Закрываю этой картинкой тему Аватара на сайте

Хуета кажется, не знаю, читтать, нет?

смотреть?

заебали вы с этими обезьянами синими

Помбол из Узбекистана?)))

не горячись! еще будет автар-2, возвращение аватара, аватар 20 лет спустя и т.д.
Потеряешь последних посетителей сайта! Бугага!

На нахуй
Сила воли
Из всех качеств, которые так ценятся в людях, я обладаю лишь крепкой силой воли. Однажды пацаны целый час кидали мне баскетбольным мячом в лицо – тренировали нос, а я терпел и ни разу не пикнул. Правда, потом мой нос целую неделю был похож на сливу, но с тех пор он стал очень выносливым и легко сносил щелчки от старшеклассников.
С остальными способностями у меня как-то не задалось. Я не умею концентрироваться, решать сложные задачи, причинно следственная связь ускользает от меня. Способность часами смотреть в одну точку без единой мысли, которой позавидовал бы опытный буддийский монах, мама называет бесполезной.
Мои сверстники считают меня отсталым. Я и сам так думаю. Что-то отличает меня от других, почему-то я не могу быть таким же, как все. Учусь в средней школе, хотя несколько раз хотели перевести в специальную. Но моя мама, со свойственной ей энергией, отстаивала мое право на обычную (для меня это значит - чудесную) жизнь.
Однажды на уроке литературы мы прочитали рассказ о мальчике, которого старшие товарищи позвали играть в войну. Тот, кто был за маршала, назначил его часовым и взял с мальчика честное слово, что он не покинет пост, пока его не сменят. Ребята разбежались и забыли о нем. А он стоял в карауле до позднего вечера, не в силах нарушить слово. Помог добродетельный прохожий, он разыскал майора, который приказал мальчику оставить пост. Мне рассказ понравился. У парня была неплохая сила воли.

В этот же день пацаны из класса пригласили меня поиграть с ними после уроков, чего никогда до этого не случалось. Один из них сказал, что он маршал, а я рядовой. Он приказал мне охранять дерево до особого распоряжения, взял с меня честное слово, что я не уйду, и вручил палку вместо ружья. Потом смеясь, пацаны ушли. А я гордый от проявленного ко мне доверия стоял на посту.
На улице было холодно, все-таки зима, и ближе к вечеру я совсем замерз, а мои одноклассники почему-то все не возвращались. Я вспомнил мальчишку из рассказа и начал видеть некоторое сходство наших обстоятельств. Но он плакал, а я стоял достойно, правда, у меня были свои проблемы. Мне приходилось писать в левую штанину, не расстегивая ширинку, отчего она покрылась коркой льда и задубела. И, еще, парнишка был не совсем прав. В часовые его назначал маршал, а освободил от поста майор. Разве майор может отменить приказ маршала? И тут я понял, что влип. Маршала, который мог бы освободить меня от обязанностей караульного, на улице видно не было, как и никого из прохожих.
Когда мне стало совсем плохо и огни фонарей стали кружиться перед глазами, когда я уже думал, что до утра не доживу, случилось чудо. По улице, по направлению ко мне неспешно вышагивал генералиссимус, на нем были красные штаны с лампасами, заправленные в сапоги и френч, перетянутый ремнем. В левой руке он держал дымящуюся трубку. Судя по неторопливой походке ему не было холодно. Когда он подошел ко мне, я решил, что он хочет забрать меня в ад и первый раз в сознательной жизни обделался. Но он вкрадчиво спросил: «Рядовой Алешка?». «Так точно, товарищ Сталин», - ответил я. «Марш домой, негодный проказник», - приказал он и глубоко затянулся.
Меня долго уговаривать не пришлось. Приказ генералиссимуса, который, освободил меня от дежурства, я начал выполнять немедленно. Перебирая онемевшими ногами, я бежал что есть мочи домой, не обращая внимания на полные штаны.
В тот день взволнованная мать растирала меня спиртом и отпаивала чаем. Долго гладила по голове, роняя на слезы. Сказала, что Сталин мне привиделся. И очень прекрасно, что у меня есть фантазия, которая меня спасла, обманув мою бестолковую силу воли. А потом добавила, что сила воли это замечательно, просто, я неправильно ее использую. И, что если ее верно направлять, то можно достичь больших успехов.

***

Один раз я смотрел телевизор. Показывали викторину. Нужно было составить слово из предложенных букв. Причем за это предлагались хорошие деньги. Задание, похоже, было сложным, так как звонивших было мало и все они ошибались. Я смотрел передачу из-за ведущей, красивой и доброй – она очень переживала, что никто не может угадать слово. И тут со мной произошло невероятное - скользнув взглядом по буквам, я, к своему удивлению, смог сложить длинное слово. Ошибки быть не могло, все буквы были использованы.
Я взял мобильник и набрал указанный на экране короткий номер. Мне предложили оставаться на линии, сказали, возможно, мой звонок скоро выведут в эфир. Я ждал, но через некоторое время связь разорвалась. При повторном вызове мелодичный женский голос сообщил - деньги на счете закончены. Я украдкой позвонил по маминому сотовому - она была в это время в ванной. История в точности повторилась. На обоих телефонах закончились деньги, а звонить на короткий номер можно было только с мобильника.
Я был в отчаянии, мне хотелось доказать, что я умный и заработать для мамы семь тысяч рублей. Я понял, куда мне надо приложить силу воли, но не знал как. Как же мне выиграть эти деньги? А что, если попросить кого-нибудь дозвониться в передачу со своего мобильника. Лучше просить девочек, они - добрее. Можно позвонить однокласснице с домашнего. У мамы были записаны телефоны некоторых учеников, на всякий случай.
Как убедить девочку сделать, что я хочу? И, как меня учила мама, полез за ответом в интернет. Вбил в строку поиска: «как заставить девочку сделать, что хочешь». Посмотрел первый результат. Взял трубку переносного телефона и набрал Абельцеву.
- Абельцева, сука, будешь делать, что я говорю, - прорычал я, не здороваясь. Но она сразу бросила трубку. Не пойдет. Может предложить часть денег за звонок. Звоню Барановой.
- Алле, кто это? – спрашивает она.
- Баранова, хочешь три тысячи заработать? Нужно кое-что сделать для меня.
- Ну, ты козел! – слышу я. И снова гудки в трубке.
Опять провал. Нужно действовать, как герои-любовники в фильмах. Девушкам нравится романтические глупости. Следующая в списке была красавица и отличница Оля Демина, в которую были влюблены все пацаны из класса. Волнуясь, звоню.
- Привет, крошка! – произношу я, вспоминая героя какого-то черно-белого американского фильма в ковбойской шляпе.
- Это кто? – спрашивает она.
- Тот, кто мечтает о тебе, – говорю я, не выходя из образа.
- И что же ты хочешь, мечтатель? - она смеется.
- Э-э-э, покорить твое сердце – всплывает фраза.
- Для начала нужно пройти тест на интеллект, я, ведь, с глупыми парнями не общаюсь. Если ответишь на несколько моих вопросов правильно, так уж и быть я дам тебе шанс, - весело сообщает она.
- Конечно, только не сегодня, - я тушуюсь и прощаюсь. До викторины мне не было больше дела. Меня взволновало то, что я свободно разговаривал с красивой девочкой. Столько раньше со мной из девчонок никто не беседовал. Может не все потеряно для меня. Может я смог бы научиться быть как все, нет даже лучше, чтобы пройти этот тест.

***

В школе я подошел к самому умному ученику нашего класса Пашке – щуплому рыжему парню в очках, объяснил, что влюблен в Демину и попросил посоветовать, как мне завоевать ее расположение.
- Для того чтобы понравится Деминой сначала, тебе нужно поумнеть, завоевать авторитет в классе. И не вести себя как корова, которая идет, куда пастух скажет, а принимать самостоятельные решения, как мужчина. То есть быть субъектом, а не объектом.
- Здорово, я хочу поумнеть. Мне мама говорит, что если я останусь глупым, то стану милиционером. Не хочу всю жизнь проверять документы.
- Но за это ты должен меня защищать.
-От кого это?
- От кого, от кого. От Мартынова и его дружков. А то ты не знаешь, они же над тобой тоже издеваются, а ты терпишь все. Ты такой здоровый, что мог бы один их отутюжить. Вот, кстати, с этого и начнешь авторитет свой зарабатывать.
- А разве они надо мной издеваются? – изумился я. – Они меня упражняют постоянно, вон даже сопатку как натренировали,- сказал я и в доказательство с размаху стукнул себя по носу. Пашка объяснил, что они так смеются надо мной. Правда, я не совсем понял, что во мне смешного. Смешно – это когда клоун в цирке выступает. Но Пашка сказал, что для них я клоун.
С тех пор он стал меня учить уму-разуму. Начал подтягивать меня по некоторым предметам. Теперь, я мог открыть учебник математики и без проблем понять, что там написано, правда, пока только предисловие – ну, что автор написал этот учебник, что он настоящий и про математику. Еще, Павел объяснил мне, чтобы завоевать авторитет сразу, надо побить вожака, то есть Мартынова. Но не просто так, а за дело. И лучше будет, если я буду защищаться, чтобы не завоевать имидж хулигана, что плохо для отношений с отличницами. Драться я не боялся, кто Сталина видел, тому уже ничего не страшно.
И вот однажды мой новый друг принес мне два устройства – миниатюрный приемник, который вставляется в ухо и микрофон с булавочную головку, крепящийся на лацкан пиджака. У Пашки были точно такие же устройства. Используя их, мы могли незаметно говорить друг с другом на расстоянии. Пашка сказал, что выпросил устройства на время у отца. Я спросил, кем работает его отец. Он ответил, что страховым агентом, но почему-то попросил никому об этом не говорить.
Шел урок математики. Андрей Мартынов маялся у доски, пытаясь решить задачку.
- Только лох не может отличить десятичный логарифм от натурального, - дерзко сказал я, слыша подсказку из приемника в ухе.
Класс с удивлением посмотрел на меня. Потом поднялся шум. Учительница спросила, знаю ли я как решить задачу. Я вышел к доске и мгновенно представил решение. Напряжение в классе сохранялось до самой перемены.
На перемене ко мне подошел Андрей со своей свитой. И со словами «это кто лох» ударил меня в мой тренированный нос. Я несильно ответил ему, у него потекла кровь. «Да, ты оборзел, тюфяк» - второй стукнул мне в лицо, а я снова подставил под кулак нос, как бы прикрылся им. «Ударь его тоже и другому врежь» - слышу я в ухе. Бью второму и третьему опять же в нос. У всех троих течет кровь. Четвертый прижимает к лицу руку и всем видом высказывает нейтралитет. А я чувствую себя героем и еще субъектом, а не объектом, как говорил Пашка. Субъект бьет объект. И в качестве бонуса, уже по своей инициативе бью четвертого по руке, прикрывающей нос. Сквозь пальцы сочится кровь.
- Ребят, вам тренировать носы надо, - с сочувствием говорю я. – Может помочь?
- Лех, мы все поняли, ты чумовой пацан, – говорит Андрей.
- Друга моего не трогайте и, вообще, все ботаники в классе - табу, – повторяю я за Пашкой.
- А что такое «табу»? - спрашивает один из них.
- А то, что в клюв получишь, если тронешь кого.
- Без базара, Лех. Все нормально.
- И вот, что - к Деминой не лезть, я с ней гулять буду, – говорю я.
Они ошалело смотрят на меня. А я слушаю указания в наушник: - «Подходи к Деминой. Не волнуйся, я буду подсказывать как Сирано де Бержерак». «Не надо «Сирано»» - я без тебя не справлюсь. Я подошел к Оле.
- Оль, мне надо с тобой поговорить. Я готов пройти твой тест.
И мы вместе, под завистливые взгляды одноклассников, вышли из школы.

***

Прошло несколько лет, а я все так же слышу Пашкины подсказки в левом ухе: «Двое в сорока метрах, север-северо-запад. Даю изображение. Группа захвата, готовность три». Тринадцать искусственных пчелок с миниатюрными видеокамерами летают вокруг, образуя единую сеть. Сигнал от пчелок передается на беспилотный самолет, далее на спутник, а со спутника поступает Пашке в Центр Управления Операциями. Он видит изображение и координирует нашу работу, испытывая свою новую систему под надзором больших руководителей. Пашка мне часто говорит, что если бы не наш школьный опыт со скрытыми переговорами, то эту разработку он бы не придумал. Просто, не стал бы заниматься системами слежения.
Все-таки, хорошо, когда за тобой на работе наблюдает друг, а дома ждет умная и красивая жена. Как говорит мама, нужно правильно направлять свою силу воли и можно многого добиться.
Да, и еще - с женой я справляюсь без подсказок.

Гек, но мы-то тут при чём!?)

"Алла" писал:
Гек, но мы-то тут при чём!?)

ЭЭЭЭЭЭЭЭ ну...

тут больше этот пост подойдет

Когда я учился в школе, я был маленьким. В смысле по росту. Я щаз-то нихуя не Иван Ургонт, но тогда был прямо пиздец какой мелкий пигмей. Стоял предпоследним в строю на физре. Ниже меня был только Гена Сапожников. Но он был футболист, ноги кривые. Может, если бы он ноги выпрямил, то и повыше меня был бы.
Другой на моем месте бы переживал там, истерики родителям закатывал, мол, на хуя вы меня гоблена такого родили, да хуле ж вы на витамине Дэ экономили, скоты? Может бы даже о суицыде думал бы, хуй его знает.
Но мне на этот факт было перманентно насрать. Никакого дискамфорта я не испытывал и даже периодическе пиздил Юру Захарова, который был почти самый высокий в классе. Выше него был только Саша Кулиев, но его я не пиздел. Он все-таки штангист, сцал я его пиздить, нуиво на хуй.
Кстати, у маленького роста были и преимущества. Учителя в младших классах относились ко мне снисходительней, чем к тем, кто акселерат был. Типа, ну хуле с него взять, он же маленький. Короче, пастулат о том, што маленькая собачка всю жизнь щенок, действовал безукоризненно.

Я вообще заметил, што чем ниже был ребеног, тем чаще у него зашкаливала шкала борзометра. Вот, Серега Плющ, помню, ебануцца какой шкет был, форменным образом, злой карлек. В в еблет вцеплялся любому по первому зову, тока в путь.
И наоборот, помню Олег такой у нас во дворе жил. Ростом в одиннадцать лет наверное под метр восемьсят, а гонял я его вокруг дома подсрачнеками, как Хиденг Оршавена. А он только плакал и соплю на ибальнек наматывал на бегу.
Ну, про рост,это я так, к слову. Комплекс Наполеона никто не отменял.
Я про другое хочю рассказать.
Учился у нас в классе Андрей Ковалев. Вот жэж человек с бульвара капуцынов,явамговорю.
В учебе абсолютный йебоклак. Оценке выше двойки удивлялся безмерно и отмечал день, в который ее получил, в календаре.
Зато рисовал ояибу. Пацану одинадцать лет,а всякие рембрандты и кукрыниксы сосут с проглотом. Феномен, бля буду.
Но способность рисовать, пожалуй, была единственным его талантом. Коммуникативно Андруша был ущербен, поэтому имел славу местного едеота и иногда отгребал дружеских пездофф от любящих одноклассников за беспросветный долбоебизм.
И вот однажды, мой друг и сосед по парте Вова заметил, што сразу после последнего урока, этот самый Андрэй кудато очень быстро съябываецца. Причем настолько молниеносно, сцуко, што Вова даже не успевал ему пиздюлину выписать на дорожку. Вот и решил он узнать што за на хуй такой, што за дела могут быть у имбецыла, когда у нормальных пацанов особых дел и нет ни хуя. Нипорядок, короче.
Ну, и проследил.
-Короче, я выяснил, этот долбень обморочный гнездо себе вьет.
-Какое гнездо,бля? Ебанулся штоль?
-Ну, ебанулся он, предположем, еще до рождения, но гнездо я сам видел. Вчера проследил куда это наш аист летает,а аист блядь гнездо в соседнем дворе свил, блядь. Скоро птенцов высижывать будет.
-Блядь, Тюря (это Вовина погремуха такая была), нихуя я не понимаю, ты про какое такое гнездо?
Короче, приводит меня Вова на соседний двор. А там, вдользаборчека заросли такие нихуевые, отделяют заросли несколько разобранных гаражей. Хуй кто туда вообще ходит. Разве што олкашня какаянибудь боярышнека попить и плечевке случайной сардель присунуть.
А в смом конце этого острова сокровищ,блядь, стоит дерево. Старое, дуб или не дуб, не помню. Ну, пусть будет дуб. И вот на этом самом дубе наш Андрэйка соорудил нечто похожее на блиндаж.
Кстате, качественно соорудил, прямо Геккельберри Финн обосцался бы от зависти. А может и не обосцался, а даже обосрался.
А позади ствола этого дуба прислонена лестница самодельная, типа спрятана, хуй найдешь.
Ну, мы, естественно, в этот блиндаж залезли. А там третьяковская галерея и лувр в одном помещении. Все стенки и потолок завешаны картинами неизвестного художнека Андрушы Ковалева. И все бы ничего, но на этих картинах сплошняком голые бабы в разных интимных жизненных ситуациях. Одна шлагбаум подняла, пысю наружу показывает, вот,мол, посмотрите. Вторая форшмачет чей-то хуй. Чей непонятно, потому как хозяин органа изображен не был. Третья сисло развесила.Четвертая в позе бегущего егиептянина запечетлена и булки призывно раздвигает клешнями. Одним словом уголок юного дрочера.
-Ах тыж эротоман, блядь!- заорал Вова- это ж надо, в тихом омуте таланты какие водяцца. Прямо все натурально изобразил,цобако. Ни стыда ни совести. И што я должен теперь этой похотью любовацца? Это ж какой удар для децкой психики.
А сам ржот и картинке так внимательно разглядывает.
- Да уж- говорю я - Настоящего маньяка родина вырастила, устроил,понимаешь вертеп разврата. Давай на хуй эти картинке заберем?
-Я б забрал. Только нести куда? Родаки найдут пизды дадут- разумно ответил Вова.
Ну, не пропадать же добру. Короче картинки мы все-таки спиздели. Хотя нет, какое там спиздели? Мы же не воры какие-нибудь. Так, забрали и все.
Перед уходом, Вова насрал нихуевый террикон посреди этого ласточкена гнезда.
Картинки мы в этот же вечер загнали поцанам по десять копеек штука. Одну я, правда, продавать не стал. Спрятал у себя дома в нычке под диваном. Там реально телка была похожа на Олю одну, вы ее не знаете. Она мне тогда нравилась. Доставал эту кортинку по мере необходимости, а потом она куда-то подевалась.
А гнездо это пожже немало шуму наделало. Этот ебучий порнограф Андрей после пропажи своих полотен резко переквалифицировался в пироманы и чота там постоянно жог и эксперементировал.
Ну, короче, доэксперементировался. Чтото там пиздануло у него, гнездо разнесло нахуй, дерево треснуло ровно посредине. Но эдиотам обычно везет. Это мудило унылое катапультировалось метров на десять, пизданулось пустым кумполом аккурат в разобранный гараж,в кирпичную кладку. Так там как раз трое местных шлаборей стеклоочиститель бодяжили с пивом, двое обосрались от испуга, один в обморок ебнулся, а Андрюше ни хуя. Так, пару цорапен и легкое сотрясение мозга.
Не понимаю, што там было сотрясать. Наверное врачи напездели.

!)

хуяссе, по 40 рублей билеты...Они чё там, по двд фильм показывать собралис.

"Алла" писал:
хуяссе, по 40 рублей билеты...Они чё там, по двд фильм показывать собралис.

не там переаказ очевидцов

И пра гвно чё-то ничего не было...

Кружка Эсмарха

Для начала…

Я работаю в медицинских стационарах уже не первый год. Частенько, собираясь по разным поводам с сослуживцами, мы делимся всякими случаями из своей практики, и, да простят меня читающие сей опус коллеги, просто ржём. Не подумайте, это вовсе не значит, что мы как-то злобно хихикаем... Нет даже и доли злого сарказма! Мы, медики, всячески осуждаем тех, кто относится к своей работе плохо. Ведь если помогаешь людям, то в первую очередь обязан их беречь и всячески ценить.

Итак…

В одной из городских поликлиник проходил рутинный профосмотр работников ЖБФ (жестяно-баночной фабрики, если кто не вкурил ыыы) Народ, как наскипидаренный, носился, сменяя друг друга, по кабинетам врачей, в ушах свистел ветер, а в глазах мелькали таблички с номерами кабинетов и названиями специалистов: Окулист, Невролог, Хирург, Терапевт, ЛОР и проч. и проч.

Далее…

В кабинет к терапевту заходит сторож вышеупомянутой ЖБФ, и после обязательной пальпации органов брюшной полости, ему назначается УЗИ печени и вапще всех органов евойного пивного мамона. С непосредственно очищением кишечника перед этим важным в жизни пациента событием, разумеется. Медсестра отводит недоумевающего сторожа в кабинет с загадошным названием "Клизменная", где и производится сия деликатная процедура.

Проблема заключалась в том, что мужичку никто ничего не объяснил о последствиях этой процедуры и, что, самое главное, о том, что не стоит покидать поликлиническое учреждение в ближайшие полчаса. И вот он, одетый соотвецтвенно погоде в сапоги а-ля болотники и резиновый макинтош (гыы ни деревянный йопта!!) преспокойно пиздошит на ближайшую остановку, садицца на бабасик и едет до родной сторожки. Нам, как людям кое-что понимающим в современной медицине, разумеется, понятно, что последствия присуцтвия двух с половиной литров Н20 в кишках не заставили себя долго ждать: проехав всего две остановки, наш горемыка почувствовал аццкие позывы на срач. Терпеть ему было буквально невмоготу (ну вы в курсе йопта!!), и он, с вылезшими на лоб глазами, попросил водителя бабасика мальца притомозить, на шта разумеицо, был послан драйвером в йух (типо, я и так апаздываю по графеку). Вот тут-то и случился конфус...

Афтобус вдруг пронзил дикий шептун с переливами и, как Неагара, неудержимо, началось гамноизвержение под кодовым названием "смерть клопам и мухам". Бапки, сидящие возле водилы, замерли, как мумии, при виде изливающейся через край болотников зловонной лавы. Водила-таки остановил свой пепелатц, сторож на реактивной струе буквально вылетел в полуоткрытые двери, а вслед за покидающим сцену героем, познавшим силу кружки Эсмарха, побрели на свежий воздух, зажав рты и носы, остальные пассажиры.

Пережив аццкий стресс, сторож так и не пошел на УЗИ. Не в силах забыть случившегося с ним конфуза, он запил по-черному, уволился с работы и умер от цирроза.

Я бы просто лишила дипломов ту медсестру вместе с врачом (сцуко, крысы тыловые). По своей халатности они отняли у человека веру и даже жизнь…

Но это еще не все…

В гастроэнтерологическом отделении особенно суетно и неспокойно… Начался весенний призыв в ряды, из военкомата партиями прибывают желающие откосить, если, канешно, им будет установлен соответствующий диагнос. Предпринимаются всяческие попытки апгрейдить сваи гастритики в язву желудка:

а) на пачку "Досирака" с говядиной кладецца по две (или три!!) пачки приправы зараз

б) "Фанта" льется в желудки оранжевыми реками

в) в немеряном количестве употребляются корейские острые салаты, продающиеся на рынке через дорогу от больницы

г) да чего я вам расписываю, сами паходу косари черес одного йопта!!

И вот одному призывничку с подозрением на внезапно воспалившиеся кишки назначается эта славная процедура с всенепременным введение суппозитория жёппного.

Молоденькая медсестричка заранее старательно готовит оборудование: пресловутую кружку и свечку (тока не зажигает она её ыыы). Пашли, грит, на процедуру. Да не, да я сам, ломаецца призывник, я, типа все знаю, у меня мама вратч-стоматолог. Ну, ладно, знаешь, так знаешь... Проходит минут триццать, и медсестра возвращается в палату. Ну, мол, пациент, вы фсё сделали? На что получает утвердительный ответ. В смысле, что воду из грелки я всю выпил, а свечку съел, только теперь меня тошнит очень...

Дикий хохот стоял по всему второму этажу очень долго... В тот раз из 10 человек в армию ушли 7. Косарь-неудачник тоже, в цирковую часть ыыы

И наконец…

Если серьезно, то процедура сия весьма полезна. Всем без исключения рекомендуецца раз в месяц говорить "Драствуй, кружка Эсмарха!". Ибо клизма очень эффективно снижает риск онкологических заболеваний кишечника и очищает организм от всяких шлаков и токсинов. И ничего в этом постыдного нет. Ведь вы же моете руки и чистите зубы, а уж почистить один из жызненноважных органов (срете-то в каментах дальше, чем видите!!) и вовсе не грех…

"зшщ" писал:
И пра гвно чё-то ничего не было...

Кружка Эсмарха

Для начала…

Я работаю в медицинских стационарах уже не первый год. Частенько, собираясь по разным поводам с сослуживцами, мы делимся всякими случаями из своей практики, и, да простят меня читающие сей опус коллеги, просто ржём. Не подумайте, это вовсе не значит, что мы как-то злобно хихикаем... Нет даже и доли злого сарказма! Мы, медики, всячески осуждаем тех, кто относится к своей работе плохо. Ведь если помогаешь людям, то в первую очередь обязан их беречь и всячески ценить.

Итак…

В одной из городских поликлиник проходил рутинный профосмотр работников ЖБФ (жестяно-баночной фабрики, если кто не вкурил ыыы) Народ, как наскипидаренный, носился, сменяя друг друга, по кабинетам врачей, в ушах свистел ветер, а в глазах мелькали таблички с номерами кабинетов и названиями специалистов: Окулист, Невролог, Хирург, Терапевт, ЛОР и проч. и проч.

Далее…

В кабинет к терапевту заходит сторож вышеупомянутой ЖБФ, и после обязательной пальпации органов брюшной полости, ему назначается УЗИ печени и вапще всех органов евойного пивного мамона. С непосредственно очищением кишечника перед этим важным в жизни пациента событием, разумеется. Медсестра отводит недоумевающего сторожа в кабинет с загадошным названием "Клизменная", где и производится сия деликатная процедура.

Проблема заключалась в том, что мужичку никто ничего не объяснил о последствиях этой процедуры и, что, самое главное, о том, что не стоит покидать поликлиническое учреждение в ближайшие полчаса. И вот он, одетый соотвецтвенно погоде в сапоги а-ля болотники и резиновый макинтош (гыы ни деревянный йопта!!) преспокойно пиздошит на ближайшую остановку, садицца на бабасик и едет до родной сторожки. Нам, как людям кое-что понимающим в современной медицине, разумеется, понятно, что последствия присуцтвия двух с половиной литров Н20 в кишках не заставили себя долго ждать: проехав всего две остановки, наш горемыка почувствовал аццкие позывы на срач. Терпеть ему было буквально невмоготу (ну вы в курсе йопта!!), и он, с вылезшими на лоб глазами, попросил водителя бабасика мальца притомозить, на шта разумеицо, был послан драйвером в йух (типо, я и так апаздываю по графеку). Вот тут-то и случился конфус...

Афтобус вдруг пронзил дикий шептун с переливами и, как Неагара, неудержимо, началось гамноизвержение под кодовым названием "смерть клопам и мухам". Бапки, сидящие возле водилы, замерли, как мумии, при виде изливающейся через край болотников зловонной лавы. Водила-таки остановил свой пепелатц, сторож на реактивной струе буквально вылетел в полуоткрытые двери, а вслед за покидающим сцену героем, познавшим силу кружки Эсмарха, побрели на свежий воздух, зажав рты и носы, остальные пассажиры.

Пережив аццкий стресс, сторож так и не пошел на УЗИ. Не в силах забыть случившегося с ним конфуза, он запил по-черному, уволился с работы и умер от цирроза.

Я бы просто лишила дипломов ту медсестру вместе с врачом (сцуко, крысы тыловые). По своей халатности они отняли у человека веру и даже жизнь…

Но это еще не все…

В гастроэнтерологическом отделении особенно суетно и неспокойно… Начался весенний призыв в ряды, из военкомата партиями прибывают желающие откосить, если, канешно, им будет установлен соответствующий диагнос. Предпринимаются всяческие попытки апгрейдить сваи гастритики в язву желудка:

а) на пачку "Досирака" с говядиной кладецца по две (или три!!) пачки приправы зараз

б) "Фанта" льется в желудки оранжевыми реками

в) в немеряном количестве употребляются корейские острые салаты, продающиеся на рынке через дорогу от больницы

г) да чего я вам расписываю, сами паходу косари черес одного йопта!!

И вот одному призывничку с подозрением на внезапно воспалившиеся кишки назначается эта славная процедура с всенепременным введение суппозитория жёппного.

Молоденькая медсестричка заранее старательно готовит оборудование: пресловутую кружку и свечку (тока не зажигает она её ыыы). Пашли, грит, на процедуру. Да не, да я сам, ломаецца призывник, я, типа все знаю, у меня мама вратч-стоматолог. Ну, ладно, знаешь, так знаешь... Проходит минут триццать, и медсестра возвращается в палату. Ну, мол, пациент, вы фсё сделали? На что получает утвердительный ответ. В смысле, что воду из грелки я всю выпил, а свечку съел, только теперь меня тошнит очень...

Дикий хохот стоял по всему второму этажу очень долго... В тот раз из 10 человек в армию ушли 7. Косарь-неудачник тоже, в цирковую часть ыыы

И наконец…

Если серьезно, то процедура сия весьма полезна. Всем без исключения рекомендуецца раз в месяц говорить "Драствуй, кружка Эсмарха!". Ибо клизма очень эффективно снижает риск онкологических заболеваний кишечника и очищает организм от всяких шлаков и токсинов. И ничего в этом постыдного нет. Ведь вы же моете руки и чистите зубы, а уж почистить один из жызненноважных органов (срете-то в каментах дальше, чем видите!!) и вовсе не грех…

"Бублик" писал:
тут больше этот пост подойдет

Когда я учился в школе, я был маленьким. В смысле по росту. Я щаз-то нихуя не Иван Ургонт, но тогда был прямо пиздец какой мелкий пигмей. Стоял предпоследним в строю на физре. Ниже меня был только Гена Сапожников. Но он был футболист, ноги кривые. Может, если бы он ноги выпрямил, то и повыше меня был бы.
Другой на моем месте бы переживал там, истерики родителям закатывал, мол, на хуя вы меня гоблена такого родили, да хуле ж вы на витамине Дэ экономили, скоты? Может бы даже о суицыде думал бы, хуй его знает.
Но мне на этот факт было перманентно насрать. Никакого дискамфорта я не испытывал и даже периодическе пиздил Юру Захарова, который был почти самый высокий в классе. Выше него был только Саша Кулиев, но его я не пиздел. Он все-таки штангист, сцал я его пиздить, нуиво на хуй.
Кстати, у маленького роста были и преимущества. Учителя в младших классах относились ко мне снисходительней, чем к тем, кто акселерат был. Типа, ну хуле с него взять, он же маленький. Короче, пастулат о том, што маленькая собачка всю жизнь щенок, действовал безукоризненно.

Я вообще заметил, што чем ниже был ребеног, тем чаще у него зашкаливала шкала борзометра. Вот, Серега Плющ, помню, ебануцца какой шкет был, форменным образом, злой карлек. В в еблет вцеплялся любому по первому зову, тока в путь.
И наоборот, помню Олег такой у нас во дворе жил. Ростом в одиннадцать лет наверное под метр восемьсят, а гонял я его вокруг дома подсрачнеками, как Хиденг Оршавена. А он только плакал и соплю на ибальнек наматывал на бегу.
Ну, про рост,это я так, к слову. Комплекс Наполеона никто не отменял.
Я про другое хочю рассказать.
Учился у нас в классе Андрей Ковалев. Вот жэж человек с бульвара капуцынов,явамговорю.
В учебе абсолютный йебоклак. Оценке выше двойки удивлялся безмерно и отмечал день, в который ее получил, в календаре.
Зато рисовал ояибу. Пацану одинадцать лет,а всякие рембрандты и кукрыниксы сосут с проглотом. Феномен, бля буду.
Но способность рисовать, пожалуй, была единственным его талантом. Коммуникативно Андруша был ущербен, поэтому имел славу местного едеота и иногда отгребал дружеских пездофф от любящих одноклассников за беспросветный долбоебизм.
И вот однажды, мой друг и сосед по парте Вова заметил, што сразу после последнего урока, этот самый Андрэй кудато очень быстро съябываецца. Причем настолько молниеносно, сцуко, што Вова даже не успевал ему пиздюлину выписать на дорожку. Вот и решил он узнать што за на хуй такой, што за дела могут быть у имбецыла, когда у нормальных пацанов особых дел и нет ни хуя. Нипорядок, короче.
Ну, и проследил.
-Короче, я выяснил, этот долбень обморочный гнездо себе вьет.
-Какое гнездо,бля? Ебанулся штоль?
-Ну, ебанулся он, предположем, еще до рождения, но гнездо я сам видел. Вчера проследил куда это наш аист летает,а аист блядь гнездо в соседнем дворе свил, блядь. Скоро птенцов высижывать будет.
-Блядь, Тюря (это Вовина погремуха такая была), нихуя я не понимаю, ты про какое такое гнездо?
Короче, приводит меня Вова на соседний двор. А там, вдользаборчека заросли такие нихуевые, отделяют заросли несколько разобранных гаражей. Хуй кто туда вообще ходит. Разве што олкашня какаянибудь боярышнека попить и плечевке случайной сардель присунуть.
А в смом конце этого острова сокровищ,блядь, стоит дерево. Старое, дуб или не дуб, не помню. Ну, пусть будет дуб. И вот на этом самом дубе наш Андрэйка соорудил нечто похожее на блиндаж.
Кстате, качественно соорудил, прямо Геккельберри Финн обосцался бы от зависти. А может и не обосцался, а даже обосрался.
А позади ствола этого дуба прислонена лестница самодельная, типа спрятана, хуй найдешь.
Ну, мы, естественно, в этот блиндаж залезли. А там третьяковская галерея и лувр в одном помещении. Все стенки и потолок завешаны картинами неизвестного художнека Андрушы Ковалева. И все бы ничего, но на этих картинах сплошняком голые бабы в разных интимных жизненных ситуациях. Одна шлагбаум подняла, пысю наружу показывает, вот,мол, посмотрите. Вторая форшмачет чей-то хуй. Чей непонятно, потому как хозяин органа изображен не был. Третья сисло развесила.Четвертая в позе бегущего егиептянина запечетлена и булки призывно раздвигает клешнями. Одним словом уголок юного дрочера.
-Ах тыж эротоман, блядь!- заорал Вова- это ж надо, в тихом омуте таланты какие водяцца. Прямо все натурально изобразил,цобако. Ни стыда ни совести. И што я должен теперь этой похотью любовацца? Это ж какой удар для децкой психики.
А сам ржот и картинке так внимательно разглядывает.
- Да уж- говорю я - Настоящего маньяка родина вырастила, устроил,понимаешь вертеп разврата. Давай на хуй эти картинке заберем?
-Я б забрал. Только нести куда? Родаки найдут пизды дадут- разумно ответил Вова.
Ну, не пропадать же добру. Короче картинки мы все-таки спиздели. Хотя нет, какое там спиздели? Мы же не воры какие-нибудь. Так, забрали и все.
Перед уходом, Вова насрал нихуевый террикон посреди этого ласточкена гнезда.
Картинки мы в этот же вечер загнали поцанам по десять копеек штука. Одну я, правда, продавать не стал. Спрятал у себя дома в нычке под диваном. Там реально телка была похожа на Олю одну, вы ее не знаете. Она мне тогда нравилась. Доставал эту кортинку по мере необходимости, а потом она куда-то подевалась.
А гнездо это пожже немало шуму наделало. Этот ебучий порнограф Андрей после пропажи своих полотен резко переквалифицировался в пироманы и чота там постоянно жог и эксперементировал.
Ну, короче, доэксперементировался. Чтото там пиздануло у него, гнездо разнесло нахуй, дерево треснуло ровно посредине. Но эдиотам обычно везет. Это мудило унылое катапультировалось метров на десять, пизданулось пустым кумполом аккурат в разобранный гараж,в кирпичную кладку. Так там как раз трое местных шлаборей стеклоочиститель бодяжили с пивом, двое обосрались от испуга, один в обморок ебнулся, а Андрюше ни хуя. Так, пару цорапен и легкое сотрясение мозга.
Не понимаю, што там было сотрясать. Наверное врачи напездели.

Сила воли Из всех качеств, которые так ценятся в людях, я обладаю лишь крепкой силой воли. Однажды пацаны целый час кидали мне баскетбольным мячом в лицо – тренировали нос, а я терпел и ни разу не пикнул. Правда, потом мой нос целую неделю был похож на сливу, но с тех пор он стал очень выносливым и легко сносил щелчки от старшеклассников. С остальными способностями у меня как-то не задалось. Я не умею концентрироваться, решать сложные задачи, причинно следственная связь ускользает от меня. Способность часами смотреть в одну точку без единой мысли, которой позавидовал бы опытный буддийский монах, мама называет бесполезной. Мои сверстники считают меня отсталым. Я и сам так думаю. Что-то отличает меня от других, почему-то я не могу быть таким же, как все. Учусь в средней школе, хотя несколько раз хотели перевести в специальную. Но моя мама, со свойственной ей энергией, отстаивала мое право на обычную (для меня это значит - чудесную) жизнь. Однажды на уроке литературы мы прочитали рассказ о мальчике, которого старшие товарищи позвали играть в войну. Тот, кто был за маршала, назначил его часовым и взял с мальчика честное слово, что он не покинет пост, пока его не сменят. Ребята разбежались и забыли о нем. А он стоял в карауле до позднего вечера, не в силах нарушить слово. Помог добродетельный прохожий, он разыскал майора, который приказал мальчику оставить пост. Мне рассказ понравился. У парня была неплохая сила воли.

В этот же день пацаны из класса пригласили меня поиграть с ними после уроков, чего никогда до этого не случалось. Один из них сказал, что он маршал, а я рядовой. Он приказал мне охранять дерево до особого распоряжения, взял с меня честное слово, что я не уйду, и вручил палку вместо ружья. Потом смеясь, пацаны ушли. А я гордый от проявленного ко мне доверия стоял на посту.
На улице было холодно, все-таки зима, и ближе к вечеру я совсем замерз, а мои одноклассники почему-то все не возвращались. Я вспомнил мальчишку из рассказа и начал видеть некоторое сходство наших обстоятельств. Но он плакал, а я стоял достойно, правда, у меня были свои проблемы. Мне приходилось писать в левую штанину, не расстегивая ширинку, отчего она покрылась коркой льда и задубела. И, еще, парнишка был не совсем прав. В часовые его назначал маршал, а освободил от поста майор. Разве майор может отменить приказ маршала? И тут я понял, что влип. Маршала, который мог бы освободить меня от обязанностей караульного, на улице видно не было, как и никого из прохожих.
Когда мне стало совсем плохо и огни фонарей стали кружиться перед глазами, когда я уже думал, что до утра не доживу, случилось чудо. По улице, по направлению ко мне неспешно вышагивал генералиссимус, на нем были красные штаны с лампасами, заправленные в сапоги и френч, перетянутый ремнем. В левой руке он держал дымящуюся трубку. Судя по неторопливой походке ему не было холодно. Когда он подошел ко мне, я решил, что он хочет забрать меня в ад и первый раз в сознательной жизни обделался. Но он вкрадчиво спросил: «Рядовой Алешка?». «Так точно, товарищ Сталин», - ответил я. «Марш домой, негодный проказник», - приказал он и глубоко затянулся.
Меня долго уговаривать не пришлось. Приказ генералиссимуса, который, освободил меня от дежурства, я начал выполнять немедленно. Перебирая онемевшими ногами, я бежал что есть мочи домой, не обращая внимания на полные штаны.
В тот день взволнованная мать растирала меня спиртом и отпаивала чаем. Долго гладила по голове, роняя на слезы. Сказала, что Сталин мне привиделся. И очень прекрасно, что у меня есть фантазия, которая меня спасла, обманув мою бестолковую силу воли. А потом добавила, что сила воли это замечательно, просто, я неправильно ее использую. И, что если ее верно направлять, то можно достичь больших успехов.

***

Один раз я смотрел телевизор. Показывали викторину. Нужно было составить слово из предложенных букв. Причем за это предлагались хорошие деньги. Задание, похоже, было сложным, так как звонивших было мало и все они ошибались. Я смотрел передачу из-за ведущей, красивой и доброй – она очень переживала, что никто не может угадать слово. И тут со мной произошло невероятное - скользнув взглядом по буквам, я, к своему удивлению, смог сложить длинное слово. Ошибки быть не могло, все буквы были использованы.
Я взял мобильник и набрал указанный на экране короткий номер. Мне предложили оставаться на линии, сказали, возможно, мой звонок скоро выведут в эфир. Я ждал, но через некоторое время связь разорвалась. При повторном вызове мелодичный женский голос сообщил - деньги на счете закончены. Я украдкой позвонил по маминому сотовому - она была в это время в ванной. История в точности повторилась. На обоих телефонах закончились деньги, а звонить на короткий номер можно было только с мобильника.
Я был в отчаянии, мне хотелось доказать, что я умный и заработать для мамы семь тысяч рублей. Я понял, куда мне надо приложить силу воли, но не знал как. Как же мне выиграть эти деньги? А что, если попросить кого-нибудь дозвониться в передачу со своего мобильника. Лучше просить девочек, они - добрее. Можно позвонить однокласснице с домашнего. У мамы были записаны телефоны некоторых учеников, на всякий случай.
Как убедить девочку сделать, что я хочу? И, как меня учила мама, полез за ответом в интернет. Вбил в строку поиска: «как заставить девочку сделать, что хочешь». Посмотрел первый результат. Взял трубку переносного телефона и набрал Абельцеву.
- Абельцева, сука, будешь делать, что я говорю, - прорычал я, не здороваясь. Но она сразу бросила трубку. Не пойдет. Может предложить часть денег за звонок. Звоню Барановой.
- Алле, кто это? – спрашивает она.
- Баранова, хочешь три тысячи заработать? Нужно кое-что сделать для меня.
- Ну, ты козел! – слышу я. И снова гудки в трубке.
Опять провал. Нужно действовать, как герои-любовники в фильмах. Девушкам нравится романтические глупости. Следующая в списке была красавица и отличница Оля Демина, в которую были влюблены все пацаны из класса. Волнуясь, звоню.
- Привет, крошка! – произношу я, вспоминая героя какого-то черно-белого американского фильма в ковбойской шляпе.
- Это кто? – спрашивает она.
- Тот, кто мечтает о тебе, – говорю я, не выходя из образа.
- И что же ты хочешь, мечтатель? - она смеется.
- Э-э-э, покорить твое сердце – всплывает фраза.
- Для начала нужно пройти тест на интеллект, я, ведь, с глупыми парнями не общаюсь. Если ответишь на несколько моих вопросов правильно, так уж и быть я дам тебе шанс, - весело сообщает она.
- Конечно, только не сегодня, - я тушуюсь и прощаюсь. До викторины мне не было больше дела. Меня взволновало то, что я свободно разговаривал с красивой девочкой. Столько раньше со мной из девчонок никто не беседовал. Может не все потеряно для меня. Может я смог бы научиться быть как все, нет даже лучше, чтобы пройти этот тест.

***

В школе я подошел к самому умному ученику нашего класса Пашке – щуплому рыжему парню в очках, объяснил, что влюблен в Демину и попросил посоветовать, как мне завоевать ее расположение.
- Для того чтобы понравится Деминой сначала, тебе нужно поумнеть, завоевать авторитет в классе. И не вести себя как корова, которая идет, куда пастух скажет, а принимать самостоятельные решения, как мужчина. То есть быть субъектом, а не объектом.
- Здорово, я хочу поумнеть. Мне мама говорит, что если я останусь глупым, то стану милиционером. Не хочу всю жизнь проверять документы.
- Но за это ты должен меня защищать.
-От кого это?
- От кого, от кого. От Мартынова и его дружков. А то ты не знаешь, они же над тобой тоже издеваются, а ты терпишь все. Ты такой здоровый, что мог бы один их отутюжить. Вот, кстати, с этого и начнешь авторитет свой зарабатывать.
- А разве они надо мной издеваются? – изумился я. – Они меня упражняют постоянно, вон даже сопатку как натренировали,- сказал я и в доказательство с размаху стукнул себя по носу. Пашка объяснил, что они так смеются надо мной. Правда, я не совсем понял, что во мне смешного. Смешно – это когда клоун в цирке выступает. Но Пашка сказал, что для них я клоун.
С тех пор он стал меня учить уму-разуму. Начал подтягивать меня по некоторым предметам. Теперь, я мог открыть учебник математики и без проблем понять, что там написано, правда, пока только предисловие – ну, что автор написал этот учебник, что он настоящий и про математику. Еще, Павел объяснил мне, чтобы завоевать авторитет сразу, надо побить вожака, то есть Мартынова. Но не просто так, а за дело. И лучше будет, если я буду защищаться, чтобы не завоевать имидж хулигана, что плохо для отношений с отличницами. Драться я не боялся, кто Сталина видел, тому уже ничего не страшно.
И вот однажды мой новый друг принес мне два устройства – миниатюрный приемник, который вставляется в ухо и микрофон с булавочную головку, крепящийся на лацкан пиджака. У Пашки были точно такие же устройства. Используя их, мы могли незаметно говорить друг с другом на расстоянии. Пашка сказал, что выпросил устройства на время у отца. Я спросил, кем работает его отец. Он ответил, что страховым агентом, но почему-то попросил никому об этом не говорить.
Шел урок математики. Андрей Мартынов маялся у доски, пытаясь решить задачку.
- Только лох не может отличить десятичный логарифм от натурального, - дерзко сказал я, слыша подсказку из приемника в ухе.
Класс с удивлением посмотрел на меня. Потом поднялся шум. Учительница спросила, знаю ли я как решить задачу. Я вышел к доске и мгновенно представил решение. Напряжение в классе сохранялось до самой перемены.
На перемене ко мне подошел Андрей со своей свитой. И со словами «это кто лох» ударил меня в мой тренированный нос. Я несильно ответил ему, у него потекла кровь. «Да, ты оборзел, тюфяк» - второй стукнул мне в лицо, а я снова подставил под кулак нос, как бы прикрылся им. «Ударь его тоже и другому врежь» - слышу я в ухе. Бью второму и третьему опять же в нос. У всех троих течет кровь. Четвертый прижимает к лицу руку и всем видом высказывает нейтралитет. А я чувствую себя героем и еще субъектом, а не объектом, как говорил Пашка. Субъект бьет объект. И в качестве бонуса, уже по своей инициативе бью четвертого по руке, прикрывающей нос. Сквозь пальцы сочится кровь.
- Ребят, вам тренировать носы надо, - с сочувствием говорю я. – Может помочь?
- Лех, мы все поняли, ты чумовой пацан, – говорит Андрей.
- Друга моего не трогайте и, вообще, все ботаники в классе - табу, – повторяю я за Пашкой.
- А что такое «табу»? - спрашивает один из них.
- А то, что в клюв получишь, если тронешь кого.
- Без базара, Лех. Все нормально.
- И вот, что - к Деминой не лезть, я с ней гулять буду, – говорю я.
Они ошалело смотрят на меня. А я слушаю указания в наушник: - «Подходи к Деминой. Не волнуйся, я буду подсказывать как Сирано де Бержерак». «Не надо «Сирано»» - я без тебя не справлюсь. Я подошел к Оле.
- Оль, мне надо с тобой поговорить. Я готов пройти твой тест.
И мы вместе, под завистливые взгляды одноклассников, вышли из школы.

***

Прошло несколько лет, а я все так же слышу Пашкины подсказки в левом ухе: «Двое в сорока метрах, север-северо-запад. Даю изображение. Группа захвата, готовность три». Тринадцать искусственных пчелок с миниатюрными видеокамерами летают вокруг, образуя единую сеть. Сигнал от пчелок передается на беспилотный самолет, далее на спутник, а со спутника поступает Пашке в Центр Управления Операциями. Он видит изображение и координирует нашу работу, испытывая свою новую систему под надзором больших руководителей. Пашка мне часто говорит, что если бы не наш школьный опыт со скрытыми переговорами, то эту разработку он бы не придумал. Просто, не стал бы заниматься системами слежения.
Все-таки, хорошо, когда за тобой на работе наблюдает друг, а дома ждет умная и красивая жена. Как говорит мама, нужно правильно направлять свою силу воли и можно многого добиться.
Да, и еще - с женой я справляюсь без подсказок.

" чук без ГЕКА " писал:
В этот же день пацаны из класса пригласили меня поиграть с ними после уроков, чего никогда до этого не случалось. Один из них сказал, что он маршал, а я рядовой. Он приказал мне охранять дерево до особого распоряжения, взял с меня честное слово, что я не уйду, и вручил палку вместо ружья. Потом смеясь, пацаны ушли. А я гордый от проявленного ко мне доверия стоял на посту.
На улице было холодно, все-таки зима, и ближе к вечеру я совсем замерз, а мои одноклассники почему-то все не возвращались. Я вспомнил мальчишку из рассказа и начал видеть некоторое сходство наших обстоятельств. Но он плакал, а я стоял достойно, правда, у меня были свои проблемы. Мне приходилось писать в левую штанину, не расстегивая ширинку, отчего она покрылась коркой льда и задубела. И, еще, парнишка был не совсем прав. В часовые его назначал маршал, а освободил от поста майор. Разве майор может отменить приказ маршала? И тут я понял, что влип. Маршала, который мог бы освободить меня от обязанностей караульного, на улице видно не было, как и никого из прохожих.
Когда мне стало совсем плохо и огни фонарей стали кружиться перед глазами, когда я уже думал, что до утра не доживу, случилось чудо. По улице, по направлению ко мне неспешно вышагивал генералиссимус, на нем были красные штаны с лампасами, заправленные в сапоги и френч, перетянутый ремнем. В левой руке он держал дымящуюся трубку. Судя по неторопливой походке ему не было холодно. Когда он подошел ко мне, я решил, что он хочет забрать меня в ад и первый раз в сознательной жизни обделался. Но он вкрадчиво спросил: «Рядовой Алешка?». «Так точно, товарищ Сталин», - ответил я. «Марш домой, негодный проказник», - приказал он и глубоко затянулся.
Меня долго уговаривать не пришлось. Приказ генералиссимуса, который, освободил меня от дежурства, я начал выполнять немедленно. Перебирая онемевшими ногами, я бежал что есть мочи домой, не обращая внимания на полные штаны.
В тот день взволнованная мать растирала меня спиртом и отпаивала чаем. Долго гладила по голове, роняя на слезы. Сказала, что Сталин мне привиделся. И очень прекрасно, что у меня есть фантазия, которая меня спасла, обманув мою бестолковую силу воли. А потом добавила, что сила воли это замечательно, просто, я неправильно ее использую. И, что если ее верно направлять, то можно достичь больших успехов.

***

Один раз я смотрел телевизор. Показывали викторину. Нужно было составить слово из предложенных букв. Причем за это предлагались хорошие деньги. Задание, похоже, было сложным, так как звонивших было мало и все они ошибались. Я смотрел передачу из-за ведущей, красивой и доброй – она очень переживала, что никто не может угадать слово. И тут со мной произошло невероятное - скользнув взглядом по буквам, я, к своему удивлению, смог сложить длинное слово. Ошибки быть не могло, все буквы были использованы.
Я взял мобильник и набрал указанный на экране короткий номер. Мне предложили оставаться на линии, сказали, возможно, мой звонок скоро выведут в эфир. Я ждал, но через некоторое время связь разорвалась. При повторном вызове мелодичный женский голос сообщил - деньги на счете закончены. Я украдкой позвонил по маминому сотовому - она была в это время в ванной. История в точности повторилась. На обоих телефонах закончились деньги, а звонить на короткий номер можно было только с мобильника.
Я был в отчаянии, мне хотелось доказать, что я умный и заработать для мамы семь тысяч рублей. Я понял, куда мне надо приложить силу воли, но не знал как. Как же мне выиграть эти деньги? А что, если попросить кого-нибудь дозвониться в передачу со своего мобильника. Лучше просить девочек, они - добрее. Можно позвонить однокласснице с домашнего. У мамы были записаны телефоны некоторых учеников, на всякий случай.
Как убедить девочку сделать, что я хочу? И, как меня учила мама, полез за ответом в интернет. Вбил в строку поиска: «как заставить девочку сделать, что хочешь». Посмотрел первый результат. Взял трубку переносного телефона и набрал Абельцеву.
- Абельцева, сука, будешь делать, что я говорю, - прорычал я, не здороваясь. Но она сразу бросила трубку. Не пойдет. Может предложить часть денег за звонок. Звоню Барановой.
- Алле, кто это? – спрашивает она.
- Баранова, хочешь три тысячи заработать? Нужно кое-что сделать для меня.
- Ну, ты козел! – слышу я. И снова гудки в трубке.
Опять провал. Нужно действовать, как герои-любовники в фильмах. Девушкам нравится романтические глупости. Следующая в списке была красавица и отличница Оля Демина, в которую были влюблены все пацаны из класса. Волнуясь, звоню.
- Привет, крошка! – произношу я, вспоминая героя какого-то черно-белого американского фильма в ковбойской шляпе.
- Это кто? – спрашивает она.
- Тот, кто мечтает о тебе, – говорю я, не выходя из образа.
- И что же ты хочешь, мечтатель? - она смеется.
- Э-э-э, покорить твое сердце – всплывает фраза.
- Для начала нужно пройти тест на интеллект, я, ведь, с глупыми парнями не общаюсь. Если ответишь на несколько моих вопросов правильно, так уж и быть я дам тебе шанс, - весело сообщает она.
- Конечно, только не сегодня, - я тушуюсь и прощаюсь. До викторины мне не было больше дела. Меня взволновало то, что я свободно разговаривал с красивой девочкой. Столько раньше со мной из девчонок никто не беседовал. Может не все потеряно для меня. Может я смог бы научиться быть как все, нет даже лучше, чтобы пройти этот тест.

***

В школе я подошел к самому умному ученику нашего класса Пашке – щуплому рыжему парню в очках, объяснил, что влюблен в Демину и попросил посоветовать, как мне завоевать ее расположение.
- Для того чтобы понравится Деминой сначала, тебе нужно поумнеть, завоевать авторитет в классе. И не вести себя как корова, которая идет, куда пастух скажет, а принимать самостоятельные решения, как мужчина. То есть быть субъектом, а не объектом.
- Здорово, я хочу поумнеть. Мне мама говорит, что если я останусь глупым, то стану милиционером. Не хочу всю жизнь проверять документы.
- Но за это ты должен меня защищать.
-От кого это?
- От кого, от кого. От Мартынова и его дружков. А то ты не знаешь, они же над тобой тоже издеваются, а ты терпишь все. Ты такой здоровый, что мог бы один их отутюжить. Вот, кстати, с этого и начнешь авторитет свой зарабатывать.
- А разве они надо мной издеваются? – изумился я. – Они меня упражняют постоянно, вон даже сопатку как натренировали,- сказал я и в доказательство с размаху стукнул себя по носу. Пашка объяснил, что они так смеются надо мной. Правда, я не совсем понял, что во мне смешного. Смешно – это когда клоун в цирке выступает. Но Пашка сказал, что для них я клоун.
С тех пор он стал меня учить уму-разуму. Начал подтягивать меня по некоторым предметам. Теперь, я мог открыть учебник математики и без проблем понять, что там написано, правда, пока только предисловие – ну, что автор написал этот учебник, что он настоящий и про математику. Еще, Павел объяснил мне, чтобы завоевать авторитет сразу, надо побить вожака, то есть Мартынова. Но не просто так, а за дело. И лучше будет, если я буду защищаться, чтобы не завоевать имидж хулигана, что плохо для отношений с отличницами. Драться я не боялся, кто Сталина видел, тому уже ничего не страшно.
И вот однажды мой новый друг принес мне два устройства – миниатюрный приемник, который вставляется в ухо и микрофон с булавочную головку, крепящийся на лацкан пиджака. У Пашки были точно такие же устройства. Используя их, мы могли незаметно говорить друг с другом на расстоянии. Пашка сказал, что выпросил устройства на время у отца. Я спросил, кем работает его отец. Он ответил, что страховым агентом, но почему-то попросил никому об этом не говорить.
Шел урок математики. Андрей Мартынов маялся у доски, пытаясь решить задачку.
- Только лох не может отличить десятичный логарифм от натурального, - дерзко сказал я, слыша подсказку из приемника в ухе.
Класс с удивлением посмотрел на меня. Потом поднялся шум. Учительница спросила, знаю ли я как решить задачу. Я вышел к доске и мгновенно представил решение. Напряжение в классе сохранялось до самой перемены.
На перемене ко мне подошел Андрей со своей свитой. И со словами «это кто лох» ударил меня в мой тренированный нос. Я несильно ответил ему, у него потекла кровь. «Да, ты оборзел, тюфяк» - второй стукнул мне в лицо, а я снова подставил под кулак нос, как бы прикрылся им. «Ударь его тоже и другому врежь» - слышу я в ухе. Бью второму и третьему опять же в нос. У всех троих течет кровь. Четвертый прижимает к лицу руку и всем видом высказывает нейтралитет. А я чувствую себя героем и еще субъектом, а не объектом, как говорил Пашка. Субъект бьет объект. И в качестве бонуса, уже по своей инициативе бью четвертого по руке, прикрывающей нос. Сквозь пальцы сочится кровь.
- Ребят, вам тренировать носы надо, - с сочувствием говорю я. – Может помочь?
- Лех, мы все поняли, ты чумовой пацан, – говорит Андрей.
- Друга моего не трогайте и, вообще, все ботаники в классе - табу, – повторяю я за Пашкой.
- А что такое «табу»? - спрашивает один из них.
- А то, что в клюв получишь, если тронешь кого.
- Без базара, Лех. Все нормально.
- И вот, что - к Деминой не лезть, я с ней гулять буду, – говорю я.
Они ошалело смотрят на меня. А я слушаю указания в наушник: - «Подходи к Деминой. Не волнуйся, я буду подсказывать как Сирано де Бержерак». «Не надо «Сирано»» - я без тебя не справлюсь. Я подошел к Оле.
- Оль, мне надо с тобой поговорить. Я готов пройти твой тест.
И мы вместе, под завистливые взгляды одноклассников, вышли из школы.

***

Прошло несколько лет, а я все так же слышу Пашкины подсказки в левом ухе: «Двое в сорока метрах, север-северо-запад. Даю изображение. Группа захвата, готовность три». Тринадцать искусственных пчелок с миниатюрными видеокамерами летают вокруг, образуя единую сеть. Сигнал от пчелок передается на беспилотный самолет, далее на спутник, а со спутника поступает Пашке в Центр Управления Операциями. Он видит изображение и координирует нашу работу, испытывая свою новую систему под надзором больших руководителей. Пашка мне часто говорит, что если бы не наш школьный опыт со скрытыми переговорами, то эту разработку он бы не придумал. Просто, не стал бы заниматься системами слежения.
Все-таки, хорошо, когда за тобой на работе наблюдает друг, а дома ждет умная и красивая жена. Как говорит мама, нужно правильно направлять свою силу воли и можно многого добиться.
Да, и еще - с женой я справляюсь без подсказок.

Интеллигенция - говно

Знаете, среди таких вот интеллигентных людей, бредивших величием Пушкина, и не представляющих, как бы они жили без Кафки, очень популярно читать две или три книги одновременно. Это у них что-то культурного кода, признак отличить грамотного человека от необразованного ебача.

Каждая интеллигентствующая единица просто обязана читать две книги сразу (особо проникновенные читают не книги, нет - они читают монографии), вроде "Истории ортодоксальных течений ранних альбигойцев" и вместе с ней "Устав Бенедикта Нурсийского". Эта их великая культура, эти альбигойцы, катары и вальденсы отлично сочетаются с полностью засранным унитазом, грязной полуразрушенной квартирой, отклеившимися обоями и общей бытовой разрухой в жилищах великих мыслителей и знатоков сущего и должного.

Они всегда считают себя вправе самонадеянно высказыть своё мнение на том основании, что они же читали Пушкина и знают, как велик Тургенев и могут усмехнуться про Ницше и вспомнить ересь какую-нибудь из истории. Знаете, они высказывают свои мнения, и другого они не могут выслушать...о, как они горды чтением монографий, они всегда висят над вами воображаемой горой своего образования, они всегда и не задумываясь берут на себя отвественность определять всё и вся, считая, что их эрудиция по умолчанию означает ум, что культура превалирует на всем, что есть на свете. Кто-то, где-то, когда-то сказал им, что интеллигентность поражает право на критику и навязывание своего мнения. Они отчаянно презирают вас за то, что вы не читали Достоевского и не изучали что-то ненужное в аспирантуре, считают вас быдлом и инвалидом, но вы не поступаете аналогично им в ответ, основываясь на своей культуре чистой ухоженной квартиры, заработка, ресторанов и отдыха у моря. В итоге интеллигентным человеком являетесь вы, а эти чтецы монографий - быдлом с библиографией Флобера в голове. А быдло - было и есть, с песнями Кти Огонек или с Флобером - это вовсе не важно.

Одну мою знакомую, из этих, родственники приглашали в гости в Америку. Встретив меня на улице, она восхищалась открывшимися возможностями: "Это же Америка! Это же Гугенхейм! Это же музеи!". Встретив в следующий раз, я спросил, была ли она в Америке.
- Нет, там, оказывается, загранпаспорт нужен, а чтобы его получить, там люди очередь в восьми утра занимают.
- Так в чём же дело, вставайте завтра пораньше и идите в очередь.
- Нет, нет, нет. Я завтра просто не встану раньше 11 - сегодня ночью по "Культуре" интересная программа про усадьбу "Шахматово".
В Америку она так и не поехала.

Эти читатели двух одновременных книг - полные, клинические импотенты. Они ничего не могут, они ничего не делают, они самоудовлетворяются, дроча на свою образованность, а точнее - на свою интеллигентность. Они нищие, ограниченные, никогда не способные посмотреть шире своего образования, тоже, надо отметить, весьма узкого. Они знают с детства, что Пушкин велик, что Феллини - гений, что Ван Гог и Гойя, знают просто потому, что интеллигентному человеку следует любить Пушкина, так же, как дальнобойщику уместно любить тюремную романтику. В цивилизационном, культурном смысле ничем не отличается люмпенизированный житель окраины с легким пристрастием с бытовому насилию и маргинальному алкоголю от интеллигентствующего субъекта, и большая ошибка - не понимать этого.

"зшщ" писал:

Интеллигенция - говно

Знаете, среди таких вот интеллигентных людей, бредивших величием Пушкина, и не представляющих, как бы они жили без Кафки, очень популярно читать две или три книги одновременно. Это у них что-то культурного кода, признак отличить грамотного человека от необразованного ебача.

Каждая интеллигентствующая единица просто обязана читать две книги сразу (особо проникновенные читают не книги, нет - они читают монографии), вроде "Истории ортодоксальных течений ранних альбигойцев" и вместе с ней "Устав Бенедикта Нурсийского". Эта их великая культура, эти альбигойцы, катары и вальденсы отлично сочетаются с полностью засранным унитазом, грязной полуразрушенной квартирой, отклеившимися обоями и общей бытовой разрухой в жилищах великих мыслителей и знатоков сущего и должного.

Они всегда считают себя вправе самонадеянно высказыть своё мнение на том основании, что они же читали Пушкина и знают, как велик Тургенев и могут усмехнуться про Ницше и вспомнить ересь какую-нибудь из истории. Знаете, они высказывают свои мнения, и другого они не могут выслушать...о, как они горды чтением монографий, они всегда висят над вами воображаемой горой своего образования, они всегда и не задумываясь берут на себя отвественность определять всё и вся, считая, что их эрудиция по умолчанию означает ум, что культура превалирует на всем, что есть на свете. Кто-то, где-то, когда-то сказал им, что интеллигентность поражает право на критику и навязывание своего мнения. Они отчаянно презирают вас за то, что вы не читали Достоевского и не изучали что-то ненужное в аспирантуре, считают вас быдлом и инвалидом, но вы не поступаете аналогично им в ответ, основываясь на своей культуре чистой ухоженной квартиры, заработка, ресторанов и отдыха у моря. В итоге интеллигентным человеком являетесь вы, а эти чтецы монографий - быдлом с библиографией Флобера в голове. А быдло - было и есть, с песнями Кти Огонек или с Флобером - это вовсе не важно.

Одну мою знакомую, из этих, родственники приглашали в гости в Америку. Встретив меня на улице, она восхищалась открывшимися возможностями: "Это же Америка! Это же Гугенхейм! Это же музеи!". Встретив в следующий раз, я спросил, была ли она в Америке.
- Нет, там, оказывается, загранпаспорт нужен, а чтобы его получить, там люди очередь в восьми утра занимают.
- Так в чём же дело, вставайте завтра пораньше и идите в очередь.
- Нет, нет, нет. Я завтра просто не встану раньше 11 - сегодня ночью по "Культуре" интересная программа про усадьбу "Шахматово".
В Америку она так и не поехала.

Эти читатели двух одновременных книг - полные, клинические импотенты. Они ничего не могут, они ничего не делают, они самоудовлетворяются, дроча на свою образованность, а точнее - на свою интеллигентность. Они нищие, ограниченные, никогда не способные посмотреть шире своего образования, тоже, надо отметить, весьма узкого. Они знают с детства, что Пушкин велик, что Феллини - гений, что Ван Гог и Гойя, знают просто потому, что интеллигентному человеку следует любить Пушкина, так же, как дальнобойщику уместно любить тюремную романтику. В цивилизационном, культурном смысле ничем не отличается люмпенизированный житель окраины с легким пристрастием с бытовому насилию и маргинальному алкоголю от интеллигентствующего субъекта, и большая ошибка - не понимать этого.

Много букв)

итого ХУЙ!

" чук без ГЕКА " писал:
Много букв)

Это случилось чуть больше года назад. Шеф не позвонил, как обычно - «зайди», а зашёл сам. Сел напротив, в гостевое кресло, и без предисловий:
- Один наш филиал последние несколько месяцев здорово сбоит. Я хочу, чтобы ты съездил, разобрался, наладил, в общем, как ты умеешь. Они работают на большой регион, суммы проходят серьёзные, а отдача не та. Да и партнёры, я чувствую, не довольны. У тебя сейчас как с работой?
- Да с работой в наше время география не существенна, было бы GSM покрытие, - ехать, конечно, не хотелось, - Вы считаете, что Степанович со своей командой не справится?

Степанович у нас возглавлял группу внутреннего аудита. Крепкий старикан – из породы «такие всех нас переживут», - воспитанный ОБХСС и закалённый Народным Контролем. И ребят к себе в группу набирал соответственно.
- Да нет. Они там были весной. Отчёт у меня. Деньги там конечно воруют, но там проблемы не столько с финансами, сколько в управлении. Пять лет работают, большие заказы, заказчик сам идёт, расслабились, разленились, надо встряхнуть. Тебе не впервой.
- Веселенькое дельце, - энтузиазм не появился, - Там человек триста? На месяц, не меньше.
- Около четырёхсот, - шеф поднялся и направился к двери, - Возьми с собой кого ни будь у Степановича.

Через два дня я с двумя нашими аудиторами и с результатами предыдущей проверки, на моём «бобике» выдвинулись на место. Самолётом не захотел. Всё равно больше трёхсот вёрст от аэропорта, да и дальние автопробеги я не совершал уже лет пять. Закис совсем. Около тысячи вёрст с перерывом на таможню - и навигатор привёл по нужному адресу в одном небольшом областном центре в соседней стране.

Ворота открыты. Въезжая на территорию филиала – охранник у ворот встретил меня спиной, разговаривая по мобильному. Директор – Олег Николаевич - невысокого роста, лысоват, в дорогом костюме. Что-то очень плоское золотится в глубине манжета, слишком суетлив и услужлив. «Да, всё как вы просили, две квартиры недалеко друг от друга, всё в вашем распоряжении. Ключи, адреса. Конечно представлю коллективу. Уже даны распоряжения во всём содействовать. Безусловно любые документы. Уже освободили два кабинета. На вечер заказана баня, ресторан. Как же с дороги то? Ну по результатам, так по результатам. Какие то конкретные вопросы к нам? Всё понимаю. Я отменил все поездки и всё время в вашем распоряжении. Я проведу до машины».

Я отвёз своих ребят и поехал к себе. И правда не далеко. По дороге купил поесть, и пиво. Чешская пятиэтажка буквой «П». Втиснул «бобик» между чьим то «Гольфом» и бельевым столбом. Почему то заметил, что двигаясь задним ходом, я уже давно не поворачиваюсь в пол оборота, обнимая спинку пассажирского сиденья, а полагаюсь на зеркала и камеру заднего вида. Да закис. Угловой подъезд, четвёртый этаж. Приличная трёх комнатная квартира. Небольшая прихожая, налево кухня. Прямо – гостиная, направо, по коридору, спальня, детская и удобства. Всё чисто, достаточно уютно, Бытовая техника присутствует. Постель – новая. Зачёт.

Разобрал саквояж, душ, нарезал всего по чуть-чуть. Открыл пиво, открыл лэп-топ, принял почту. Немного посмотрел в телевизор и спать.
Уже почти уснул, и вдруг: «топ – топ – топ - топ». Ребёнок пробежал из детской в кухню. Босиком по линолеуму. Ух – ты. Встал, зажёг свет. Зажёг свет в кухне. Никого. Всё на месте. Заглянул в шкафы, в холодильник – нет никого. Приснилось? Да нет, слышал ведь уже когда проснулся. Окно закрыто. Баран, какое окно – четвёртый этаж! Вдруг:
- Хи-хи
Это из спальни. Хорошие игрушки. Точно ребёнок. Откуда? Пошёл в спальню. Зажёг свет и там. Проверил шкаф, заглянул под кровать - нет никого. Балкон закрыт изнутри. И опять «топ-топ-топ-топ». Из кухни в детскую. Ладно, в детской ещё не был. Включил свет. Здесь даже спрятаться негде. Одна небольшая кровать до пола и книжные полки.

«Топ-топ-топ-топ». Это из спальни на кухню. Включил свет еще и в коридоре. Стою в трусах посреди ярко освещённой квартиры в час ночи.
- Дружище, - Уже не выдержал, - Выходи, хорош играться!
- Хи-хи, - За спиной в детской.
Значит достаточно взрослый, речь понимает.
«Топ-топ-топ-топ» - из кухни в мою комнату. И опять никого.
Я убеждённый материалист. Во всю эту чепуху не верю. Но мурашки пробежали от макушки до пят. Затем ещё раз пробежали.

Так. Анализируем. Есть два варианта. Либо я сплю, либо это шизофрения. Пошёл к холодильнику, налил воды в стакан, выпил. Пошарил рукой в морозилке – холодно. Открыл воду, намочил руку и вытер лицо. Нет, не сплю. Это плохо.
«Топ-топ-топ-топ». Опять за спиной. Из гостиной в детскую. Проклятье! Неужели я сошёл с ума? Боже как жалко. И как не вовремя! А когда «вовремя»? Так! Спокойно! За всё время перемещений, ключевой точкой был пятачок между гостиной, кухней и прихожей (в это время какая-то возня в детской и кряхтенье), здесь пересекались все маршруты. Следовательно, оставаясь здесь, я обязательно увижу этого парня (почему именно парня?).

- Дружок, - сказал я негромко, - ты продолжай прятаться, а когда захочешь поиграть, я тебя здесь подожду.
- Хи-хи, - Это из детской. Всё он понимает.
Я сел на пол в углу между гостиной и кухней, облокотился на стену, вытянул ноги, перекрыв доступ на кухню, и стал ждать.
Из детской раздавалось кряхтенье, какое-то глухое бормотанье, явно сосредоточенное сопенье. Но уже никто никуда не бегал.

Так я и проснулся утром – на полу у входа в кухню. «Ни фига себе ночка!».
Душ, завтрак. Выкатил «бобик», забрал своих и поехал знакомиться с коллективом.
Уже во второй половине дня понял – мой шеф был не только прав, но и недооценивал масштабы происходящего. Коллективчик тот ещё! Всё провоняло дрязгами, поощрялось стукачество. На первое место ставилась подковёрная возня, а только потом – работа. Все всерьёз спешили прогнуться перед директором, обгадить коллегу, а о заказах, поставках, производстве говорили вскользь. Это не интересно. Это отвлекает. Штат непомерно раздут родственниками, знакомыми и родственниками знакомых. Во мне народ увидел «Самого Главного» и вся эта грязь полилась на меня селевым потоком. К концу дня я понял, что месяца может не хватить.

Нет, конечно же, не всё так плохо. Были абсолютно нормальные люди, со здравым видением, с адекватным восприятием. С такими говорили о работе достаточно конструктивно. Но опять же. В чём минус порядочного человека. Не станнит он говорить из – за кого конкретно получилось так и так, или происходит так, а не иначе.

Незаметно подошёл конец рабочего дня, и вспомнилась прошедшая ночь. Сейчас это казалось сном. Может, это и правда был сон? Ладно, там посмотрим. Лягу сегодня пораньше.
Сказано – сделано. Отвёз своих в центр города, решили прогуляться, а сам, через магазин, поехал домой. Разложил продукты, переоделся, взял пиво и стал вникать в прошлый отчёт своих аудиторов.
Да. Деньги уводили. Но сначала хотя бы пытались всё это дело вуалировать, а последний год просто нагло. С минимумом бумаг. Видимо лесть даёт своё, и директор правда почувствовал себя всемогущим. Но суммы меньше, чем я ожидал. Ладно, об этом позже.

И только я подумал про сон - «топ-топ-топ-топ» - из детской в кухню.
Сразу стало тоскливо, и захотелось водки.
Вообще-то, я водку пью крайне редко. Для этого должны совпасть слишком много факторов, как то свободное время, хорошая компания, соответствующая закуска, и, главное – настроение. Но наверно кому то знакомо чувство, когда хочется залпом пол стакана.

Пока одевался – пробегали два раза. Даже не поворачивался. Взял «бобик» и покатил в сторону работы. По дороге, под мостом, был замечен ресторан с грузинским названием. Жареное мясо – это всегда хорошо. И водка должна там быть.
Ресторан оказался очень приличный, стилизованный. Персонал явно набирали не с улицы. Высокий уровень. Отдал мэтру ключи от «бобика», и попросил через час – полтора меня отвести, назвал адрес. Еда была действительно достойная, водка в меру холодная, поэтому напился я быстро, был доставлен по названному адресу, как лёг спать – не помню.

Утром, стоя под душем, подумал, что это не выход. Уходить от проблем нельзя вечно. Проблема есть, её надо решить. Можно каждый день напиваться, можно съехать отсюда, но это не решение. Как то же здесь жили. Вид у квартиры достаточно жилой. Да наверно в эту сторону и надо двигаться.

Утром на роботе:
- Олег Николаевич, кто занимался съёмом моей квартиры? Нет, все в порядке, попросите его зайти ко мне.
- Через какое агентство? Номер телефона сохранился? С кем в агентстве вы контактировали?
- Андрея Сергеевича попросите. Добрый день. Я бы хотел с вами встретиться. По поводу съёма жилья. Благодарю вас.
Через двадцать минут помятый дядька с красными прожилками на носу:
- Мы не даём контакты наших клиентов, если у вас есть вопросы - решайте с агентством.

«Как же, мой красноносый друг, меня в своё время добрых три месяца учили, как правильно общаться с такими, как ты».
Выяснил вскоре: Лидия Фёдоровна. Дочка в другом областном центре за четыреста вёрст. Родился ребёнок. Дочка работает в банке, взяла месяц отпуска плюс две недели за свой счёт. На больше не отпускают. Или увольняйся. Попросила маму приехать, а тем временем сдавать мамину квартиру. Всё-таки тоже доход.
Горел бы тот банк!

Не дурак придумал мобильный телефон.
- Лидия Фёдоровна? Добрый день. Удобно вам говорить? Меня зовут Юрий Владимирович. Я снимаю вашу квартиру.
И вдруг сразу мне в лоб вопрос:
- Вы наверно по поводу «мужиков»? Я думала, они обиделись и ушли. Я как сказала им, что уезжаю, они пропали. Месяц не слышала, до самого отъезда.
Вот так всё просто. Оказывается их трое или четверо, зла никакого не делают. Иногда шалят, но всегда беззлобно. Очень любят всякие сладости, молоко. Нет, никогда не видела. Как дом сдали – так и живут, лет двадцать, как. Ой, боже, Светочка проснулась…

И снова на работу. Очередной сотрудник:
- Вячеслав Михайлович, с марта прошлого года, стали появляться временные разрывы между датой подачи заявки заказчиком и датой отправки на производство или в КБ. Сначала день – два, затем больше, и, к октябрю разрыв достигает месяца. Чем вы это можете объяснить?
Раскрасневшийся полноватый мужичок, за сорок, видно в не первый раз одетой рубашке и джинсах.
- Это всё, Юрий Владимирович, началось, когда Людка из кадров, когда привела племянницу своей подруги, сама делать ничего не умеет, только командует. А бабы в отделе – никто не работает. Целыми днями кофе пьют, да про тряпки трещат. А сказать никому ничего нельзя - директор взял… .

- Вячеслав Михайлович, я вас попрошу ответ на этот и на другие мои вопросы подробно написать. Кроме того, отдельно опишите мне ваши должностные обязанности, как вы их понимаете. Завтра к восьми утра мне отдадите.
- Так уже пол пятого, когда ж я успею? Может послезавтра?
- Вячеслав Михайлович, вы хотите здесь работать послезавтра? Тогда потрудитесь сделать это до завтра.
Боже мой, и это начальник отдела!

Ладно. Скоро вечер. Сладости. Что за сладости? Конфеты? Печенье? Торт? Где наша Лидия Фёдоровна?
С Лидией Фёдоровной нет связи. Будем думать сами. Конфеты – шоколадные или карамель? Может взять в коробке, а то будут шелестеть фантиками всю ночь?

Стоп! Секундочку! Мне тридцать восемь лет. У меня два высших образования не считая бизнес академий и всяческих курсов! У меня в подчинении более трёх тысяч человек! И чем я занимаюсь? Составляю меню для домового? А что ты предлагаешь? Ну хорошо. Проблема есть? Есть! Решений два – мир и война. Если война – опять же два финала. Либо они уходят из дома, либо ухожу я. Как их выжить? Позвать попа или колдуна? А если не выгоню? Только разозлю? Может они не такие безобидные? Тогда придется съезжать. Так это можно сделать и сейчас. А если выгоню? Они здесь живут двадцать лет, а я два дня, как приехал, и через месяц – два уеду. Нет, надо мириться.

Заткнулся? Сиди и сочиняй меню.
Лады. Конфет возьмём всех по чуть-чуть. Печенья и пряников тоже. Молоко. Наверняка из супермаркета пить не будут. Там от молока только цвет. В бухгалтерии тётки должны знать. Какой у них внутренний номер? Ага.
- Елена Александровна, - главбух меня уже узнаёт по голосу, - подскажите, где я сейчас смогу купить молока? Нет хорошего молока для ребёнка. Поинтересуйтесь, пожалуйста.

Нашлась одна женщина, у которой есть номер мобильного телефона молочницы с рынка, у которой она по выходным берёт молоко и яйца. Зовут Лариса.
Дальше очень просто. Три литра вечернего молока и три десятка яиц забираю через час в двадцати километрах от города. «Конечно банку верну, завтра или послезавтра я снова заеду». Приятная женщина Лариса. Теперь в супермаркет за сладким. Хоть и по чуть-чуть, но пакет получился внушительный. Взял на всякий случай разной сладкой воды, просто воды и маленький торт.

Придя домой, с порога объявил:
- Мужики! Это всё вам. Будем жить дружно. Я сейчас разложу на кухне, - поставил пакет на стол и начал доставать оттуда пакетики,- и разложу по тарелкам. Сам буду в гостиной. Утром сам всё уберу.
Достал четыре стакана, разлил молоко. Выставил сладкую воду, сорвал пластиковые крышки. Открыл и порезал торт. Места едва хватило. Отошёл и окинул взором сервировку. Блин! Детский день рождения! Пододвинул табуретки.
- Вы мне дадите выспаться, а я вас буду угощать. Если что особенно понравится, отложите на столик у плиты. Я буду знать, что взять в следующий раз.

Взял пиво, местной сырокопченой колбасы (вкусная зараза, давно такой не ел), вынул пивной стакан из морозилки, лэп-топ под мышку и закрыл за собой дверь в гостиную. Разложил всё на журнальном столике у дивана и сделал погромче телевизор. Но всё равно, когда минут через двадцать на кухне началась возня, я услышал.
Через час захотелось в туалет. Проклятье, мог бы предусмотреть.

Подошёл к двери. Возня тут же смолкла.
- Мужики! Я в туалет! Смотреть не буду!
Тишина.
Тихонько открыв дверь, демонстративно отвернувшись от кухни, пошёл по своим делам. Обратно шёл, уставившись в пол. Закрыл дверь, допил пиво и лёг спать. Свет на кухне остался гореть.
Пролежал минут пятнадцать – тишина. Вот и чудесно.

Утром ожидаемого хаоса на кухне я не обнаружил. Свет не горел. Практически всё было на месте, лишь на некоторых тарелках пряников уменьшилось заметно. Молоко тоже пили не сильно. Воду и напитки не тронули. Фантиков и крошек нигде не было. На столе у плиты лежали квадратная «ириска», цилиндрическая «коровка» и горбатый пряник с пятнистой спинкой. Как мило. Совсем не балованный народ.

Итак! Контакт налажен, меню на вечер определено, можно заняться делом.
Этот день посвятил производству. Здесь всё было неожиданно очень пристойно. Главный инженер, Иван Васильевич (почему-то сразу вспомнилось: «жил – был царь Иван Грозный, которого за свирепый нрав прозвали «Васильевич»), явно за шестьдесят, в советском ещё сером костюме, молчаливый и спокойный. Народу неожиданно не много, как для таких площадей (зарплаты не поднимали с самого начала, поперву было не плохо, ну а сейчас, что это за деньги?), но везде чисто, процесс отлажен, учёт двусторонний, контролем качества, да и качеством остался доволен. Есть, конечно, нюансы, но это лечение амбулаторное. Хирург здесь не нужен.

- Иван Васильевич, вы кабинет себе сами в цех перенесли?
- «Коммерческого» когда Николаевич взял на работу, мне предложил перебраться. Кабинетов на всех не хватает.
- Вот вы к «охране труда» и переехали.
- Ну, - улыбается,- была еще проходная.
Ещё чуть больше часа общался с начальниками цехов и мастерами. После зашёл к конструкторам.

Через три часа:
- Людмила Анатольевна, из нашей с вами беседы я практически ничего не понял. У вас, в отделе кадров, шесть человек. Вы можете к концу дня мне написать, кто конкретно, какие функции выполняет, и за что несёт ответственность? Пожалуйста, поимённо. И укажите, пожалуйста, образование и стаж работы ваших сотрудников. Да всех, включая вас, начальника отдела. Нет именно к восемнадцати часам. Нет, конечно, вы ничего мне не обязаны. Я тоже знаю законы. Поверьте, для нашего холдинга, три месячных оклада не станут препятствием сокращения любого сотрудника. Но ведь можно уволить и по статье, согласитесь? Я бы, на вашем месте, не стал бы в этом рассчитывать на директора. Всего хорошего.
Надо будет «бобика» на стоянку определить. Дальше будет только хуже. Сожгут ведь. Жалко «бобика». И менять охрану надо срочно.

После ещё одного такого разговора, последовал визит директора, и, довольно резкий наезд, в плане не тех методов, и умения работать с людьми. В общем, он не даст мне разрушить дело, которое он создавал столько лет. Боже, во что могут превратить человека «попу лизаторы». Зевс, блин! Видно здорово его накрутили, если не побоялся. Что я мог ему сказать?

- Олег Николаевич. Завтра в девять я назначил вашему «коммерческому», а после этого, в одиннадцать, мы с вами расставим все точки. Вас это устраивает?
Возвращался домой в настроении гадостном. Ребята мои за три дня сразу нарыли такого, что прошлый год оказался финансовым раем для предприятия. Деньги выводились, как перед смертью, совершенно нелепо и безобразно. Под какими-то несуразными и надуманными прикрытиями. Нет, не стоит затягивать диагностику. Завтра разберусь с «верхами» и начну резать этот чирей. А что покажет вскрытие, сколько там на самом деле гноя - посмотрим. Позвонил нашему начальнику безопасности. Старый добрый Петрович. Отставной полковник. Десять лет назад мы пришли на фирму практически одновременно. Его спокойный, чуть хриплый голос сразу поднял настроение:

- Приветствую, Юрий Владимирович! Шеф предупреждал. Что, пора?
- Приветствую, Вячеслав Петрович! Человек десять, если есть – двенадцать.
- Опасаешься народного бунта? Или опять штурм?
- Думаю, до этого не дойдёт. Здесь территории два гектара, шесть зданий, плюс круглые сутки. И понаблюдать кое-кого.
- Всё сделаю. Своих не бросаем. Как обычно, на вчера?
- Нет. Завтра, вторая половина дня. Дашь ребятам с собой оригинал приказа о моём назначении временным управляющим, и копии приказа в банки, таможню, в общем, Виталик всё знает. Да, ещё…
- Ну, говори, говори.
- Попроси, пожалуйста, кого-то из ребят взять штук пять тульских пряников, посвежей, с разной начинкой. Здесь не продают.
- Эк, брат тебя крутнуло. Добро! Всё будет!
- Спасибо, Петрович.
- До встречи!

«Бобика» отогнал на стоянку. Восемь минут от дома – не напряг. Благо дома всё есть, нести ничего не надо. Настроение заметно улучшилось, у «мужиков» всё есть, за молоком поеду завтра. Всё остальное тоже завтра. Сегодня только пять страниц отчёта. Зашёл, включил свет…

Шок!
Сейчас, по прошествии года, мне легко рассуждать на эту тему. Тем более, что ничего уж совсем ужасного, я тогда не увидел. Сейчас многие в разговоре говорят «Я в шоке», и это нормально воспринимается. Но многие ли знают, что такое «Шок». Я теперь знаю.

Меня в своё время поболтало немало. Было очень много разного. Девяностые годы я прошёл от начала и до конца по полной. Доводилось бывать и на передовой. Спасибо двум годам, отданным МГ ГОН ПВ КГБ СССР, кто понимает. Скажу лишь, что когда в девяносто четвёртом, меня, пристёгнутого наручником к полудюймовой трубе, охаживали дубинками два мента, в арендованном мною цеху, возле контрабандой привезенного моего бэушного станка для склейки полиэтилена, а затем облив моим растворителем мои рулоны с этим самым полиэтиленом всё это подожгли – то даже те события не оставили во мне таких запоминающихся эмоций, как то о чём я сейчас пишу. Тогда я отделался вывихом плеча и двумя сломанными рёбрами и ожогами, внутренними и наружными (дай Бог здоровья тому сварщику, так халтурно приварившему тот конвектор). Страх точно был. Была злость, обида была страшная - такая, наверно, бывает только в детстве. Слёзы, сопли ручьём. Не орал, ревел, на сколько хватало лёгких. Но даже сейчас, ещё раз переживая тот эпизод в цеху, я не могу вспомнить ничего похожего на те эмоции, которые я испытал в прошлом году, войдя в квартиру на четвертом этаже кирпичной пятиэтажки.

Одновременно с прихожей, свет зажёгся в гостиной. На журнальном столике у дивана стояла банка с пивом. Явно только из холодильника, поскольку сразу начала покрываться капельками конденсата. Рядом был мой стакан из морозилки. И тоже на моих глазах запотевал и тут же покрывался инеем. Рядом со стаканом расположилась тарелка с тонко нарезанной сырокопченой колбасой. С характерным звуком включился телевизор и, практически сразу – открылась банка с пивом. Вроде бы ничего особенно страшного. Обычные вещи.

Но волосы вправду встали дыбом. Рубашка вмиг намокла и прилипла к спине. Онемели и руки и ноги. Перехватило дыхание. Внутри всё похолодело, и холод не уходил. Я продолжал тогда стоять, а глаза заливал липкий пот. Я ничего не мог сделать.
Сколько я так провёл времени – не знаю. Но когда я смог выдохнуть, стакан уже оттаял, и конденсат с него струйками стекал вниз.

- Ну, «мужики» - это сюрприз!
Я смог сделать шаг.
- Хи-хи, - это из спальни. И снова:
- Хи-хи, хи-хи.

Я сделал глубокий вдох. Голова чуть кружилась. В ладонях и пальцах ощутимо покалывало. Не разуваясь, прошёл в гостиную. Налил пиво в стакан и жадно выпил большими глотками. Налил и выпил ещё стакан. Из заднего кармана бирюк достал платок. Вытер лоб, щёки, шею. Сел на диван. Плеснул в стакан остатки пива и выпил в один глоток. В голове была просто звенящая пустота. Пот лил не переставая. Скорей механически, чем что-то соображая, я направился в ванную. Лишь под холодным душем начали появляться какие-то мысли. Выключил воду, только когда понял, что совсем замёрз. Надел халат - и на кухню.

- «Мужики»! – немного подташнивало, зубы пытались сорваться в дробь, - Я дверь в кухню чуть прикрою, чтоб я мог перемещаться по квартире и вас не смущать.
Тишина.
Я взял пиво в холодильнике, прикрыл дверь в кухню, оставив щель сантиметров в двадцать, и весь вечер копался в себе: что же меня так напугало?
«Мужики» возились на кухне, хихикали, глухо бормотали, несколько раз бегали туда – сюда. Однако когда я лёг спать, восстановилась тишина.

Утром встал раньше. Нужно проработать первые результаты аудита. Вчера было не до того. Ребята Степановича не зря едят свой хлеб. Знают точно, где и что искать. Всё чётко и лаконично. Отчёт приятно читать: дата - событие – цифры – выводы. Директор, сволочь та ещё, но с ним, думаю, будет проще. А вот «коммерческий» - личность явно не устойчивая. Без истерик не обойдёмся.

По дороге на работу отзвонился Паша Пархоменко – зам Петровича, бывший инструктор морской пехоты с дальнего востока. Огромный, спокойный и надёжный, как пик Коммунизма.
- Мы выдвинулись из аэропорта в вашу сторону.
Прекрасно.

Как и ожидал, конструктивного диалога с «коммерческим» не получилось.
Высокий, чуть больше тридцати. Прямые светлые длинные волосы. Вытянутое худое лицо. Одет в… Знакомая клетка! Мать дорогая! Это Tom Ford! Ух-ты! Быстро прошёл к моему столу, брезгливо протянул мне четыре пальца. Я проигнорировал, жестом пригласив присесть:
- Игорь Григорьевич, через две недели после вашего назначения, все основные поставки замкнула на себя одна фирма. Стоимость сырья сразу выросла в полтора – два раза. Учредителями являетесь вы, ваш директор – Олег Николаевич, и его жена, ваша сестра, - лицо его побелело, и пошло красными пятнами от шеи до лба.

- Ещё через неделю, появился Торговый Дом, с тем же составом учредителей и тем же директором – братом вашей мамы - взявший на себя всю реализацию. При этом мало того, что продукция на него отгружалась с двух – трёх процентной рентабельностью, этот Торговый Дом успел накопить задолженность, выражающуюся вот этой цифрой. – Я развернул в его сторону лист бумаги у себя на столе. – Прокомментируйте, пожалуйста.

Красные пятна остались только на скулах. Глаза забегали. Что, дружок? Думал, я тебя буду спрашивать про эти дурацкие рекламные презентации, никому не нужные маркетинговые исследования и прочую херню, куда вы уводили то немногое, что оставалось?
- Кто вам сказал?! Кто?! – мелко задрожал подбородок.
- Это всё есть в бухгалтерии.
- Нет! Про учредителей!

- Игорь Григорьевич, оба этих предприятия ведёт ваш главбух, Елена Александровна. Учредительные документы всех предприятий находятся в одном месте в сейфе её кабинета.
- Вы не имели права!
- Игорь Григорьевич, мы отвлеклись. Я просил вас ответить на мой вопрос.

Лицо стало полностью белым. Амплитуда подбородка, казалось, достигла максимума. Сейчас начнётся.
Правой рукой он схватил меня за галстук и потянул к себе.
- Ты хочешь всё сломать?! - противно брызнула слюна, и я брезгливо прищурился - Ты, сука! Всё сломать?!
Очень захотелось дать правой снизу в подбородок. Чтоб только ноги мелькнули. За одно посмотрим на туфли. Боже, о чём я думаю?

Левой рукой взял его правую руку у самого плечевого сустава, и сильно надавил большим пальцем с внутренней стороны руки. Она сразу обмякла и шлёпнулась на стол. Он отскочил на два шага назад, сбив по дороге стул. В глазах выступили слёзы. Висевшую плетью правую руку он взял левой на перевес, нежно, как ребёнка.
- Я тебя уничтожу, сука! Ты понял?! – вышел из кабинета, нажав на дверную ручку локтем, и захлопнув дверь ногой.

Да. Разговора не получилось. И фамилию туфлей определить не удалось. Директор, судя по всему, должен появиться минут через пятнадцать.
Нет. В одиннадцать, как и договаривались, зашёл Олег Николаевич.
- Добрый день. Я говорил с Игорем. Что вы намерены предпринять.
Руки не подал. Волнуется сильно. Но тон сухой, без дрожи.
-Олег Николаевич. Всё, что происходит внутри холдинга, есть внутренние дела холдинга. С сегодняшнего дня, временным управляющим являюсь я. При выполнении всех моих условий, я не дам хода ни одной бумаге.

- Ваши условия? – это был уже совсем другой Олег Николаевич, совсем не знакомый мне человек.
Я изложил. Пять пунктов.
- В течении какого времени должна быть погашена задолженность?
- Сколько вам необходимо?
- Две недели.
- Два дня. И это время вы, ваша семья и Игорь Григорьевич будете под наблюдением.
Вопросительно – недоуменный взгляд. Что? В правду хотел смыться?
- Сумма очень серьёзная, Олег Николаевич.
- Но два дня мало! Сумма и вправду очень серьёзная.
Завибрировал мобильный. Паша. Значит у проходной.
- Вы справитесь, Олег Николаевич. Я почему-то не сомневаюсь. Пойдёмте менять охрану.

Дальше пошла текучка. Перетряхнул штатное расписание. Подогнал под него штат. Прежнего персонала осталось процентов двадцать. Кто-то увольнялся сам, кто-то пугал судом и прокуратурой. Человек пятьдесят неделю митинговало у горисполкома. Тут же прошло в новостях. Познакомился с мэром. Сошлись на том, что я оставлю фирму в городе, не буду перерегистрироваться на районе. Все налоги, по-прежнему, буду платить здесь. Оплатил, в предложенной мне фирме, оборудование компьютерного класса, который мэр должен подарить какой-то школе на первое сентября.
Директором поставил главного инженера. Замами к нему определил главного технолога – бой бабу, и молодого паренька Юру из сбыта. Соображающий и обучаемый парень. Сносный английский. Свозил его к партнёрам в Европу и в Китай. Личных контактов не заменит ни что. И если в Европе в основном говорили, то в Китае плотно прошлись по трём заводам, в деталях показал Юре технологию (это вам не какая-то китайская подделка, это настоящий Китай). Если я в нём не ошибся, через пару лет заберу к себе замом.

«Мужики» мои в тот раз тульские пряники смели в одну ночь. После ещё несколько раз их заказывал через DHL. В доме уже никто никого не стеснялся. Гремели посудой прямо в моём присутствии. При этом всегда поддерживали чистоту. Встречали меня холодным пивом. Где-то нашли старый, совсем лысый мячик для большого тенниса, и играли по вечерам. Сначала просто бросали друг другу, а затем я им устроил кегельбан из пустых пивных банок. Они бросали вдоль коридора из тёмной детской, а я расставлял банки на входе в кухню, и возвращал им мячик. Визг и хохот стоял, скажу я вам! А, когда сбивались все банки - так просто истерика.

На период моих командировок мы выбирали меню посредством пустых пивных крышек. Каждой крышке соответствовал определённый вид напитка или продукта. К тому времени пользовались спросом уже творог, мед, сгущенное молоко, питьевые йогурты, варенье. Какие крышки оставались на утро, такие продукты закупались на время моего отсутствия.

Но, пришло время уезжать. За несколько дней, я предупредил своих «мужиков».
- «Мужики», поехали со мной! Я живу в очень большом городе. У меня там большая квартира на верхнем этаже очень высокого дома. Вам там обязательно понравится! А ещё, у меня есть красивый деревянный дом в вековом лесу, на берегу очень красивого озера. Рядом в сторожке живёт один усатый дядька. Он хоть и ворчливый, зато очень добрый. Захотите - будете жить там.

Я выставил три крышечки и объявил:
- Первая остаётся, если со мной ехать никто не хочет. Вторая – если кто-то хочет, а кто-то нет. Третья остаётся, если едут все. Определим состав, затем будем подбирать метод транспортировки.
Но не на утро, ни через день, ни к отъезду, ни одна крышка не сдвинулась.
Вечером, накануне отъезда, собрав свои вещи, я попытался проститься с «мужиками». Я произнёс прощальную речь, но ответом мне была тишина.
Утром – та же история. Но знаю ведь, слышат. Ну, нет, так нет.

Обратная дорога прошла на одном дыхании. Когда пересёк кольцевую, позвонил домой консьержу. Попросил купить еды, и забить пивом холодильник. Позвонил друзьям, за которыми успел заскучать. Договорились в девятнадцать у меня поиграть в карты.
Затянувшиеся распасы, не сыгранные мизера, просто трёп, короче расстались за полночь.
Ещё не коснувшись подушки – я уже куда-то уплывал, сон, как волна, подхватил и сразу понёс. И так же внезапно исчез.
«Топ-топ-топ-топ». Из столовой в кабинет. И сразу:
- Хи-хи! – из за дивана в холле.

Ком подступил к горлу. Навернулись слёзы. Молча встав, я подошёл к телефону, набрал номер консьержа:
- Доброй ночи. Мне необходимо сейчас свежее деревенское молоко, и штук пять тульских пряников.
Повесил трубку. Слеза щекотно пробиралась сквозь щетину. Я повернулся и сказал в пустоту тихонько:
- С приездом, «мужики».

P.S. Скажите мне, что это не шизофрения.

"зшщ" писал:
Это случилось чуть больше года назад. Шеф не позвонил, как обычно - «зайди», а зашёл сам. Сел напротив, в гостевое кресло, и без предисловий:
- Один наш филиал последние несколько месяцев здорово сбоит. Я хочу, чтобы ты съездил, разобрался, наладил, в общем, как ты умеешь. Они работают на большой регион, суммы проходят серьёзные, а отдача не та. Да и партнёры, я чувствую, не довольны. У тебя сейчас как с работой?
- Да с работой в наше время география не существенна, было бы GSM покрытие, - ехать, конечно, не хотелось, - Вы считаете, что Степанович со своей командой не справится?

Степанович у нас возглавлял группу внутреннего аудита. Крепкий старикан – из породы «такие всех нас переживут», - воспитанный ОБХСС и закалённый Народным Контролем. И ребят к себе в группу набирал соответственно.
- Да нет. Они там были весной. Отчёт у меня. Деньги там конечно воруют, но там проблемы не столько с финансами, сколько в управлении. Пять лет работают, большие заказы, заказчик сам идёт, расслабились, разленились, надо встряхнуть. Тебе не впервой.
- Веселенькое дельце, - энтузиазм не появился, - Там человек триста? На месяц, не меньше.
- Около четырёхсот, - шеф поднялся и направился к двери, - Возьми с собой кого ни будь у Степановича.

Через два дня я с двумя нашими аудиторами и с результатами предыдущей проверки, на моём «бобике» выдвинулись на место. Самолётом не захотел. Всё равно больше трёхсот вёрст от аэропорта, да и дальние автопробеги я не совершал уже лет пять. Закис совсем. Около тысячи вёрст с перерывом на таможню - и навигатор привёл по нужному адресу в одном небольшом областном центре в соседней стране.

Ворота открыты. Въезжая на территорию филиала – охранник у ворот встретил меня спиной, разговаривая по мобильному. Директор – Олег Николаевич - невысокого роста, лысоват, в дорогом костюме. Что-то очень плоское золотится в глубине манжета, слишком суетлив и услужлив. «Да, всё как вы просили, две квартиры недалеко друг от друга, всё в вашем распоряжении. Ключи, адреса. Конечно представлю коллективу. Уже даны распоряжения во всём содействовать. Безусловно любые документы. Уже освободили два кабинета. На вечер заказана баня, ресторан. Как же с дороги то? Ну по результатам, так по результатам. Какие то конкретные вопросы к нам? Всё понимаю. Я отменил все поездки и всё время в вашем распоряжении. Я проведу до машины».

Я отвёз своих ребят и поехал к себе. И правда не далеко. По дороге купил поесть, и пиво. Чешская пятиэтажка буквой «П». Втиснул «бобик» между чьим то «Гольфом» и бельевым столбом. Почему то заметил, что двигаясь задним ходом, я уже давно не поворачиваюсь в пол оборота, обнимая спинку пассажирского сиденья, а полагаюсь на зеркала и камеру заднего вида. Да закис. Угловой подъезд, четвёртый этаж. Приличная трёх комнатная квартира. Небольшая прихожая, налево кухня. Прямо – гостиная, направо, по коридору, спальня, детская и удобства. Всё чисто, достаточно уютно, Бытовая техника присутствует. Постель – новая. Зачёт.

Разобрал саквояж, душ, нарезал всего по чуть-чуть. Открыл пиво, открыл лэп-топ, принял почту. Немного посмотрел в телевизор и спать.
Уже почти уснул, и вдруг: «топ – топ – топ - топ». Ребёнок пробежал из детской в кухню. Босиком по линолеуму. Ух – ты. Встал, зажёг свет. Зажёг свет в кухне. Никого. Всё на месте. Заглянул в шкафы, в холодильник – нет никого. Приснилось? Да нет, слышал ведь уже когда проснулся. Окно закрыто. Баран, какое окно – четвёртый этаж! Вдруг:
- Хи-хи
Это из спальни. Хорошие игрушки. Точно ребёнок. Откуда? Пошёл в спальню. Зажёг свет и там. Проверил шкаф, заглянул под кровать - нет никого. Балкон закрыт изнутри. И опять «топ-топ-топ-топ». Из кухни в детскую. Ладно, в детской ещё не был. Включил свет. Здесь даже спрятаться негде. Одна небольшая кровать до пола и книжные полки.

«Топ-топ-топ-топ». Это из спальни на кухню. Включил свет еще и в коридоре. Стою в трусах посреди ярко освещённой квартиры в час ночи.
- Дружище, - Уже не выдержал, - Выходи, хорош играться!
- Хи-хи, - За спиной в детской.
Значит достаточно взрослый, речь понимает.
«Топ-топ-топ-топ» - из кухни в мою комнату. И опять никого.
Я убеждённый материалист. Во всю эту чепуху не верю. Но мурашки пробежали от макушки до пят. Затем ещё раз пробежали.

Так. Анализируем. Есть два варианта. Либо я сплю, либо это шизофрения. Пошёл к холодильнику, налил воды в стакан, выпил. Пошарил рукой в морозилке – холодно. Открыл воду, намочил руку и вытер лицо. Нет, не сплю. Это плохо.
«Топ-топ-топ-топ». Опять за спиной. Из гостиной в детскую. Проклятье! Неужели я сошёл с ума? Боже как жалко. И как не вовремя! А когда «вовремя»? Так! Спокойно! За всё время перемещений, ключевой точкой был пятачок между гостиной, кухней и прихожей (в это время какая-то возня в детской и кряхтенье), здесь пересекались все маршруты. Следовательно, оставаясь здесь, я обязательно увижу этого парня (почему именно парня?).

- Дружок, - сказал я негромко, - ты продолжай прятаться, а когда захочешь поиграть, я тебя здесь подожду.
- Хи-хи, - Это из детской. Всё он понимает.
Я сел на пол в углу между гостиной и кухней, облокотился на стену, вытянул ноги, перекрыв доступ на кухню, и стал ждать.
Из детской раздавалось кряхтенье, какое-то глухое бормотанье, явно сосредоточенное сопенье. Но уже никто никуда не бегал.

Так я и проснулся утром – на полу у входа в кухню. «Ни фига себе ночка!».
Душ, завтрак. Выкатил «бобик», забрал своих и поехал знакомиться с коллективом.
Уже во второй половине дня понял – мой шеф был не только прав, но и недооценивал масштабы происходящего. Коллективчик тот ещё! Всё провоняло дрязгами, поощрялось стукачество. На первое место ставилась подковёрная возня, а только потом – работа. Все всерьёз спешили прогнуться перед директором, обгадить коллегу, а о заказах, поставках, производстве говорили вскользь. Это не интересно. Это отвлекает. Штат непомерно раздут родственниками, знакомыми и родственниками знакомых. Во мне народ увидел «Самого Главного» и вся эта грязь полилась на меня селевым потоком. К концу дня я понял, что месяца может не хватить.

Нет, конечно же, не всё так плохо. Были абсолютно нормальные люди, со здравым видением, с адекватным восприятием. С такими говорили о работе достаточно конструктивно. Но опять же. В чём минус порядочного человека. Не станнит он говорить из – за кого конкретно получилось так и так, или происходит так, а не иначе.

Незаметно подошёл конец рабочего дня, и вспомнилась прошедшая ночь. Сейчас это казалось сном. Может, это и правда был сон? Ладно, там посмотрим. Лягу сегодня пораньше.
Сказано – сделано. Отвёз своих в центр города, решили прогуляться, а сам, через магазин, поехал домой. Разложил продукты, переоделся, взял пиво и стал вникать в прошлый отчёт своих аудиторов.
Да. Деньги уводили. Но сначала хотя бы пытались всё это дело вуалировать, а последний год просто нагло. С минимумом бумаг. Видимо лесть даёт своё, и директор правда почувствовал себя всемогущим. Но суммы меньше, чем я ожидал. Ладно, об этом позже.

И только я подумал про сон - «топ-топ-топ-топ» - из детской в кухню.
Сразу стало тоскливо, и захотелось водки.
Вообще-то, я водку пью крайне редко. Для этого должны совпасть слишком много факторов, как то свободное время, хорошая компания, соответствующая закуска, и, главное – настроение. Но наверно кому то знакомо чувство, когда хочется залпом пол стакана.

Пока одевался – пробегали два раза. Даже не поворачивался. Взял «бобик» и покатил в сторону работы. По дороге, под мостом, был замечен ресторан с грузинским названием. Жареное мясо – это всегда хорошо. И водка должна там быть.
Ресторан оказался очень приличный, стилизованный. Персонал явно набирали не с улицы. Высокий уровень. Отдал мэтру ключи от «бобика», и попросил через час – полтора меня отвести, назвал адрес. Еда была действительно достойная, водка в меру холодная, поэтому напился я быстро, был доставлен по названному адресу, как лёг спать – не помню.

Утром, стоя под душем, подумал, что это не выход. Уходить от проблем нельзя вечно. Проблема есть, её надо решить. Можно каждый день напиваться, можно съехать отсюда, но это не решение. Как то же здесь жили. Вид у квартиры достаточно жилой. Да наверно в эту сторону и надо двигаться.

Утром на роботе:
- Олег Николаевич, кто занимался съёмом моей квартиры? Нет, все в порядке, попросите его зайти ко мне.
- Через какое агентство? Номер телефона сохранился? С кем в агентстве вы контактировали?
- Андрея Сергеевича попросите. Добрый день. Я бы хотел с вами встретиться. По поводу съёма жилья. Благодарю вас.
Через двадцать минут помятый дядька с красными прожилками на носу:
- Мы не даём контакты наших клиентов, если у вас есть вопросы - решайте с агентством.

«Как же, мой красноносый друг, меня в своё время добрых три месяца учили, как правильно общаться с такими, как ты».
Выяснил вскоре: Лидия Фёдоровна. Дочка в другом областном центре за четыреста вёрст. Родился ребёнок. Дочка работает в банке, взяла месяц отпуска плюс две недели за свой счёт. На больше не отпускают. Или увольняйся. Попросила маму приехать, а тем временем сдавать мамину квартиру. Всё-таки тоже доход.
Горел бы тот банк!

Не дурак придумал мобильный телефон.
- Лидия Фёдоровна? Добрый день. Удобно вам говорить? Меня зовут Юрий Владимирович. Я снимаю вашу квартиру.
И вдруг сразу мне в лоб вопрос:
- Вы наверно по поводу «мужиков»? Я думала, они обиделись и ушли. Я как сказала им, что уезжаю, они пропали. Месяц не слышала, до самого отъезда.
Вот так всё просто. Оказывается их трое или четверо, зла никакого не делают. Иногда шалят, но всегда беззлобно. Очень любят всякие сладости, молоко. Нет, никогда не видела. Как дом сдали – так и живут, лет двадцать, как. Ой, боже, Светочка проснулась…

И снова на работу. Очередной сотрудник:
- Вячеслав Михайлович, с марта прошлого года, стали появляться временные разрывы между датой подачи заявки заказчиком и датой отправки на производство или в КБ. Сначала день – два, затем больше, и, к октябрю разрыв достигает месяца. Чем вы это можете объяснить?
Раскрасневшийся полноватый мужичок, за сорок, видно в не первый раз одетой рубашке и джинсах.
- Это всё, Юрий Владимирович, началось, когда Людка из кадров, когда привела племянницу своей подруги, сама делать ничего не умеет, только командует. А бабы в отделе – никто не работает. Целыми днями кофе пьют, да про тряпки трещат. А сказать никому ничего нельзя - директор взял… .

- Вячеслав Михайлович, я вас попрошу ответ на этот и на другие мои вопросы подробно написать. Кроме того, отдельно опишите мне ваши должностные обязанности, как вы их понимаете. Завтра к восьми утра мне отдадите.
- Так уже пол пятого, когда ж я успею? Может послезавтра?
- Вячеслав Михайлович, вы хотите здесь работать послезавтра? Тогда потрудитесь сделать это до завтра.
Боже мой, и это начальник отдела!

Ладно. Скоро вечер. Сладости. Что за сладости? Конфеты? Печенье? Торт? Где наша Лидия Фёдоровна?
С Лидией Фёдоровной нет связи. Будем думать сами. Конфеты – шоколадные или карамель? Может взять в коробке, а то будут шелестеть фантиками всю ночь?

Стоп! Секундочку! Мне тридцать восемь лет. У меня два высших образования не считая бизнес академий и всяческих курсов! У меня в подчинении более трёх тысяч человек! И чем я занимаюсь? Составляю меню для домового? А что ты предлагаешь? Ну хорошо. Проблема есть? Есть! Решений два – мир и война. Если война – опять же два финала. Либо они уходят из дома, либо ухожу я. Как их выжить? Позвать попа или колдуна? А если не выгоню? Только разозлю? Может они не такие безобидные? Тогда придется съезжать. Так это можно сделать и сейчас. А если выгоню? Они здесь живут двадцать лет, а я два дня, как приехал, и через месяц – два уеду. Нет, надо мириться.

Заткнулся? Сиди и сочиняй меню.
Лады. Конфет возьмём всех по чуть-чуть. Печенья и пряников тоже. Молоко. Наверняка из супермаркета пить не будут. Там от молока только цвет. В бухгалтерии тётки должны знать. Какой у них внутренний номер? Ага.
- Елена Александровна, - главбух меня уже узнаёт по голосу, - подскажите, где я сейчас смогу купить молока? Нет хорошего молока для ребёнка. Поинтересуйтесь, пожалуйста.

Нашлась одна женщина, у которой есть номер мобильного телефона молочницы с рынка, у которой она по выходным берёт молоко и яйца. Зовут Лариса.
Дальше очень просто. Три литра вечернего молока и три десятка яиц забираю через час в двадцати километрах от города. «Конечно банку верну, завтра или послезавтра я снова заеду». Приятная женщина Лариса. Теперь в супермаркет за сладким. Хоть и по чуть-чуть, но пакет получился внушительный. Взял на всякий случай разной сладкой воды, просто воды и маленький торт.

Придя домой, с порога объявил:
- Мужики! Это всё вам. Будем жить дружно. Я сейчас разложу на кухне, - поставил пакет на стол и начал доставать оттуда пакетики,- и разложу по тарелкам. Сам буду в гостиной. Утром сам всё уберу.
Достал четыре стакана, разлил молоко. Выставил сладкую воду, сорвал пластиковые крышки. Открыл и порезал торт. Места едва хватило. Отошёл и окинул взором сервировку. Блин! Детский день рождения! Пододвинул табуретки.
- Вы мне дадите выспаться, а я вас буду угощать. Если что особенно понравится, отложите на столик у плиты. Я буду знать, что взять в следующий раз.

Взял пиво, местной сырокопченой колбасы (вкусная зараза, давно такой не ел), вынул пивной стакан из морозилки, лэп-топ под мышку и закрыл за собой дверь в гостиную. Разложил всё на журнальном столике у дивана и сделал погромче телевизор. Но всё равно, когда минут через двадцать на кухне началась возня, я услышал.
Через час захотелось в туалет. Проклятье, мог бы предусмотреть.

Подошёл к двери. Возня тут же смолкла.
- Мужики! Я в туалет! Смотреть не буду!
Тишина.
Тихонько открыв дверь, демонстративно отвернувшись от кухни, пошёл по своим делам. Обратно шёл, уставившись в пол. Закрыл дверь, допил пиво и лёг спать. Свет на кухне остался гореть.
Пролежал минут пятнадцать – тишина. Вот и чудесно.

Утром ожидаемого хаоса на кухне я не обнаружил. Свет не горел. Практически всё было на месте, лишь на некоторых тарелках пряников уменьшилось заметно. Молоко тоже пили не сильно. Воду и напитки не тронули. Фантиков и крошек нигде не было. На столе у плиты лежали квадратная «ириска», цилиндрическая «коровка» и горбатый пряник с пятнистой спинкой. Как мило. Совсем не балованный народ.

Итак! Контакт налажен, меню на вечер определено, можно заняться делом.
Этот день посвятил производству. Здесь всё было неожиданно очень пристойно. Главный инженер, Иван Васильевич (почему-то сразу вспомнилось: «жил – был царь Иван Грозный, которого за свирепый нрав прозвали «Васильевич»), явно за шестьдесят, в советском ещё сером костюме, молчаливый и спокойный. Народу неожиданно не много, как для таких площадей (зарплаты не поднимали с самого начала, поперву было не плохо, ну а сейчас, что это за деньги?), но везде чисто, процесс отлажен, учёт двусторонний, контролем качества, да и качеством остался доволен. Есть, конечно, нюансы, но это лечение амбулаторное. Хирург здесь не нужен.

- Иван Васильевич, вы кабинет себе сами в цех перенесли?
- «Коммерческого» когда Николаевич взял на работу, мне предложил перебраться. Кабинетов на всех не хватает.
- Вот вы к «охране труда» и переехали.
- Ну, - улыбается,- была еще проходная.
Ещё чуть больше часа общался с начальниками цехов и мастерами. После зашёл к конструкторам.

Через три часа:
- Людмила Анатольевна, из нашей с вами беседы я практически ничего не понял. У вас, в отделе кадров, шесть человек. Вы можете к концу дня мне написать, кто конкретно, какие функции выполняет, и за что несёт ответственность? Пожалуйста, поимённо. И укажите, пожалуйста, образование и стаж работы ваших сотрудников. Да всех, включая вас, начальника отдела. Нет именно к восемнадцати часам. Нет, конечно, вы ничего мне не обязаны. Я тоже знаю законы. Поверьте, для нашего холдинга, три месячных оклада не станут препятствием сокращения любого сотрудника. Но ведь можно уволить и по статье, согласитесь? Я бы, на вашем месте, не стал бы в этом рассчитывать на директора. Всего хорошего.
Надо будет «бобика» на стоянку определить. Дальше будет только хуже. Сожгут ведь. Жалко «бобика». И менять охрану надо срочно.

После ещё одного такого разговора, последовал визит директора, и, довольно резкий наезд, в плане не тех методов, и умения работать с людьми. В общем, он не даст мне разрушить дело, которое он создавал столько лет. Боже, во что могут превратить человека «попу лизаторы». Зевс, блин! Видно здорово его накрутили, если не побоялся. Что я мог ему сказать?

- Олег Николаевич. Завтра в девять я назначил вашему «коммерческому», а после этого, в одиннадцать, мы с вами расставим все точки. Вас это устраивает?
Возвращался домой в настроении гадостном. Ребята мои за три дня сразу нарыли такого, что прошлый год оказался финансовым раем для предприятия. Деньги выводились, как перед смертью, совершенно нелепо и безобразно. Под какими-то несуразными и надуманными прикрытиями. Нет, не стоит затягивать диагностику. Завтра разберусь с «верхами» и начну резать этот чирей. А что покажет вскрытие, сколько там на самом деле гноя - посмотрим. Позвонил нашему начальнику безопасности. Старый добрый Петрович. Отставной полковник. Десять лет назад мы пришли на фирму практически одновременно. Его спокойный, чуть хриплый голос сразу поднял настроение:

- Приветствую, Юрий Владимирович! Шеф предупреждал. Что, пора?
- Приветствую, Вячеслав Петрович! Человек десять, если есть – двенадцать.
- Опасаешься народного бунта? Или опять штурм?
- Думаю, до этого не дойдёт. Здесь территории два гектара, шесть зданий, плюс круглые сутки. И понаблюдать кое-кого.
- Всё сделаю. Своих не бросаем. Как обычно, на вчера?
- Нет. Завтра, вторая половина дня. Дашь ребятам с собой оригинал приказа о моём назначении временным управляющим, и копии приказа в банки, таможню, в общем, Виталик всё знает. Да, ещё…
- Ну, говори, говори.
- Попроси, пожалуйста, кого-то из ребят взять штук пять тульских пряников, посвежей, с разной начинкой. Здесь не продают.
- Эк, брат тебя крутнуло. Добро! Всё будет!
- Спасибо, Петрович.
- До встречи!

«Бобика» отогнал на стоянку. Восемь минут от дома – не напряг. Благо дома всё есть, нести ничего не надо. Настроение заметно улучшилось, у «мужиков» всё есть, за молоком поеду завтра. Всё остальное тоже завтра. Сегодня только пять страниц отчёта. Зашёл, включил свет…

Шок!
Сейчас, по прошествии года, мне легко рассуждать на эту тему. Тем более, что ничего уж совсем ужасного, я тогда не увидел. Сейчас многие в разговоре говорят «Я в шоке», и это нормально воспринимается. Но многие ли знают, что такое «Шок». Я теперь знаю.

Меня в своё время поболтало немало. Было очень много разного. Девяностые годы я прошёл от начала и до конца по полной. Доводилось бывать и на передовой. Спасибо двум годам, отданным МГ ГОН ПВ КГБ СССР, кто понимает. Скажу лишь, что когда в девяносто четвёртом, меня, пристёгнутого наручником к полудюймовой трубе, охаживали дубинками два мента, в арендованном мною цеху, возле контрабандой привезенного моего бэушного станка для склейки полиэтилена, а затем облив моим растворителем мои рулоны с этим самым полиэтиленом всё это подожгли – то даже те события не оставили во мне таких запоминающихся эмоций, как то о чём я сейчас пишу. Тогда я отделался вывихом плеча и двумя сломанными рёбрами и ожогами, внутренними и наружными (дай Бог здоровья тому сварщику, так халтурно приварившему тот конвектор). Страх точно был. Была злость, обида была страшная - такая, наверно, бывает только в детстве. Слёзы, сопли ручьём. Не орал, ревел, на сколько хватало лёгких. Но даже сейчас, ещё раз переживая тот эпизод в цеху, я не могу вспомнить ничего похожего на те эмоции, которые я испытал в прошлом году, войдя в квартиру на четвертом этаже кирпичной пятиэтажки.

Одновременно с прихожей, свет зажёгся в гостиной. На журнальном столике у дивана стояла банка с пивом. Явно только из холодильника, поскольку сразу начала покрываться капельками конденсата. Рядом был мой стакан из морозилки. И тоже на моих глазах запотевал и тут же покрывался инеем. Рядом со стаканом расположилась тарелка с тонко нарезанной сырокопченой колбасой. С характерным звуком включился телевизор и, практически сразу – открылась банка с пивом. Вроде бы ничего особенно страшного. Обычные вещи.

Но волосы вправду встали дыбом. Рубашка вмиг намокла и прилипла к спине. Онемели и руки и ноги. Перехватило дыхание. Внутри всё похолодело, и холод не уходил. Я продолжал тогда стоять, а глаза заливал липкий пот. Я ничего не мог сделать.
Сколько я так провёл времени – не знаю. Но когда я смог выдохнуть, стакан уже оттаял, и конденсат с него струйками стекал вниз.

- Ну, «мужики» - это сюрприз!
Я смог сделать шаг.
- Хи-хи, - это из спальни. И снова:
- Хи-хи, хи-хи.

Я сделал глубокий вдох. Голова чуть кружилась. В ладонях и пальцах ощутимо покалывало. Не разуваясь, прошёл в гостиную. Налил пиво в стакан и жадно выпил большими глотками. Налил и выпил ещё стакан. Из заднего кармана бирюк достал платок. Вытер лоб, щёки, шею. Сел на диван. Плеснул в стакан остатки пива и выпил в один глоток. В голове была просто звенящая пустота. Пот лил не переставая. Скорей механически, чем что-то соображая, я направился в ванную. Лишь под холодным душем начали появляться какие-то мысли. Выключил воду, только когда понял, что совсем замёрз. Надел халат - и на кухню.

- «Мужики»! – немного подташнивало, зубы пытались сорваться в дробь, - Я дверь в кухню чуть прикрою, чтоб я мог перемещаться по квартире и вас не смущать.
Тишина.
Я взял пиво в холодильнике, прикрыл дверь в кухню, оставив щель сантиметров в двадцать, и весь вечер копался в себе: что же меня так напугало?
«Мужики» возились на кухне, хихикали, глухо бормотали, несколько раз бегали туда – сюда. Однако когда я лёг спать, восстановилась тишина.

Утром встал раньше. Нужно проработать первые результаты аудита. Вчера было не до того. Ребята Степановича не зря едят свой хлеб. Знают точно, где и что искать. Всё чётко и лаконично. Отчёт приятно читать: дата - событие – цифры – выводы. Директор, сволочь та ещё, но с ним, думаю, будет проще. А вот «коммерческий» - личность явно не устойчивая. Без истерик не обойдёмся.

По дороге на работу отзвонился Паша Пархоменко – зам Петровича, бывший инструктор морской пехоты с дальнего востока. Огромный, спокойный и надёжный, как пик Коммунизма.
- Мы выдвинулись из аэропорта в вашу сторону.
Прекрасно.

Как и ожидал, конструктивного диалога с «коммерческим» не получилось.
Высокий, чуть больше тридцати. Прямые светлые длинные волосы. Вытянутое худое лицо. Одет в… Знакомая клетка! Мать дорогая! Это Tom Ford! Ух-ты! Быстро прошёл к моему столу, брезгливо протянул мне четыре пальца. Я проигнорировал, жестом пригласив присесть:
- Игорь Григорьевич, через две недели после вашего назначения, все основные поставки замкнула на себя одна фирма. Стоимость сырья сразу выросла в полтора – два раза. Учредителями являетесь вы, ваш директор – Олег Николаевич, и его жена, ваша сестра, - лицо его побелело, и пошло красными пятнами от шеи до лба.

- Ещё через неделю, появился Торговый Дом, с тем же составом учредителей и тем же директором – братом вашей мамы - взявший на себя всю реализацию. При этом мало того, что продукция на него отгружалась с двух – трёх процентной рентабельностью, этот Торговый Дом успел накопить задолженность, выражающуюся вот этой цифрой. – Я развернул в его сторону лист бумаги у себя на столе. – Прокомментируйте, пожалуйста.

Красные пятна остались только на скулах. Глаза забегали. Что, дружок? Думал, я тебя буду спрашивать про эти дурацкие рекламные презентации, никому не нужные маркетинговые исследования и прочую херню, куда вы уводили то немногое, что оставалось?
- Кто вам сказал?! Кто?! – мелко задрожал подбородок.
- Это всё есть в бухгалтерии.
- Нет! Про учредителей!

- Игорь Григорьевич, оба этих предприятия ведёт ваш главбух, Елена Александровна. Учредительные документы всех предприятий находятся в одном месте в сейфе её кабинета.
- Вы не имели права!
- Игорь Григорьевич, мы отвлеклись. Я просил вас ответить на мой вопрос.

Лицо стало полностью белым. Амплитуда подбородка, казалось, достигла максимума. Сейчас начнётся.
Правой рукой он схватил меня за галстук и потянул к себе.
- Ты хочешь всё сломать?! - противно брызнула слюна, и я брезгливо прищурился - Ты, сука! Всё сломать?!
Очень захотелось дать правой снизу в подбородок. Чтоб только ноги мелькнули. За одно посмотрим на туфли. Боже, о чём я думаю?

Левой рукой взял его правую руку у самого плечевого сустава, и сильно надавил большим пальцем с внутренней стороны руки. Она сразу обмякла и шлёпнулась на стол. Он отскочил на два шага назад, сбив по дороге стул. В глазах выступили слёзы. Висевшую плетью правую руку он взял левой на перевес, нежно, как ребёнка.
- Я тебя уничтожу, сука! Ты понял?! – вышел из кабинета, нажав на дверную ручку локтем, и захлопнув дверь ногой.

Да. Разговора не получилось. И фамилию туфлей определить не удалось. Директор, судя по всему, должен появиться минут через пятнадцать.
Нет. В одиннадцать, как и договаривались, зашёл Олег Николаевич.
- Добрый день. Я говорил с Игорем. Что вы намерены предпринять.
Руки не подал. Волнуется сильно. Но тон сухой, без дрожи.
-Олег Николаевич. Всё, что происходит внутри холдинга, есть внутренние дела холдинга. С сегодняшнего дня, временным управляющим являюсь я. При выполнении всех моих условий, я не дам хода ни одной бумаге.

- Ваши условия? – это был уже совсем другой Олег Николаевич, совсем не знакомый мне человек.
Я изложил. Пять пунктов.
- В течении какого времени должна быть погашена задолженность?
- Сколько вам необходимо?
- Две недели.
- Два дня. И это время вы, ваша семья и Игорь Григорьевич будете под наблюдением.
Вопросительно – недоуменный взгляд. Что? В правду хотел смыться?
- Сумма очень серьёзная, Олег Николаевич.
- Но два дня мало! Сумма и вправду очень серьёзная.
Завибрировал мобильный. Паша. Значит у проходной.
- Вы справитесь, Олег Николаевич. Я почему-то не сомневаюсь. Пойдёмте менять охрану.

Дальше пошла текучка. Перетряхнул штатное расписание. Подогнал под него штат. Прежнего персонала осталось процентов двадцать. Кто-то увольнялся сам, кто-то пугал судом и прокуратурой. Человек пятьдесят неделю митинговало у горисполкома. Тут же прошло в новостях. Познакомился с мэром. Сошлись на том, что я оставлю фирму в городе, не буду перерегистрироваться на районе. Все налоги, по-прежнему, буду платить здесь. Оплатил, в предложенной мне фирме, оборудование компьютерного класса, который мэр должен подарить какой-то школе на первое сентября.
Директором поставил главного инженера. Замами к нему определил главного технолога – бой бабу, и молодого паренька Юру из сбыта. Соображающий и обучаемый парень. Сносный английский. Свозил его к партнёрам в Европу и в Китай. Личных контактов не заменит ни что. И если в Европе в основном говорили, то в Китае плотно прошлись по трём заводам, в деталях показал Юре технологию (это вам не какая-то китайская подделка, это настоящий Китай). Если я в нём не ошибся, через пару лет заберу к себе замом.

«Мужики» мои в тот раз тульские пряники смели в одну ночь. После ещё несколько раз их заказывал через DHL. В доме уже никто никого не стеснялся. Гремели посудой прямо в моём присутствии. При этом всегда поддерживали чистоту. Встречали меня холодным пивом. Где-то нашли старый, совсем лысый мячик для большого тенниса, и играли по вечерам. Сначала просто бросали друг другу, а затем я им устроил кегельбан из пустых пивных банок. Они бросали вдоль коридора из тёмной детской, а я расставлял банки на входе в кухню, и возвращал им мячик. Визг и хохот стоял, скажу я вам! А, когда сбивались все банки - так просто истерика.

На период моих командировок мы выбирали меню посредством пустых пивных крышек. Каждой крышке соответствовал определённый вид напитка или продукта. К тому времени пользовались спросом уже творог, мед, сгущенное молоко, питьевые йогурты, варенье. Какие крышки оставались на утро, такие продукты закупались на время моего отсутствия.

Но, пришло время уезжать. За несколько дней, я предупредил своих «мужиков».
- «Мужики», поехали со мной! Я живу в очень большом городе. У меня там большая квартира на верхнем этаже очень высокого дома. Вам там обязательно понравится! А ещё, у меня есть красивый деревянный дом в вековом лесу, на берегу очень красивого озера. Рядом в сторожке живёт один усатый дядька. Он хоть и ворчливый, зато очень добрый. Захотите - будете жить там.

Я выставил три крышечки и объявил:
- Первая остаётся, если со мной ехать никто не хочет. Вторая – если кто-то хочет, а кто-то нет. Третья остаётся, если едут все. Определим состав, затем будем подбирать метод транспортировки.
Но не на утро, ни через день, ни к отъезду, ни одна крышка не сдвинулась.
Вечером, накануне отъезда, собрав свои вещи, я попытался проститься с «мужиками». Я произнёс прощальную речь, но ответом мне была тишина.
Утром – та же история. Но знаю ведь, слышат. Ну, нет, так нет.

Обратная дорога прошла на одном дыхании. Когда пересёк кольцевую, позвонил домой консьержу. Попросил купить еды, и забить пивом холодильник. Позвонил друзьям, за которыми успел заскучать. Договорились в девятнадцать у меня поиграть в карты.
Затянувшиеся распасы, не сыгранные мизера, просто трёп, короче расстались за полночь.
Ещё не коснувшись подушки – я уже куда-то уплывал, сон, как волна, подхватил и сразу понёс. И так же внезапно исчез.
«Топ-топ-топ-топ». Из столовой в кабинет. И сразу:
- Хи-хи! – из за дивана в холле.

Ком подступил к горлу. Навернулись слёзы. Молча встав, я подошёл к телефону, набрал номер консьержа:
- Доброй ночи. Мне необходимо сейчас свежее деревенское молоко, и штук пять тульских пряников.
Повесил трубку. Слеза щекотно пробиралась сквозь щетину. Я повернулся и сказал в пустоту тихонько:
- С приездом, «мужики».

P.S. Скажите мне, что это не шизофрения.

Продолжаем день боянофф на вовка.ком!

Одеколон, селёдка, и поэт Пастернак

Я проснулся весь скрюченный и с изморосью на лице. В очень национальном похмельном сне меня кушали волки, методично вырывая из тела различные органы. Когда добрались до сокровенного, я закричал и проснулся.

Окно было широко распахнуто. Приближался миллениум, и я, видно, загодя готовился шагнуть в третье тысячелетие. Репетировал. Хорошо, что не шагнул….

Вымерз, однако, как клоп. Ночная прохлада анестезировала всё на свете, чем живёшь и чем мучаешься. Головную боль, запахи и воспоминания. Только голод остался.

Я не ел уже пять дней. Я пил. Мешал и не закусывал. К вечеру рождалась иллюзия, что с калориями всё тип-топ, но наутро пошатывало. Даже тень стала какая-то вялая и нестабильная. И денег больше не было. И взять в долг -- уже не взять. Занял у третьих, чтобы первым отдать. Про вторых можно пока не думать, но сытости это не прибавляет. Накатило вдруг: если не закрывать окно, то через пару суток можно спокойно умереть во сне. Перспектива заманчивая, конечно, но буддистская какая-то, даже языческая. Не по-людски. «Питие на Руси есть веселие». Из этого постулата надо исходить, а значит -- жить надо. Я закрыл окно и сразу запахло псиной.

Выбрал бычок пожирнее – у меня, слава богу, трёхлитровая банка бычков – и, закурив, стал смотреть на тех, кому сейчас ещё хуже. Напротив – зубная клиника. За большие деньги людям их собственные зубы дерут с шести утра. Тонизирует. Меня, разумеется, не их, болезных. А что, если пойти вниз, встать у дверей в заведение, и предложить свои услуги? За долю малую всё повышибаю – и то, что ещё болит, и то, что уже болеть никогда не будет. Зря, что ли, я боксом в детстве занимался?

Похоже, что зря. Ноги ватные, руки отнимаются, в недрах черепа упражняются японские барабанщики. Там, где желудок – несносная резь, а кишки нет-нет, да и споют тонким голосом. Надо поесть. Надо поесть. Надо….
…если не купить, то украсть. Украсть и съесть. А там можно и о смысле дальнейшей жизни подумать. Сперва – физиология. Метафизика подождёт.

Не повезло. Старая карга Софья Моисеевна, «первая пионерка», уже спозаранку вылезла, заняв жёсткую позицию посреди общественной кухни, как ближневосточное государство Израиль. И смотрит на меня, как на палестинскую автономию. Добро бы кашеварила -- я хоть духом напитался, а то кипятит в банке из под керченской сельди некую серую в кружевах дрянь, и отравляет, гадюка, миазмами. Я чайник налил, поставил – жду, типа того. Из-за этой замшелой церберши к холодильнику Ленкиному не подобраться. Они с Ленкой, прошмондовкой, друг-друга не переносят, но всё равно настучит, мумия. Ленка-то ничего, мы с ней пару раз были взаимонеразборчивы в связях, но мужик у неё полный кока. Чуть не посадил меня, под хулиганку подводил. Ну а тут – воровство, если не разбой, припаяют, м-м-да….

Взгляд у первой пионерки – как контрольный в голову. Я не стал дожидаться стадии закипания и ушёл. Вообще ушёл из поганой квартирки. Даже дверь не стал запирать от огорчения.

Конец ноября в Питере – хуже не придумаешь. Темно, морозит уже не по-детски, задувает, да ещё и прослабит порой то снегом, то дождиком. Наматываю по району бессмысленные сучьи петли, но не благая весть навстречу идёт, а исключительно суровые люди, и лица у всех подлые с самого утра. Рано я выбрался, отогреться толком не успел. Только периферию начало ломить вчерашними шлаками и токсинами, а серёдка так заиндевевши и осталась. Чувствую себя, как девочка со спичками у писателя Андерсена. Баловалась на улице огоньком, да ласты и склеила в глубокой задумчивости. Похоже, очень похоже…. Со спичками? Огонь? Огонь – это пожар. А пожар – это пожарники! Я улыбнулся так широко и радостно, что встречная женщина отшатнулась. Я вспомнил! Кажется, над тоскливой низиной моей души вразрез туч показалось доброе солнце….

Андрон служил пожарником, но по жизни был поэтом. Или наоборот. Сутки через трое он спасал людей и городское имущество, причём рисковал жизнью. Затем трое суток опохмелялся, приходил в себя от геройства, и пел песни собственного сочинения. В основном про синих китов и пожарно-караульную службу. Некоторые песни мне нравились, особенно одна, состоящая целиком из метафор. Обычно до неё дело доходило в самом конце, после литры съеденной, когда уже струны порвались и челюсть в трёх местах вывернута. Это, поверьте, было покруче Сальватора Дали. Что-то вроде гибрида Дюшана с Магриттом. Лично я, как художник, именно так воспринимал. Он был не согласен, но утешался тем, что я не разбираюсь в поэзии. С этим, в свою очередь легко соглашался я, и поэтому до драки не доходило. Но самое главное: он сравнительно недалеко жил и почти наверняка опохмелялся. Странным образом мы довольно давно не пересекались, и потому всё, что я ему был должен, уже автоматически помножилось на ноль.

Уже подходя к перспективным дверям, я с ужасом представил, что Андрон на сутках и огнеборствует, но он – служите Господу с веселием!!! -- оказался дома.

-- А ты чего…. -- в крупной вязки свитере и небритый, он смахивал на известное фото писателя Эрнеста Хемингуэя.

-- Извини, что без звонка,-- я шагнул в прихожую и быстро снял ботинки, чтобы меня было труднее выгнать, -- Шёл вот мимо, вспомнил…. Давно не виделись, Дюша, братан! Держи краба!

Он без особого энтузиазма подержал мою слабую руку.

-- Написал чего-нибудь нового, позитивного? Давно не слышал тебя, вот и решил освежить, прикоснуться к высокому….

-- Проходи, -- тяжело вздохнул он, припёртый к стене нездоровым интересом к собственному творчеству.

Ну, прошёл я, а что дальше? Что мы имеем с гуся? В чём пафос такого бытия? Мало того, что дублёр Хемингуэя был отвратительно трезв, так ещё впал в задумчивость до кучи. Случалось с ним такое горе. Причины могли быть разные, а результат один: песельник становился мутным до безобразия. Он долго смотрел мимо тебя постным взглядом, шевелил губами, и внезапно выдавал нечто сакраментальное, типа: «Если ты говно, то и не шлёпай тут!». Возражать не рекомендовалось, так как героический пожарник с удовольствием лез в драку. А на сей раз у него в башке струна лопнула, не иначе.

Я закурить попросил – не дал. И не просто, а грубо и ехидно. Бросать посоветовал. Отказал в последней просьбе, можно сказать, умирающему. Да ещё и намекнул, что от таких колдырей с непотушенной сигаретой -- культурно-исторический центр выгорает. Это меня задело слегка. Я, какой-никакой, но художник. Ещё неизвестно, кто из нас двоих культурнее…. Тут я вспомнил, зачем пришёл и опять спеть предложил.

-- Ты что, правда, за этим припёрся в такую рань? – спрашивает хам и пожарник, глядя на меня с подозрительным отвращением, -- С чего бы это?!

-- Не хочешь – не пой, -- отвечаю, губами дрожа от обиды, -- Я вообще могу уйти, если напрягаю…чаю попьём, и пойду….Чаем напоишь? Или тоже бросать пора?

Говорю, а сам в гадкое ноябрьское окно поглядываю выразительно: погляди, мол, куда гонишь, сатрап. В чернильном холоде за окном какая-то злая позёмка наметилась. Он тупо смотрел на позёмку минуты две, а затем решился:

-- Ладно, спою… чего ж не спеть? – потянулся за гитарой, -- Написал как раз одну штучку…. Или чаю?

«Чаю, мать твою, чаю! И булки с маслом, и сыру, и колбасы!!! И водки, водки полкило!». Это у меня душа взвизгнула, а вслух я с культурной томностью протянул:

-- Ни хлебом единым…. Спой, светик, не стыдись!

Век воли не видать – такого я от него не ожидал! Я, как последний материалист, о докторской колбасе мечтал, о ветчине в оболочке бредил, а он…. Разбередил он меня, устыдил и ошарашил. Запел, и поволокло меня от колбасы в эмпиреи. Что-то грустное, сосущее в груди, про любовь к той, что ушла и всю жизнь разворотила, будто наступив в муравейник, и сломленные болезненным недоумением муравьи расползлись в разные стороны души, и затосковали в продуваемых всеми ветрами её закоулках…. Про муравьёв ничего не было, но у меня образное мышление, и пока он пел, эти мураши у меня по спине шерудили, в мозг забрались и сердце пообгрызли. А когда он низким от горя тембром признался, что всю душу ему «как ящики комода» наружу вытряхнуло, то я не выдержал и заплакал от голодного умиления….

-- Ну, как? – поинтересовался он у меня, с некоторым удивлением наблюдая, как я сморкаюсь и всхлипываю, -- Понравилось?

Я вообще косноязычен, а в волнении особенно. Да ещё и телом дёргаюсь, как в крапивной лихорадке. Так себе зрелище, на любителя. Но зато сразу видно, что искренно. Одни междометия, но точно в цель. Он мои всполохи благосклонно отметил, мычание перевёл, и уже вполне миролюбиво подытожил:

-- Ну а хули ты думал…?! Пастернак, всё-таки….

У него не было ни сыра, ни колбасы, ни совести. Мало того, что с Пастернаком надул, так ещё и в остальных житейских смыслах банкротом оказался. Сидим на кухне как блокадники: стены газетами под поклейку заляпаны, чайник с кипятком, и снулая рыбина посередине стола, холодная и непривлекательная. Такой вот натюрморт. «Едоки картофеля» у Ван Гога – и те поаппетитнее будут. Соцреализм какой-то, с уклоном в жёсткий сюр.

-- Селёдку будешь? Хорошая, пряного засолу….

Доведя меня своим литературным воровством до слёз, пожарник подобрел и стал заботлив.

-- Хлеб у тебя есть?
-- Нету! Вообще голяк! Я же тут и не жил последние два месяца, вчера только заехал – обои привёз. И плитку. Видишь – ремонт. Только вобла эта в холодильнике завалялась.
-- Давно валялась?
-- А хрен её…. Не пахнет, вроде…. Будешь?
-- Буду.

Больно смотреть как режут мёртвую сельдь. Я ненавижу сельдь, она ассоциируется у меня с банкой, в которой Софья Моисеевна кипятит свои серые подштанники, я не кушаю сельдь даже с хлебом, а без хлеба тем более, но смотреть, как из вспоротой тушки с писком вылезают солёные в пряностях внутренности – ужасно! Отрезанная голова смотрела на меня круглым от смертного ужаса глазом, а вскрытый рот застыл в недовыплюнутом проклятии. Вспомнился утренний волчий сон. Затошнило. Андрон расчленял склизкий трупик и по ходу рассказывал. Грубо и неумело. От того, как он кромсал и рассказывал – тошнило ещё больше.

Он рассказывал про любовь. Я этого не выношу. От этих историй дурно пахнет. На пустой желудок – особенно.

Ему почему-то казалось, что мне интересно слушать пошлую сагу. Поэтому он рассказывал в подробностях. Подробности доставляли ему странное поэтическое наслаждение, и он плотоядно хихикал, потирал липкие рыбные руки, чмокал губами и ёжился. Вёл себя как социалистический Гумберт Гумберт наедине с Лолитиными трусишками.

От накатывающих тошнотных волн я ушёл в себя поглубже и даже зажмурился мозгом. В открытых глазах отражались перламутровые кишочки, ноздри скручивало ненавистным душком, в уши монотонно капал бессовестный яд. Сам я уезжал всё дальше и дальше. Отогревшееся нутро расползалось подтаявшим рыбным желе, из которого натужно выдиралась не до конца замазанная слизью грустная мысль….

-- Эй, ты как?!

Одну ангельскую рожу я признал сразу – Андрон, пожарник мой знакомый, на гитаре поёт….а второй…. белогвардеец какой-то из фильма…. с такой мордой комиссаров расстреливали, а девок – шамполами, шамполами…. Комиссаров-то правильно, а девок пороть….

-- Сука ты, ваше благородие, -- прошептал я в багровую задницу с пшеничными есаульскими усиками, -- Все вы, бляди, Россию продали, креста на вас нет….
-- Живой! – обрадовался ангел, -- Не ссы, Андрон, у него мотор с бодуна захлебнулся, надо посадить его, ну-ка!

Меня посадили. Странное ощущение – внутри башки вроде лампочка включена, а весь мир тёмный, конкретный и будто издалека бурлит непонятными звуками. Звуки набухали смыслом, из случайных речевых пазлов туго и неохотно складывался безобразно пахнущий привычный мир.

-- Что…со мной…было…-- губы не слушались, шевелясь сами по себе. Было совершенно всё равно, что со мной приключилось.

Мне объяснили. Я равнодушно слушал про то, как упал, закатив глаза в угол; как белогвардейский друг, пришедший класть плитку, думал, что Андрон замочил меня; как меня волтузили, щипали и тыкали. Было абсолютно всё равно. Друг оказался Петей, и не офицером, а банальной ВОХРой из супермаркета. Он не продавал России в 20-е, он выносит её по частям сейчас. Отношение к Пете не менялось – я видел по лицу, что Петя может пороть и вешать. Андрон можеттушить, гасить, расчленять и любить восьмиклассниц. Я буду есть эту сельдь и слушать, потому что я слаб и такая же гниль….

Петя не принёс водки и хлеба. Петя урезал бутылку одеколона. Грамм 400 зловонной арабской микстуры в нарядном флаконе. Андрон вчера отдал наличные деньги родителям восьмиклассницы – за любовь надо платить, бесплатный сыр…. Андрон попал в мышеловку, его можно понять. Восьмиклассница медленно, но неуклонно растёт. У них всё будет хорошо, вот только надо обои и плитку, а потом он привезёт её сюда, и платить калым будет не надо…. Петя хочет обменять одеколон на водку в ларьке. Андрон в ларёк не пойдёт – ему претит унижаться, он поэт и личность, а не абы что…. Я идти не могу, они это уже поняли, я и сижу криво, но может…?

-- А в чём…дело….можно….фурик на троих….в армии только влёт….

Две минуты они возмущённо отказываются, а на третьей – мы все вместе ищем знак категории. А- отлично, Б- покатит, С- вилы выйдут….

Покатило, однако…..

И правда – зачем идти в ноябрьскую муть, где позёмка? Зачем унижаться с плебеями в ларьке? Поэт, художник, почти офицер….

Мы пили сирийскую дрянь и закусывали посмертно истерзанной сельдью. Разбавленный в стакане одеколон напоминал мне блатное парижское «Перно», пожарник всё больше становился поэтом, казнокрад Пётр на глазах обрастал аксельбантами, и после третьей стал рупором перестройки. После четвёртой – Пастернак начисто вытеснил из себя Андрона, Пётр Иванович Глызь – обернулся совестью нации и кавалером всех сразу крестов и подвязок….

Мужчины, в лёгком подпитии, иногда позволяют себе…. Пройтись, так сказать, по сокровенным уголкам, о дамах, то-бишь…. Что ж, все мы люди, пусть даже и интеллигентные,…тоже не чуждо…. Сельдь, розовое масло, пожары, шомпола, Пастернак, по последней, у него на неё стоит, можно куртку в ларе замешать, я не только художник, но ещё и гонец, что за вопрос, какой обморок, щас, мухой, без меня только не рассказывай, пятнадцати нет, а сосёт так!!! Бегу, пулей, уже прибежал, ну так, что она там сосёт?…Петя только в очко?! Ну, вы Пётр Иванович, экстремал и затейник! За вас! За нас, мужчины! За цвет нации!

Я проснулся весь скрюченный. Окно раскрыто. От подмёрзшей лужи на полу пахнет фиалками и рыбьим жиром. В луже плавает чей-то глаз. Я не помню как пришёл. Я не помню как лёг. Я смотрю в ночной провал, где от страха мечутся глупые звёзды. Я снова не выпал с четвёртого этажа, хотя следовало бы. Я думаю о любви.

Странно, но в книгах любовь пахнет совсем иначе – жасмином и амброй, в худшем случае мускусом. А от нашей земной любви разит сельдью. Пока там ланиты лобзаешь и перси всякие теребишь – амбра не амбра, но приятным парфюмом отдаёт, а когда добираешься до сокровенного, от него – валит сельдью. Немытой, противоестественной, грязной вознёй, спрыснутой палёным одеколоном.

Я стою на подоконнике. Если тебе ещё нет тридцати, а Пастернак пахнет одеколоном и сельдью, то зачем жить?! Стыдно быть скотом, стыдно, стыдно, стыдно…. Если так жить, то через пару лет в третье тысячелетие меня не пустят. Совесть не пустит. Нельзя пускать таких в третье тысячелетие, мы и это уже обосрали, как смогли….Что скажете, звёздочки? Шагнуть?

-- Шагай, -- согласно мигнула Венера, звезда любви, -- Без эротики, правда, -- край!

вРОТ ЕБИСЬ БЛЯТЬ! ниасилел сцукко!