Однажды, в неком военном округе решили провести Учебный Запуск Боевой Ракеты. Так эпатажно написано для того, чтобы вы поняли – это вам не просто ракету втихаря пульнуть куда-нибудь. Это значит, что дело будет освещаться СМИ, это значит, что непосредственно руководить процессом, дабы мелькнуть на голубых экранах, будет какая-то Очень Важная Шышка в чине не менее генерал-лейтенанта, и значит, что промахи тут недопустимы.
Вы понимаете, насколько это важно? Нет еще?
Просто вдумайтесь: надо найти ракету, которая не рванет на старте, проверить все её потроха с помощью КПМ, найти или отнять у вредного прапорщика топливо для ракеты, собрать более или менее грамотный расчет, который кнопки не перепутает, и сможет ракету правильно запустить. Организовать выезд всего этого хозяйства на полигон.
На полигоне надо организовать сооруженный по всем правилам командный пункт, столовую, кухню, сортир. Расчистить подъезд для техники, расставить караулы, чтоб журналисты не совались, куда не просят. Поставить место для курения, и на случай пожаров где-нибудь соорудить пожарный щит…
Забот хватит, в общем.
Готовиться к процессу начинают обычно за пару месяцев, в обстановке строжайшей секретности, это когда никто ничего толком не знает, но очко уже жим-жим. Кстати, стреляют, как правило, ракетой из комплекса «Точка-У». Двухтонная железная дура комплекса может быть закинута аж на 120 километров, и это означает, что надо ТОЧНО знать, куда она упадет.
Минимум за неделю до времени «Ч», один из командиров артиллерийских дивизионов, входящих в состав полка под командованием полковника Крокодила, вместе с бойцами, буссолью, картой и гирокомпасом, едет на полигон, куда должна упасть ракета, получает координаты места падения, тщательно определяет его на местности и вбивает туда колышек. Остальное время до запуска подполковник Миханян перепроверяет результаты, да охраняет колышек, чтобы его никто не спионерил. Бойцы же в основном занимаются тем, что очищают от снега территорию вокруг колышка. В радиусе сотни метров.
***
В день запуска подполковник Миханян раздает бойцам маскхалаты белого цвета, дабы не отсвечивать на снегу, и прямо после завтрака, в 8 утра, отправляет в ближайший лесок. Туда ракета долететь не должна. Последний раз проверив колышек, подполковник присоединяется к бойцам и готовится ждать, иногда тревожно вскрикивая:
- Инин! Связ ест?
- Есть, товарищ подполковник.
- Харяшо… Коломэнский, крест точно взял?
- Так точно, товарищ подполковник!
- Атлычна… А точно нэ испачкал, а?
- Никак нет! Чистенький.
- Маладэц…
Нет, Миханян конечно же знал, что в восемь утра никто никуда ничего запускать не будет. Не будут запускать и в 11:00, согласно плану. Не успеют. Или журналисты будут крупный план генерала брать, а он им в кадр харей не поместится, или ракета какие-нибудь фортеля на предстартовой подготовке выдаст, или еще что… Но все же хотелось быть подальше от предполагаемого места падения.
Несмотря на наличие рации, для перестраховки, с командным пунктом связывались еще и по мобильному телефону:
- Таварыщ палковник, ми с васми утра тут лэжим, яйца ужэ атмарозыли, кагда запуск?
- Не трепещи, Миханян. У тебя дети уже есть. Скоро стартуем.
- Ест нэ трэпещать.
- Готовность к старту! Обратный отсчет! Миханян, ты колышек точно вбил?
- Абыжаете, таварыщ палковнык. Не пэрвый же раз…
- Есть старт! Лови подачу!
- Ловым. Прыгнулысь всэ, быстра!
Пригнулись и ждут. Жду-у-ут. Про себя пересчитывая, правильно ли определили место падения. Так правильно или нет? Сейчас узнаем.
Ба-бах! БУХ! – пришла родимая.
- Падъем, за мно-о-о-й! – командует Миханян, выскакивая из-за деревьев, как чертик из табакерки. За ним, проваливаясь в снегу по колено, торопится связист Инин и сержант Коломенский, волокущий в руках какую-то непонятную кучу белья. Бежать где-то с полкилометра, если не больше. Но лучше уж дальше бежать, чем вместо цели маячить. Где-то вдали, за деревьями, тихонечко начинает стрекотать.
- Вэрталет! – злобно кричит Миханян, – Сволачи, просили же вэртолетчиков падаждать пят минут! Быстрее, хлопчики, ваааай!
Хлопчики приударяют, дают прыти, обгоняют командира и оказываются у упавшей ракеты. Слаженно и быстро (целая неделя тренировки же!) Инин и Коломенский разворачивают сшитый из простыней крест, который должен был обозначать мишень, раскидывают его рукава метрах в десяти от ракеты (не дай жеж бог, загорится! Докажи потом, что попали) присыпают его немножечко землей.
Миханян же в это время ловко подхватывает колышек, что оказывается совсем не в зоне попадания, и, стараясь не наступить на белый крест, ловко вбивает его в перекрестье.
Вертолет тарахтит все ближе, должен вот-вот показаться из-за деревьев:
- Вайме, лэтит, падла! Ложись! – командует Миханян, отбегает подальше, до снегу, и бухается плашмя, прикидываясь кочкой. Рядом с ним, в тот момент, когда вертолет со съемочной группой показывается в зоне видимости, ловко падают бойцы.
Идиллия и красота!
Цель поражена с отклонением в восемь метров! Где еще увидишь такую точность при запуске на 70 километров? Аккуратно упала ракета, едва не задев девственно белый крест, сшитый из простыней. Что за кадр! Что за съемка! Нету армии в мире сильней! Хвалебные песнопения в сторону успешного командарма генерал-лейтенанта устремляются в эфир. Все довольны.
- И так каждый год, э! – Ворчит Миханян, поднимаясь и отряхиваясь, когда вертолет улетает. – Коломэнский, собери крэст, сдай в прачечную, нэ забуд.
(С)drblack
