Приветик, мои прекрасные!
Сегодня предлагаю тему: «Первое свидание». Как себя ведете? Нервничаете или, может, выебываетесь? Косячите? Какое свидание особенно запомнилось? В каких случаях решаете, что свидание было первым и последним? Что особенно бесит? Расскажите!
Моя история .
За два часа до ужина с Забелиным я решила, что пора собираться.
В тот момент я не чувствовала ничего из того, что должна чувствовать девушка перед свиданием с понравившимся мужчиной: никакого там волнения, трепета, надежды на чудо и прочей романтической чепухи. Намерения Забелина мне были предельно ясны и понятны: сначала он хочет надо мной постебаться (иначе пригласил бы в другое место, а не в этот привет из совка с кухней времен застоя), а потом трахнуть. И именно поэтому он не отменил ужин после сцены в магазине: желание меня трахнуть перевесило его олигархическую гордыню и закрытость.
А в том, что Андрей Забелин – персона закрытая, я нисколько не сомневалась. Как и любой аллигатор, он живет в очень узком мире, отгородившись от окружающих многочисленной службой безопасности, умеющими отсечь любой контакт личными помощниками, мигалками на крышах «Мерседесов», высокими заборами вокруг особняков, частными самолетами, VIP-залами и сотнями километров воды вокруг яхты. Вот такой он недоступный, этот господин Забелин.
Но я тоже не пальцем делана: недаром столько лет ношу гордое имя Мальвина! Он хочет постебаться и переспать, ну а мне интересно постебаться и не переспать. Посмотрим, чья возьмет?!
Забелин позвонил ровно в назначенное время.
- Я внизу. Спускайтесь побыстрее.
Хам, подумала я, нарочито медленно застегивая босоножки.
- Вы не только прислали машину, но еще и себя в ней, - хмыкнула я, залезая в роскошный салон.
- Не льстите себе. Было удобно – вот и заехал, - Скотина бросил в мою сторону быстрый взгляд и уткнулся в «Ведомости».
Терпеть не могу игнор в свой адрес!
¬- «Ведомости» читают только зануды и понторезы, - с вызовом заявила я.
- Это почему же? – не отрываясь от газеты, поинтересовался Забелин.
- Потому что нормальному человеку читать такое – скучно.
Моя провокация была встречена холодным молчанием, и я заткнулась. Минут через двадцать наш автомобиль въехал в типичный московский двор где-то между Мясницкой и Кривоколенным переулком и остановился возле неприметной двери с лестницей, ведущей вниз.
- Приехали, - отложив газету в сторону, сказал Забелин.
«Петрович» оказался подвальным заведением с несколькими соединенными между собой залами.
- Здесь все оформлено в духе московской коммуналки шестидесятых, - пояснил мой кавалер, помогая мне присесть. – Кстати, не спросил: вы-то любите холодец и селедку под шубой?
- Давно не ела ничего подобного, поэтому не помню, - честно призналась я.
- Ну что ж: у вас есть прекрасный шанс вспомнить. Вы что пьете?
- Что можно пить под такую закуску? Водку, конечно.
- А вы не лишены здравого смысла, - как-то очень хитро улыбнулся Забелин и заказал графинчик «Столичной», две порции селедки под шубой и холодец.
- Значит так ужинают простые русские олигархи?
- Я человек обеспеченный, поэтому потребностей у меня немного. В продолжение нашего разговора позвольте поинтересоваться: а что же, по-вашему, нескучно читать нормальному человеку?
- Vogue.
- Vogue? – Забелин посмотрел на меня высокомерно.
И вот тут я по-настоящему разозлилась. Потому что на меня нельзя так смотреть. Я сама высокомернее всякого высокомерного.
- Да, Vogue. А знаете ли вы, что по Vogue можно прогнозировать состояние мировой экономики, изучать историю и много чего еще?
- Историю? Это как?
- Очень просто. В последнем номере, например, есть статья о том, где и как одевались первые леди Америки. И рассказано о них в такой последовательности, что сразу становится понятно, какой президент за кем следовал: сначала был Рейган, потом – Буш старший, потом – Клинтон, потом Буш младший, потом Обама. Но лично мне больше всех нравится Кеннеди, потому что у него жена красивая. А известно ли вам, что изысканные туалеты Жаклин сделали для побед Америки в ХХ веке больше, чем все авианосцы и ракеты, вместе взятые?
На лице Забелина появилось странное выражение – некая смесь настороженной серьезности и безмолвного возмущения.
– Вы это серьезно? - спросил он и, получив от меня утвердительный кивок, добавил. - Первый раз вижу человека, который изучает историю государственной власти США по Vogue.
- А вы что-то имеете против Vogue? – я вся как-то внутренне подобралась, приготовившись ринуться на защиту своей правды.
- Это смешно.
- Что именно?
- Относиться с таким пиететом к дешевому бабскому глянцу. Смешно и глупо, - равнодушно пожал плечами Забелин и уставился в стену. Это выглядело так, словно он только что мысленно прилепил ко мне ярлык «тупая кукла», и я перестала представлять для него какой бы то ни было интерес. Такое отношение взбесило меня еще сильнее.
- Именно благодаря тому, что я с пиететом отношусь к глянцу, мне без разговоров понятно, что вы за человек.
- И что же я за человек? – в глазах Забелина мелькнула искорка любопытства.
- Вы надели джинсы, пиджак, простую белую футболку и ботинки в стиле милитари. А могли бы надеть джинсы и рубашку. Или свитер. И туфли. Как сделало бы большинство мужчин вашего возраста. Вам ведь лет сорок пять, верно?
- Полтинник, - коротко бросил Забелин, не отводя от меня заинтересованного взгляда.
- И в свои пятьдесят вы оделись, как тридцатилетний продвинутый модник. О чем это говорит?
- И о чем же? – Забелин отложил вилку.
- О том, что вы молодитесь. А молодитесь вы, потому что бабник.
- Да, я действительно люблю женщин. Но чтобы это понять, не обязательно читать Vogue. Я же мимо вас не прошел. Разве не достаточно?
- Можно я продолжу? – тоном, полным официоза, спросила я.
- Послушаю с удовольствием, - с саркастичной блядской улыбочкой ответил Забелин.
- Так вот: судя по вашему сегодняшнему внешнему виду, вы – бабник. Но, если учесть, что джинсы и пиджак на вас от Dsquared2, а братья Кейтоны делают одежду провокационную, дорогую, но практичную и без пафоса, то можно почти со стопроцентной уверенностью заключить, что вы не тусовщик, - мне польстило, что Забелин слушает мой монолог, чуть ли не с раскрытым от изумления ртом, и я продолжила с еще большим вдохновением. - Тусовщик, при аналогичном аутфите, скорее всего, остановил бы свой выбор на более узнаваемом бренде. К тому же, на вас часы Breguet – классика уровня luxury, и, скорее всего, носите вы их каждый день, не подбирая под одежду. А у тусовщика есть часы для спорта, офиса, ночного клуба, свидания и обеда на plain air.
Забелин посмотрел на меня с недоверием и даже с опаской, быстро выпил две рюмки водки без закуски и спросил:
- Вы сейчас шутите?
- Да нет. Я серьезно. А парфюм у вас Cerutti 1881 – классический до тошноты. Его выбирают мужчины-консерваторы, склонные к накоплению капитала. Ну, примерно так, - подвела итог я.
- Вы с какой планеты?
- А какое это имеет значение? – пожала плечами я и тоже выпила две рюмки водки. Как и он, без закуски.
Так мы ели и пили. Надо сказать, с аппетитом. Еще мы слушали электроскрипку, изредка обмениваясь колкостями. А потом Забелин отвез меня домой, с нарочитой церемонностью поблагодарил за приятный вечер и уехал.
Уехал. Представляете? Безо всяких намеков на to be continued. Совсем охуел? Я ему что, залупа конская?
В недоумении позвонила Денису.
- Ну что? – сразу приступил к допросу мой друг.
- Что-что! Этот козел взял и уехал! Поблагодарив, блядь, за приятный вечер! Я что подурнела?
- Детка моя, даже думать так не смей! Ты – самая красивая, а Забелин – импотент. Точно-точно. Забудь о нем. Выпей шампанского, полежи в пене, посмотри что-нибудь красивое и печально-обреченное. «Осень в Нью-Йорке» или «Элегию», например. А потом ложись спать.
И я добросовестно выполнила все, что посоветовал Динечка: пока валялась в ванной, осушила бокал шипучки и, надев Мишкин хлопковый свитер, улеглась на диване. На экране разворачивалась история любви Ричарда Гира и Вайноны Райдер. Я пребывала в состоянии светлой печали и легкого алкогольного опьянения. И в тот момент, когда прекрасный Ричард Гир узнает, что его прекрасная возлюбленная (в этом прекрасном фильме все такое до розовых соплей прекрасное) безнадежно больна, в домофон позвонили.
