Они ехали не торопясь, всё же дорога неезженая, но и не ползли, словно обдолбанные черепахи. Транспорт уверенно, по-деловому пожирал беспечные вёрсты, километры, мили. Машина взбиралась на пригорки, съезжала в низины, проходила неглубокие ручьи и бурила снежные заносы на одном дыхании, не сбавляя темпа, не тратя понапрасну драгоценные лошадиные силы.
Олег Сигов мечтательно смотрел на пролетающую за бортом таёжную красоту – кедры, косогоры, сопки – и думал лишь о том, сколько зверья мотается по здешним глухим местам. Рай для охотника.
- Это всё неправда.
Сигов вздрогнул. Бледный, осунувшийся, молчащий всю дорогу Лёха неожиданно заговорил.
- Ты, о чём братуха? – с опаской спросил Олег. – Чё «неправда»?
- Книгу читал. Давно. – Лёха кидал скупые фразы, отвернувшись к окну. – Ну, тогда ещё. Нас приучили видеть. Видеть и называть. Мы строим картину мира по шаблонам. По готовым шаблонам.
- Лёха… бля, ты…
- Значит, выходит, мы не знаем, что мы видим! – монотонно бубнил Лёха. - Не знаем! С чего ты взял, что там лес? Может, это совсем нечто другое. С чего ты взял, что снег – это снег? И откуда мне знать, что ты – это ты?
- Алексей, я прекрасно понимаю, каково тебе сейчас, но будь другом, не грузи. Слышишь? И так хуёво. – Сигов развинтил фляжку. – На. Пей.
Лёха отрицательно мотнул головой, но до конца пути не обронил ни звука.
***
Изящные глазницы существа с фонетическим именем Ольга разомкнулись, всё тело потянулось в струнку, надхрустывая каждой костью. Возвращение в эту несравненную реальность вышло на диво спокойным, необременительным и лёгким, как дыхание подмосковного мотылька. На гладком, словно поверхность тихого лесного озера, личике девы, однако, на долю наносекунды промелькнула тень, какая случается, когда, например, вспоминаешь о завтрашнем визите к лечильщику зубов. Оля мотнула копной ржавых кудряшек, и всё дурное и нехорошее исчезло по ту сторону барьера сновидений. Видимый спектр солнечного излучения игриво бился сквозь еловые лапы за открытым окном. Нежный прохладный ветерок сонливо тревожил полупрозрачную занавеску, и пахло чем-то свежим, чем-то неуловимо приятным и давно забытым. Должно быть, полуночным дождем.
Сладко-пресладко зевнув, молодая выпрыгнула с постели, потрепала за ушком дремавшую кошку, и смешно напевая модный мотивчик, понеслась в душ. Ведь должны подъехать Олег и Алексей, а от нее несет, как от мёртвого бомжа. А это не «комильфо» для молодой бабы. Ах-ах… разве зря она привезла в это загородное бунгало, - ключи от которого мило одолжил один ОЧЕНЬ хороший друг, - пять сортов мыла, румяна, крема, маски, лосьоны, лаки для ногтей, тени и пудры, спонжик и зеркало… Впрочем, зеркал в этой ванной было достаточно, и Оля вовсю любовалась своей красивой точеной фигуркой, обтянутой неплохой кожей.
Она вдоволь побарахталась в ультрасовременной душевой кабинке. Тугие игривые струи прозрачными пальцами ласкали её спортивное упругое тело. Накинув халат и намотав на голову пушистое полотенце, Ольга прошла на кухню, включила энергичное латино, в пять минут приготовила ароматную яичницу с помидорами, нацедила полстаканчика ледяного мартини и, усевшись с ногами на диванчик, принялась завтракать, попутно листая легкомысленный роман одной знакомой писательницы.
Оля попыталась вспомнить, что же ей снилось перед пробуждением. Что за мрачные тени? Но потом махнула рукой и рассмеялась дурацким страхам. Не забивать же себе голову ничтожной ерундой! Ну, все, хватит! Недоев глазунью, наша беззаботная героиня покидала тарелки в посудомоечную машину. Надежный агрегат принялся за работу, а Ольга поднялась наверх и начала наводить красоту на свое и без того прекрасное лицо.
Звуковые колебания приближающегося транспорта, оснащенного двигателем внутреннего сгорания, девушка уловила, заканчивая накрывать стол к приезду друзей. Как же здорово, она успела приготовить рагу и фруктовые салаты! Наверно, Олег и Алексей будут рады. До города не одна сотня километров – друзья, несомненно, голодны. Оля покрылась румянцем, предвкушая радости милого вечера.
***
Взбив передними колёсами незамерзшую грязь, бронетранспортёр остановился. Белые фигуры попрыгали в снег, нервно озираясь и держа наизготовку ружья и автоматы. Их было всего двенадцать и они были слишком далеко от дома.
- Дальше не пройдём, Батя, - водила испуганно покачал головой и спрятался внутрь. – Затянет коробочку, болото, ёпть…
- А дальше и не надо, – угрюмо ответил щуплый средних лет мужичек. – Дед не ошибается, верно место указал. Пошли, ребяты, с богом.
Он поправил респиратор и, пригибаясь, поскакал по чавкающим кочкам. Буквально через пару сотен шагов они увидели э т о. Залегли. На островке среди чахлых анемичных берез пялилось в мир пустыми чёрными глазницами оконных проёмов строение мерзкого вида. Скособоченное неведомой силой, почерневшее и отталкивающее, как найденный по весне труп в лесу.
- Здесь живёт ёбаная тварь, - прошипел Сига. – Я дам из подствольника, Батя?
- Нет. Может, дети еще живы.
- Но Дед сказал…
- Мы всё равно должны убедиться.
- Но… - Сиге очень не хотелось лезть в эту гнилую дыру.
- Надо, Олег. Надо.
Они двинулись. Осторожно и уверенно. Батя первый вошёл через перекошенную пасть дверного проёма. Внутри было темно. Шедший следом Сига включил фонарик.
- Блядь…- вырвалось у него.
Доски пола блестели смерзшейся кровью. Кто-то посветил в угол. Кажется Алексей. Содержимое его желудка хлынуло наружу.
- Дальше, - скомандовал Батя, отворачиваясь. – Дальше, братцы.
Пустота мёртвого дома давила на каждый нерв. Поскрипывая половицами, бойцы напряженно двигались в темноте, разгоняя липкую промозглую мглу лучами светодиодов.
- Там нахуй! – заорал кто-то.
Тут же вспыхнула очередь. Бахнули ружья.
Батя увидел какую-то проворную дрянь, бойко забивавшуюся в подполье. Он бросил автомат, прыгнул и ухватил мельтешащий хвост. Тварь взвыла, заметалась под досками. Еще несколько рук подсобили Бате, вцепились намертво в склизкий хвост и выдернули из дыры поганую бешеную хуйню. Дрянь, не медля, хватило зубами руку Алексея. Завертелась, клацая зубами и пронзительно шипя. Батя ткнул ножом куда-то в центр паскудины. Сига огрел прикладом. Парни навалились, изо всех сил прижимая тварь к полу. Одна когтистая конечность вырвалась и располосовала Капитана.
- Верёвку, ёбаный рот! Верёвку!
- Батя, зубы!
- А, бляха!!!
- Чекан давай!
- Где фонарь?! Свети, бля!
Тяжело дыша мужики глядели на бьющееся по полу несуразное ассиметричное противное всем богам существо.
- Давай, Лёха, - негромко сказал Батя.
Алексей Кузнецов, бывший успешный торговец давно сгнившим хламом, бывший совсем недавно отцом двух дочурок четырёх и семи лет, вынул из-за пояса топор и молча рубанул. С первого раза не получилось. Кикимора извивалась, выла. Ещё пять или шесть раз поднималась рука с топором, пока что-то смутно напоминающее голову не отделилось. Минут пять поганая пасть разевалась, медленно вытекала чёрная кровь из тулова.
Домину запалили со всех сторон. Кто-то принёс с БТРа горючки. Потом они долго смотрели, как огонь нехотя жрёт кривые жирные брёвна, как валится крыша и как вместе с чёрной сажей растворяется в белесых небесах очередное Зло.
©Александр Шишковчук aka Склеп
