Эта история, так же как и сотни других невероятных историй, приключилась тёплым и снежным декабрьским вечером, в акурат под рождество. И по стечению обстоятельств именно в этот день Вовке исполнилось, ни много ни мало а ровно пятьдесят два года. Две трети из которых он просто проспал, а оставшеюся треть практически и не помнил. Свой первый день рождения он встретил на ступеньках местного УВД замотанным в потёртую синтетическую шубу леопардового расцвета. После чего в его жизни замелькали больницы, приюты, снова больницы и наконец, интернат для умственно отсталых детей, где он собственно и вырос, возмужал, и где ему разрешили впоследствии работать дворником.
Жил Вовка в небольшой комнатушке в северном флигеле интерната, который располагался на территории старинной усадьбы графа ... Какого именно графа он, к сожалению, не помнил, да и это мало относится к нашей истории, так как историей Вовка не интересовался. Он вообще ничем не интересовался, а просто любил бабочек, компот из сухофруктов и старую игрушку "калейдоскоп".
Вот и сегодня, как в прочем и всегда по вечерам, он сидел на табурете у окна, пил горячий компот и рассматривал причудливые и разноцветные абстракции, рождающиеся в глубинах его подсознания и состоящие из разноцветных стекляшек, привычно пересыпающихся в недрах "калейдоскопа". За окном размеренно падал снег. Было удивительно тихо и если очень прислушаться, то можно было расслышать как при встрече, нежно касаясь друг друга, здороваются большие и пушистые снежинки, игриво разлетаются в стороны и медленно опускаются на землю, превращаясь в первый рождественский снег.
-Ээээхххх, - грустно вздохнул Вовка и, протерев рукавом свитера оконное стекло, с тоскою посмотрел на зелёную красавицу ёлку, растущую прямо посередине двора. Ему было по-настоящему обидно и тоскливо. Обидно потому, что ему снова не разрешили наряжать ёлочку, а тоскливо от того, что у него не было друзей, которые могли бы прийти к нему на день рожденья.
- Ишь чего придумал , старый дурак, - грозно прокричала Тамара Александровна, - У меня тут детишек тридцать человек желающих , а ему видите ли ёлочку нарядить захотелось, подбери сопли, совсем в детство впал. Иди вон лучше дорожку до хозблока почисть, и нечего тут слюни распускать. В моём интернате и без тебя идиотов хватает.
После чего директриса властно выставила Вовку за дверь, надев ему на руки красные рукавички и сунув под нос здоровенную лопату.
Эта сцена неизменно повторялась каждое рождество, от чего Вовке становилось необъяснимо грустно. И этот год, увы, не стал исключением.
-Ээээхххх, - снова вздохнул Вовка и обречённо заглянул в "калейдоскоп", где его маленькие "стеклянные друзья" привычно праздновали его очередной день рождения. Все было, как всегда и ничего не предвещало чего-либо из ряда вон выходящего.
Как вдруг разноцветные стекляшки, с шелестом перемешавшись, сложились сначала в разноцветную снежинку, а потом совершенно необъяснимым образом в дорожный знак "поворот на право".
- Гы! - удивился Вовка и снова крутанул "калейдоскоп". Знак никуда не пропадал, а даже стал более отчётливым и ровным.
- Гы-гы-гы! - Вовка поднялся с табуретки и, приложив игрушку к правому глазу, сделал неуверенный шаг в ту сторону, в которую показывал знак. Так он дошёл до середины комнаты. Затем, "знак" поменял направление на "прямо", затем "налево" и ещё раз "налево". Так, слушаясь подсказок "калейдоскопа", Вовка оказался сначала на улице, а потом и около зелёной красавицы ёлочки."STOP" скомандовал очередной дорожный "знак". Вовка послушался и остановился и, убрав от глаз калейдоскоп, осмотрелся по сторонам. На улице было темно и Вовка не сразу смог разглядеть приличного размера обувную коробку, завёрнутую в серебристую фольгу и перевязанную голубой шёлковой ленточкой.
- Гы, - удивилённо произнёс Вовка и огляделся по сторонам. Двор был абсолютно пуст. Немного побаиваясь, что его заметят и будут ругать, он осторожно поднял коробку и, озираясь, попятился в сторону флигеля.
Придя в свою комнатушку, Вовка положил коробку на подоконник и, ещё раз оглянувшись на всякий случай по сторонам, развязал шёлковый бантик и аккуратно приподнял крышку.
- Гы! - испуганно воскликнул Вовка и отскочил от окна. Из коробки на него пристально смотрели два, как ему показалось, огненно красных глаза. Вовка слегка остолбенев, неуверенно переминался с ноги на ногу.
Вдруг в коробке что-то зашевелилось, чихнуло и, брызнув в разные стороны разноцветным серпантином, на подоконник выпрыгнул неожиданно-зелёный бурундучок в золотистом колпачке и жёлтеньких брючках на лямочке.
- Привет братишка! - пропищал бурундучок и расползся в безукоризненном реверансе.
- Гы, - поздоровался слегка опешивший от неожиданности Вовка.
- Есть чего-нибудь выпить? - бодренько взвизгнул странный гость и залпом выпил остатки компота из рядом стоящего на подоконнике стакана, - тьфу какая мерзость!
Бурундучок скорчил недовольную рожицу и быстро запрыгнул обратно в коробку. Но уже через секунду он выскочил оттуда с бутылкой "Абрау-Дюрсо" и двумя хрустальными бокалами.
- Ну что, давай гулять! - взвизгнул зверек, и пробка с характерным для шампанского щелчком впечаталась в потолок.
- С днюхой, дружище! И с наступающим рождеством! - торжественно произнёс бурундучок и разлил вино по бокалам, – налетай!
- Гы, - неуверенно произнёс Вовка, ведь он никогда не пил вина и тем более не пил вина с бурундучками. Но всё же взял бокал и осторожно сделал глоток.
- Не-ет, так не пойдёт, надо до дна! - прозвенел бурундучок, поучительно потрясая пальцем около Вовкиного носа.
Вовка послушно допил вино и удивлённо посмотрел на зверюшку. Он чувствовал какое-то странное расположение к этому маленькому созданью и уже даже доверял ему.
- Гы? - спросил Вовка
- Конечно друзья, а то, как ищё! - взвизгнул бурундучок и разлил по второй.
Они снова выпили, потом ещё и ещё...
- Так! Ну, всё, а теперь подарки и праздничный концерт, - провизжал новый друг и Вовка расплылся в беззубой улыбке. Он очень-очень любил подарки и праздничные концерты, всякие хороводы, и красочные фейерверки.
Бурундучок ловко накрыв крышкой коробку, запрыгнул на неё и лихо отбив чечётку звонко произнёс волшебное заклинание - тирили-тирили-тирили-бом, пум-пум-пи-ду-пу! - затем шустро спрыгнув на подоконник, поклонился и под идущие откуда-то сверху звуки фанфар торжественно произнёс:
- Праздничную церемонию по раздаче подарков предлагаю считать открытой! Налетай!
- Гыыыыыы! – Вовка смеясь и хлопая в ладоши, немедленно открыл коробку и извлёк оттуда розовую шапочку с ярко-красным помпоном.
- Эххххх, - умилённо произнёс Вовка, это была его мечта, точно такую же шапочку он видел на Леночке Гусевой из экспериментальной группы по обучению компьютерной графике детей, страдающих синдромом Дауна . Он радостно нахлобучил её себе на голову и важно прошелся по комнате.
- Гы? - поблагодарил и одновременно спросил Вовка бурундучка.
- Да не вопрос, дружище! Да сколько угодно! - бурундучок вновь проделал фокус с чечёткой и в следующую секунду Вовка обнаружил в волшебной коробке вкусного "петушка на палочке".
- Гы-гы, - чуть не заплакав от радости пролепетал Вовка, нежно обняв нового, и уже, наверно, своего лучшего друга.
- Так-так-так... ну всё, пожалуйста, без сантиментов! И тем более некогда нам, у нас полно дел, бери коробку и двигай за мной! - Ну что смотришь? Пошли, пошли!
Бурундучок шустро спрыгнул на пол и в два прыжка оказался у входной двери.
- Вперёд приятель! Нас ждут великие дела!
И уже через пару минут приятели оказались около двери интерната на, припорошенном свежим рождественским снежком, крыльце.
- Гы… - растерянно проговорил Вовка
- Ну и что? Подумаешь закрыто! А коробка нам, по-твоему, на что? - невозмутимо пропищал бурундучок.
Вовка спрятав в карман, мешающий ему, "калейдоскоп", открыл серебряную коробку. В ней лежал ключ от входной двери.
- Гы, - утвердительно кивнул Вовка и повернул ключ в замочной скважине.
Аккуратно вытерев ноги о половичок, друзья прошли во внутренние помещения интерната и остановились посередине просторного и освещённого всего одной лампочкой, холла.
- А теперь мы будем веселиться, - пропищал бурундочок и, резко изменившись в мордочке, начал внезапно расти. Глаза заблестели адским пламенем, жёлтые брючки с треском порвались и упали на пол, шерсть вываливалась клоками, зубы превратились в огромные и острые клыки, а полоски на спине в ярко-красный гребень, покрытый ужасными шипами. И вот уже через минуту смешной бурундучок превратился в отвратительного монстра около трёх метров высотой.
- Гы, - испуганно пролепетал Вовка, и попятился было к двери.
- Имя мне Лувезьлов! - прогремел голос чудовища - Открой коробку! Возьми! Иди! Делай!
Вовка испуганно открыл коробку и извлёк оттуда огромный тесак для рубки мяса. В этот момент монстр коснулся его плеча и Вовка почувствовал, как неведомые силы наполняют его мышцы мощью дотоле ему неизвестной, а мозг яростью и уверенностью.
- Да мой господин, - неожиданно отчётливо произнес Вовка и уверенным шагом направился в сторону ординаторской.
День у Тамары Александровны Купцовой, директора интерната для слаборазвитых детей, выдался хлопотным и суетливым. Все эти предновогодние приготовления, отчёты, балансы совсем свалили с ног "железную леди". Она так устала, что даже не проснулась, когда в ординаторскую медленными шагами вошёл Вовка и с силой обрушил на её хрупкую шею остро отточенный, неумолимый "мясоруб". Небрежно брызнув кровяными струйками на отчётные документы, обезглавленная тушка Тамары Александровны, нелепо осела на пол, плюхнувшись со стула, как мешок с корнеплодами. А мирно спящая голова, как бильярдный шарик откатилась к настольной лампе изготовленной предположительно в середине девятнадцатого века.
- Страйк!!! - воскликнул Вовка и, схватив за волосы голову директрисы, с силой запустил её в открытую настежь форточку. После чего по-военному развернувшись на каблуках, он гигантскими шагами, будто паря в воздухе, молча побежал по коридорам, высоко держа над головой окровавленный "мясоруб".
Дверь с табличкой "женская палата" открылась с издевательским скрипом.
- Спокойно, - прошипел Лувезьлов и, взмахнув лапой, осыпал комнату каким-то нереальным, блестящим серпантином, - Теперь они не проснутся. Иди и твори! - произнёс монстр и отойдя от двери взглядом поджёг банкетку.
Вовка вошёл в комнату, и схватив за волосы первую попавшеюся спящую дурочку, ловко отсёк ей голову. Весь забрызганный кровью Вовка неистово рубил, резал и расчленял невинно спящих недоразвитых девочек. Пока не добрался до последней кроватки, на которой лежала Леночка Гусева.
- Гы-гы, - скорее по привычке произнёс Вовка и резко перевернув Леночку на живот задрал ей ночную рубашку и уверенным движением сорвал с неё трусики с разноцветными Микки Маусами.
Уже спустя несколько секунд Вовка почувствовал себя полноправным мужчиной. И ещё раз, напоследок оглядев распластавшуюся на кровати девочку, утвердительно кивнул и яростно всадил "мясоруб" ровно промеж нежно розовых после ебли упругих девчачьих ягодиц.
Примерно через полчаса Вовка вышел из пылающего интерната, волоча за собой огромный мешок с руками, ногами и головами убиенных им дибилов. Бросив мешок недалеко от елки, он быстро сбегал в хозблок и притащил оттуда внушительный моток ржавой колючей проволоки. После чего, порубив её на куски примерно по полметра каждый, он начал доставать из мешка части тел, крепко-накрепко обматывать их проволокой, и бережно помещать на пушистых еловых ветках. За всё время пока Вовка наряжал ёлочку, он не проронил ни единого слова и на его лице не дрогнул ни один мускул. Когда все украшение нашли своё место на ветвях рождественской красавицы, Вовка растерянно огляделся по сторонам и радостно воскликнув, извлёк из сугроба голову Тамары Александровны. Затем, в лучших традициях НБА, он ловко водрузил её на макушку прекрасного дерева.
- Да будет так! – произнёс появившийся из пылающего интерната монстр и в ту же секунду вновь превратился в маленького и смешного бурундучка около блестящей коробки.
- Гы, – почему-то недовольно произнёс Вовка
- Минутку братишка! Сейчас всё поправим - пропищал бурундучок и лихо извлёк из коробки огромную электрическую гирлянду, которая уже через пару минут мигала и переливалась разноцветными огнями на красивой рождественской ёлке. После чего, он так же ловко извлёк из коробки маленькую музыкальную шкатулку.
- Это тебе!
- Гы, - улыбнулся Вовка и протянул зверюшке свой "калейдоскоп"
Потом они обнялись и долго-долго смотрели друг на друга.
- Ну, что ж, мне пора. С днём рожденья, друг! И с рождеством! - пропищал бурундучёк и помахав на прощание лапкой, шустро запрыгнул в коробку, которая в ту же секунду медленно поднялась в воздух и описав прощальный круг над верхушкой рождественской ёлки, стремительно взмыла к звёздам, оставив за собой удивительной красоты след из серебряных снежинок.
- Гы, - шмыгнул носом Вовка и энергично помахал другу рукой.
Светало. Лампочки во рту и глазницах головы Тамары Александровны Купцовой озорно мигали, создавая неповторимую атмосферу праздника в душе улыбающегося Вовки.
- Как хорошо, что на рождество всегда есть место для чуда! - думал Вовка, нежно поглаживая в кармане нижнюю челюсть Леночки Гусевой. Ему было тепло, тепло от того, что, наконец, он нашёл себе друга, нарядил ёлочку и в первый раз в своей жизни по-настоящему отметил день рождения и рождество, с подарками, шампанским и озорными играми. С неба падали огромные снежинки, похожие на стайку удивительно красивых бабочек. Ёлочка озорно подмигивала ему разноцветными огоньками, а из маленькой музыкальной шкатулки лилась весёлая рождественская песенка...
Jingle bells, jingle bells,
jingle all the way!
O what fun it is to ride
In a one-horse open sleigh
* * *
Огайо, Цинциннати, несколькими десятилетиями ранее ...
Полуторамесячный Чарли удивлённо смотрел на совсем ещё юную Кэтлин, хлещущую бурбон из горла рядом с его кроваткой.
- Уилл, ну где ты там, мать твою! - нетерпеливо взвизгнула шестнадцатилетняя мама.
- Да тут я крошка, чего разоралась! Посмотри лучше, чего я в коридоре нашёл - и Уильям достал из-за спины блестящую серебром коробку, перевязанную голубой шёлковой лентой и протянул её, покачивающейся от бурбона, Кэтлин.
- Ну и что там? - Кэтлин развязала бантик и извлекла из коробки маленького плюшевого бурундучка.
- Вот жеж ёбань какая, - прыснула Кэтлин - Да и хуй с ним, пусть будет! Вон Чарли подрастёт ему эту хрень и подарим!
- Да, сучёнок? - нежно прошептала Кэтлин, хитро подмигнув, пока ещё невинно улыбающемуся, сыночку.
За окном падал первый декабрьский снег, семья Мэнсонов готовилась отмечать очередное рождество. Рождество 1934 года.
ПаркинсонЪ
