю и снова повернул ключ. Мотор фыркнул. Раз, другой и …заработал.
Секунда, другая и «Спринтер» мягко наехал на рельсы передними колесами. Свечение тут же исчезло, словно бы втянувшись внутрь машины. Потом рельс коснулись задние колеса, а через минуту автобус снова начал наматывать на них километры дороги, увозя спящих после поездки на 2-дневный семинар сотрудников одной киевской конторы.
***
Утро понедельника выдалось обычным. Обыденным таким, будничным офисным понедельником. Как всегда, воду заказали поздно, привезли ее тоже с опозданием, и офисный люд, как обычно по понедельникам, подтягивался с кружками к кулеру, с недоумением осматривал пустую емкость для воды и с какими-то детским возмущением и детской же беспомощностью переводил взгляд на чайник, стоящий подле кулера и туалет в конце коридора.
Степан насыпал кофе в кружку, добавил туда сахар и, немного поколебавшись, всыпал таки соевых сливок из офисной банки. Не глядя, он протянул руку к чайнику и.. нащупал пустоту.
- М-м-м… - начал было он возмущенную речь, поднял голову и тут натолкнулся на яркий, потрясающий, изумрудный взгляд их Людочки.
- Степан Тимофеевич, я не видела, что Ваша очередь. Мне тут немного, чай заварить, можно? – она прощебетала это и улыбнулась ему, сопроводив улыбку взмахом шикарных ресниц.
- Ладно. Считай тебе повезло, – сам не зная почему, Степан Тимофеевич широко и по-доброму улыбнулся ей. Люда как-то изменилась за эти дни. Не воспитанный и не галантный человек сказал бы, что она стала старше.
- Да – улыбнулась тут же Людочка. – А я так переживала, боялась, что по-новому чайник нужно будет заваривать, а там Вадим Борисович же меня ждет.
- Да лааадно, Вадим Борисович. Я Толика видел, возле курилки ошивается, ждет кого-то – засмеялся Паша.
Людочка покраснела и тут же убежала.
Степан кивнул и, взяв пустой уже чайник, пошел за водой.
Вернувшись, возле кулера он застал их водителя Виталика и Пашку. Паша как раз дорассказал не очень приличный анекдот Виталику.
- А я чайком побалуюсь… От жеж, Дракула, итить его. – смеялся Виталик и его морщинистое лицо аж расплылось все в улыбке.
- Доброе утро, Виталий – пожал ему руку Степан. – Как дела?
- Да нормально все, Тимофеич – улыбнулся водитель, - на выезд вот собираюсь.
- Ну, удачи, бывай.
Степан внимательно смотрел на Виталика. Что-то не нравилось ему в том, как выглядел Виталик.
Еще до поездки на тот семинар, неделю назад, Виталик не выглядел на свои 45 лет. Теперь же, если судить по внешнему виду, ему было глубоко уже за 50.
- Что-то Виталик постарел как-то. Может дома что случилось? – озабоченно спросил Степан.
- Дома? – отозвался Паша, - Дома-то как раз все зашибись. Им квартиру удалось поменять на большую. Виталик все боялся, что не получится.
- Вот как… - уже задумчиво протянул Степан. – Слушай, Паш…
- Да – откликнулся Павел.
Степан немного помолчал, о чем-то напряженно думая.
- Тебе не кажется, что что-то необычное происходит?
Настала очередь Павла настороженно зыркнуть на Степана Тимофеевича и помолчать.
- Кажется, - наконец произнес он. – Только вот что именно, сказать не могу. Что-то не так и все.
Они взяли свои кружки с чаем и пошли на улицу. Покурить да поговорить.
***
Осень почти совсем попрощалась с городом, подготовив и освободив место для зимы. Та не спешила со своим появлением, лишь слегка намекая о себе редким и быстротающим снегом. Но воздух был уже морозен и спешил об этом напомнить тем редким офисным работникам, что выбегали на улицу покурить без верхней одежды.
Тем страннее им было встретить их финансового, Вадима Борисовича, не то что без куртки, но даже и без пиджака. Белоснежная рубашка, слегка распущенный галстук. В том, как он привалился к стене здания, чувствовалось облегчение человека, которому удалось избежать чего-то очень неприятного.
- Здравствуй, Степан. Здравствуй, Паша – пожал он им руки. И улыбнулся. – Как дела, ребята?
- Да нормально, Вадим Борисович. А у Вас как? Что-то Вы как-то аж поседели, нет? – Степан внимательно всматривался в лицо их финансового.
- Да черт его знает. Может и поседел – махнул рукой Вадим Борисович. – Случилось то, чего я опасался. Самая неприятная для нас, цифроедов, вещь. Актив с пассивом не сходились. На сущую мелочь – пара копеек. Искал вот все эти дни. Сегодня нашел.
- О как – произнес Паша.
- Именно. Ладно, пойду.
Вадим Борисович улыбнулся, потушил недокуренную сигарету о край бетонной урны и усталой походкой человека, выполнившего тяжелую работу, двинулся к офису.
Степан закурил и дал подкурить Паше.
- Паша. Тебе в последнее время везло? – резко, без перехода спросил Степан.
- В общем-то, да, – так же быстро, без раздумий, ответил Павел, – я думал об этом. У меня есть знакомая, в Австралии. Она сама родом из Киева, но давно туда переехала, с родителями. И где-то с полгода я не получал от нее весточки. Все думал, вот было бы здорово, если б она нашлась и с ней было бы все хорошо. А вчера вечером получил от нее письмо. Жива-здорова, у них пожар был, сгорело почти все, потом они переехали, сейчас уже все нормально.
- Угу. – сказал Степан. Потушил сигарету, достал новую, вздохнул и спрятал ее обратно, - попадает.
- Куда попадает? – тут же спросил Паша.
- В попытку объяснить труднообъяснимое. – Степан помолчал, потом все-таки достал еще одну сигарету. – Помнишь переезд недалеко от Славутича, когда мы в Киев ехали и странную грозу, что нас на нем застала?
- Помню – кивнул Паша и тоже достал еще одну сигарету.
- Все не идет она у меня из головы. Все думаю, что не прошла она бесследно. Когда молнии утихли, вокруг рельс и на траве вокруг свечение возникло. Что-то в нем было… необычное.
- Да там вся гроза необычной была! – воскликнул Паша.
- Да нет. Что-то очень не так с тем свечением, Паша. – Степан снова помолчал. – Я когда-то давно, когда нормальные книги еще самиздатом рукописным ходили, читал про подобное свечение.
- И? – Павел аж подался вперед.
- Вот тебе и «и». Я не смогу воспроизвести полностью описание этого феномена, но раньше оно неподалеку от той местности, в Полесье, уже наблюдалось. Что-то вроде «радиации». Лесник с дочерью, что попали в него, внешне не изменились. Поначалу. И вообще, у них в жизни все как нельзя лучше начало складываться. Только лесник потом очень резко состарился, а с дочкой все нормально было.
- Я не понимаю, что это значит. – сказал Паша.
- Аналогично, шеф – засмеялся Степан. – В общем, кто в нормальном, трезвом состоянии попадет в это свечение, у того поменяется некий баланс удачи. Вот как в теле есть кислотно-щелочной баланс, так и в нашей личности (душе) есть баланс удачи. И если он смещается, то нам начинает активно везти. Исполняются наши желания.
- «Счастье каждому и пусть никто не уйдет обиженным?» - усмехнулся Паша.
- Да нет. Эта штука индивидуальная. И работает она своеобразно.
- Кстати, а почему лесник быстро состарился? Что с Виталиком и Вадимом Борисовичем?
- И с Людочкой. – кивнул Степан. – они все постарели.
- Но почему?
- Потому что их смещенный баланс, их незваный фарт избавлял их от того, что они боялись. Виталик боялся, что не заведется машина, Людочка все по Толику убивалась и переживала. Что угнетало Вадима Борисовича – сам слышал.
- А…я? – Паша помолчал – Ну, то есть, я и сам догадался, что баланс удачи смещен у тех, кто не спал в автобусе во время грозы.
- Да. Ты не переживал по своей знакомой. Ты не боялся, что с ней что-то случилось, ты просто хотел, чтобы у нее все было хорошо, и чтобы она вышла на связь. Потому ты даже не начал стареть. Твоей удаче не нужно было брать питание в виде лет твоей жизни.
- То есть? – в глазах Паши было видно, что он начинает понимать и улавливать мысль. – Желания избавиться от неприятности и желание чего-то хорошего – разные?
- Да. Я не помню кто сказал. Но сказал он совершенно верно – «Характерной чертой первой половины жизни является желание успеха, характерной чертой второй половины жизни – боязнь неудачи»
- Но Людочка! Она же младше меня даже!
- Это не важно. В своей жизни она боится многих неудач, опасается слишком многих неприятностей, которые могут произойти. И потому – стареет уже давно. Свечение лишь подтолкнуло это.
Полуосень-полузима резкими волнами холода била по зданиям, домам, по дорогам и по спешащим по ним людям.
- Ладно. Пойдем внутрь уже. Холодно. – Степан кинул окурок в урну и, сунув руки в карман пальто, двинулся ко входу.
- Степан Тимофеевич. А вы? – Паша шел за ним.
- А что я, Паш. – усмехнулся Степан.- Что я с моими годами и моими проблемами, мне опасаться уже нечего. Только желать.
Он поежился и глубже опустил руки в карманы пальто.
Пальцы правой руки нащупали и бережно сжали листок-извещение киевского института онкологии.
© Ammok
