Когда, согласно школьной программе, мы добрались-таки до научных основ добычи спиногрызов методом межполовой йобли, я помнится словил нехилое такое, качественное я бы даже сказал замыкание головного ЦПУ. С одной стороны, вроде все понятно: у нее - пестик, у него – дрозофилы вокруг тычинки жужжат, туда сунул, сюда кончил, таймер на девять месяцев поставил - дзинь, доставайте. Там уже и наследственность подарки раздает: характер – папин, ухи – мамины, ебло – соседское, пиздюли в силу последнего обстоятельства опять же мамины. Все просто и ясно. А с другой стороны – вот он, Серега. Мама – скромная учительница, папа – почтенный ветеринар, а Серега – ходячий пиздец локального масштаба с грызлом бультерьера, только что укушенного за яйца болонкой-камикадзе. И, что сука характерно, на ближайшие пару сотен километров – ни одного даже близко на него похожего экземпляра, полный эксклюзив. Какие там нахрен соседи, на его фоне даже местным уркаганам хотелось «ути-пути» сделать, на мороженку дать и сопли вытереть.
Так что, в свете вышеописанных фактов, я все ближе склонялся к единственно приемлемой на тот момент версии того самого аиста. Который по неизвестным науке причинам вдруг сбился с курса на страну аццких орков, запаниковал, обстучал криво привязанной люлькой все дымоходы, а потом словил по печени от вконец охуевшего к тому времени Сереги и тупо выронил его на капустное поле высоты этак с километровой. А капуста в свою очередь Серегу и воспитывала, пока его не выкрали забредшие пофтыкать на бабочек дядя Федя и тетя Люда.
Воспитывала, ясен пень, по своим, капустным, понятиям: типа щеми людей, топчи жуков и береги свой кочан от лишних мыслей. Вот, примерно такие мысли в моей подкорке в то время и вертелись, а вы хуле думали? Я на вас бы посмотрел, если бы вы с ним пару недель хотя бы пообщались. И вот, когда я уже практически скатился в дебри мифологии и забил толстый гвоздь в крышку богомерзкой генетики, случилось событие, которое и вернуло меня в лоно матери - лженауки. Но, обо всем по порядку:
Короче давным-давно, в одной далекой галактике… а не, тьфу ты бля, не отсюда. А, во: однажды теплым майским днем, когда я сидел на общем балконе нашей девятиэтажки и судорожно фтыкал через дядькин бинокль на какую-то пелотку в одних панталонах из дома напротив, во двор под скрип заржавевших фанфар вкатился «москвичонок» Серегиного бати. Чихнув напоследок облаком угольного дыма, железная каракатица глухо звякнула и завалилась на правый бок, а из задней двери вылез довольный Серега. Я уже хотел крикнуть, чтобы он бросал все дела и шементом телепортировался ко мне, но слова застряли где-то еще на уровне ганглия, потому что вслед за Серегой из машины вылез… второй Серега. Только с седыми усами, кавалерийской походкой и невъебенной радиоточкой подмышкой, из каких еще товарищ Левитан Гитлера форшмачил. А так один в один – рост, фигура, улыбка, даже зуб в том же месте выбит. Я пока башкой зажмурившись тряс, чуть бабок у подъезда выпавшим биноклем не покалечил, хорошо вовремя поймал.
Дед осмотрелся, галифе подтянул и элегантно так, двумя пальцами, шмяк бабкам соплю под ноги. А они ж у нас культурные ояебу, замечания ему сразу давай наперебой делать, Пушкина зачем-то вспомнили. Так с поджатыми губами, дергающимся глазом и не ожидавшим такого оборота Пушкиным в жопе, по маршруту «нахуй – это вон туда» и отправились. Пешим шагом. А дед довольно гыкнул и пошел в подъезд, выписав по дороге пролетарского пенделя Сереге, который некстати залип в дверях, услышав сразу такое количество новых для него идиом. Я даже про бинокль забыл – побежал Серегу отлавливать, чо да как, интересно же. И выяснилось, что деревня, в которой дедушка Гриша жил, как-то постепенно обезлюдела (и я бля буду догадываюсь из-за кого), а у Сереги как раз одна комната пропадает, вот и решили типа деда к себе забрать. Тут как раз подъехал лифт с новоприбывшим членом семьи и Серега, прикрыв руками жопу, убежал домой. А утром началось…
Первым делом дед отжал у Сереги его центровую комнату с отдельным балконом, между делом набив ему замечательной синевы фонарь, потом отжал её же у местных тараканов, которые совершили массовый суицид после первой же цигарки фирменного дедова самосада, а потом начал потихоньку обживаться. По углам развесил Сталина с Тухачевскими, на ковер – наградной наган, а весь квартал теперь просыпался строго в шесть часов под жуткие вопли дедовой радиоточки, отдаленно напоминающие позывные радио «маяк». При достаточном желании каждый мог лицезреть и самого деда в полосатом закрытом купальнике, который ровно в шесть-ноль выходил на балкон, торжественно ссал на акацию, растущую внизу во дворе и принимался размахивать гантелями, попутно раздавая путевки недовольным соседям – в ту же сторону, что и излишне культурным бабкам до этого. Потом дед отдирал от кроватей и пинками выгонял на зарядку все Серегино семейство, потом завтракал, выпивал ритуальный стакан привезенной с собой пиздец-огонь-воды и выходил на улицу, где и начинал дойобывать воспитывать всех, кто не догадался вовремя перебежать от него на другую улицу.
Когда население ближайшей пары кварталов было уже воспитано-перевоспитано и тупо пряталось от деда еще за километр, дед загрустил. Пятилитровый бутыль свекольного самогона к концу подходит, да еще и участковый с балкона ссать и газон под картошку перекапывать запретил, вапще тоска. И тут, когда дед совсем уж расклеился и собрался паковать кирзачи обратно в деревню, Серегин батя взял и купил видеомагнитофон и кучу кассет, в том числе и про лысых шаолиньцев в рыжих простынях. В тот же вечер и телевизор и видак переехали в дедову комнату, а весь подъезд с этого времени наслаждался дедовыми монологами типа «ухтыж йоптыть, ну куда ты, куда бля, мотыгой яво мочи, иээх, шаолинь бля» и прочее в том же духе. Еще иногда проскакивало что-нибудь типа «тьху ты бля, вот я помню в своё время…», но окружающие приписывали последнее исключительно дедову воображению, и, как оказалось, зря.
Гантели к тому времени дед благополучно заменил на собственноручно срубленный дрын размером с хороший меч, которым и махал теперь во время утренней и не очень зарядки. Так что соседям теперь вместо радио приходилось просыпаться под еще более жуткое «кия-а-а-а!!!» дедовым фальцетом, от которого чуть ли окна не трескались. Потом шел ежедневный стакан самогона, киносеанс, прилив адреналина, балкон, «кия» и так далее. Пока цикл не был вероломно прерван небольшой кучкой из трех невезучих кришнаитов, сдуру зашедших в наш район в поисках новых земель. Дед, который как раз занимался исполнением оператора «goto стакан сэма», взглянул в окно и чуть не двинул лапти, поперхнувшись очередным глотком. Ахуеть – лысые, в оранжевом, с барабанами – и сами пришли! Правда эти мысли дед додумывал уже на бегу, отплевываясь ядреной косорыловкой и размахивая любимым дрыном.
А ничего не подозревающие залупоголовики взяли и проебали свой последний шанс, когда вместо того, чтобы разбежаться и засесть по деревьям, при виде приближающегося деда заулыбались еще шире и завыли свою «хари кришну» в полную силу. Удивиться успели только двое из троих, когда дед с воплем «моё кунфу круче твояво в пиццот раз, итить яво растудыть» взял и уебал третьего дрыном прямо по вместилищу вселенной мудрости, отчего последний как стоял, так и упал бубном с залипшей улыбкой прямо в свой барабан, где и остался пускать слюну. Второй успел прикрыть череп ценой второго барабана, но словил по яйцам дореволюционным кирзачом и завалился рядом с первым. А дедушка, обнаружив, что мастерство пришлых мастеров кунгфу на порядок ниже его собственного, милостиво разрешил третьему хонгильдону вытряхнуть говно из халата и ударить его первым. Все доводы барабанщика о том, что они вообще-то против насилия, так как пацифисты по натуре, возымели совершенно не тот эффект, на который рассчитывалось – дед с округлившимися глазами и словами «только пидарасов тут не хватало» опять схватился за дрын. И монах сдался: приобретенный пацифизм резко аннигилировался врожденным похуизмом, кришнаит зажмурился и изо всех сил сломал об дедовы яйца собственную ногу. А тем временем и дрын до макушки добрался, отправив бритого в астрал к заждавшимся собратьям.
Дед крякнул, победно осмотрел арену боевых действий, почесал гульфик и со словами «Хуята это ваше кунфу, вот десять лет кавалерии – это да! Стиль «железное яйцо», йопта!» собрался обратно домой, но внезапно был остановлен прибывшей по звонкам телезрителей милицией. Правда обошлось все по-человечески – дед оказался давним сослуживцем прокурорского отца, да и кришнаиты от претензий отказались, тем более что дед им новый барабан обещал подарить - «нормальный, не то што енти ваши пумкалки». Правда за барабаном так никто и не пришел, да и вообще - в районе нашем после этого не то что кришнаитов, даже йобанных свидетелей иеговы с тех пор замечено не было.
А дед с тех пор к фильмам про карате-кунфу всякое охладел совершенно – даже если на каком канале и попадется чего подобное, вздохнет, яйца почешет, и переключает сразу. «Хуята» потому что.
Бушш Средний
