Моя приятельница Ю., о которой я уже как-то писала , происходила из семьи, приверженной здоровому образу жизни.
А я в той же самой молодости легко поддавалась чужому влиянию.
В свое оправдание замечу, что противостоять Ю. было (и есть) невозможно. Энергия в ней клокочет как лава в кратере просыпающегося вулкана. Давление нарастает, а затем все это бабахает и накрывает окружающих толстым слоем вулканических пород и пепла.
Как-то она позвонила мне: - Ты уже забыла, как свежий воздух пахнет! Завтра мы едем на дачу!
Я что-то слабо вякала про хорошую память, про электричку, автобус, пять километров лесами-буераками и про -16 по Цельсию.
- Не дрейфь! – сказала Ю. - Братец купил иномарку, поедем как ротшильды, протопим, глинтвейнчик сварим, а в воскресенье на лыжах побегаем. Все - собирайся.
Тогда «иномарка» звучала круто.
Но звучанием крутость и ограничилась.
Иномаркой оказался ржавый дребезжащий форд, почти мой ровесник. Но я сохранилась не в пример лучше.
Ну ладно, поехали. Ю, ее брат-турист, друг брата и я.
Поначалу так и ничего. Печка, правда, почти не грела. И бедная иномарка тряслась как контуженая, стеная и сетуя на судьбу-злодейку, выдернувшую ее с чистенькой европейской свалки и забросившую в печальные заснеженные равнины, Но худо-бедно продвигалась.
А потом асфальт кончился.
У меня крепло подозрение, что ротшильды ездят как-то по-другому. Ну, по крайней мере ездят, а не толкают. Или же у них есть специальные люди для толкания и вытаскивания.
У нас таких людей не было, так что мы, можно сказать, на руках донесли иномарку до этой поганой дачи только к сумеркам.
Мне хотелось убить всех. Особенно друга семьи, тоже туриста. Потому как выяснилось, что сумку с вином для глинтвейна он забыл. Зато взял с собой гитару. Слушать про солнышко лесное на трезвую голову – это мазохизм.
К часам семи вечера стало понятно, что фиг ты дачу протопишь, фиг ты в такой антарктиде доживешь до утра и фиг ты сейчас на нашем драндулете уедешь. И посему два экстремала – брат и друг – решили пойти в соседнюю деревню километрах в двух и купить там красного сухого вина для глинтвейна. По тем временам надеяться на наличие красного сухого вина в деревенском магазине было наивностью, если не обозвать хуже. – Мы на лыжах бегом. Только вы, девчонки, особо не разгуливайте, - сказал друг, – там следы какие-то подозрительные, на волчьи похожи.
Тут я пожалела, что не убила его раньше.
- Ну, я думаю, что волк в двери ломиться не будет, - неуверенно сказала притихшая Ю.
Я в волчьих повадках не сильна, но верить хотелось.
Короче, два адских лыжника умчались в ночь.
Темень, холодина, и то ли это метель завывает, то ли это завывает не метель.
В 8 часов их еще не было, в 9 – тоже. К часам десяти мы обе осознали, что у волков случился неожиданный праздник. – Слушай, может, они заблудились? – спросила я. - Давай во дворе костер разожжем, мы ж тут на горке, на свет выйдут.
Как мы костер на ветру разжигали и не спалили при этом дачу – отдельная история.
Ю. уже рыдала, я тоже, костер трещал, слева выло, справа подвывало, и перед глазами у меня как живой стоял образ сыто цыкающего зубом волка с туго набитым туристами животом.
А в половине двенадцатого к нам приехал трактор с трактористом, лыжниками, поломанными лыжами и бутылью самогона.
Я крайне редко бросаюсь на шею незнакомым нетрезвым людям. Но посмотреть с другой стороны – это был не просто тракторист, это был небритый и пахучий ангел божий.
- Эх, девки, кабы не жена дома, я б тут и остался, - сказал ангел. – И темненькая мне нравится. И светленькая. Обое нравятся. Ох загудел бы тут с вами, девки, кабы не жена!
Вообще говоря, из любой ситуации нужно извлекать уроки. Вот я, например, усвоила, что горячий самогон с вареньем из райских яблочек, корицей и гвоздикой – это страшно. И в процессе потребления, и после него. И что туристов, думающих, что это глинтвейн, нужно изолировать от общества еще в нежном детском возрасте.
- Бежать, бежать отсюда,- прошипела прозревшая Ю, хлопнув глинтвейнчику, пытаясь отдышаться и с ненавистью глядя на друга-туриста, которого никакие лишения не могли остановить от «как здорово, что все мы тут сегодня собрались».
Утром за окнами весело затарахтело. Давешний ангел заехал глянуть, не пора ли вызывать труповозку. Ю. быстренько упросила его дотянуть иномарку до шоссе.
- Вы, девки, летом приезжайте, тут у нас красота, просторы у нас тут, и жена моя к теще на лето поедет, а мы с вами погудим, чтоб душа развернулась. Вы, девки, давайте в кабину, ничего, на коленях у меня посидите!
Когда трактор поволок нашу иномарку, я оглянулась.
Из лесу вышел одинокий волк.
Довольно симпатичный. Рыжий такой. Хвост бубликом.
© drevo_z
