Толька што написал заявление на три атгула начальнику СМУ. Я думаю, ани без миня три дня перекантуются как нибудь, тем более прарап фчера самасвал кирпичей налева загнал, так што строить адин хуй нечем. А мне нада пазарес в Германию смататся. Хачу сжэчь ихнюю фабрику грёз па праизвотству фашыских парнафильмоф и жыстока атпиздить ихнева главнава режысера.
Вапще такие всплески насилия для миня не характерны, патамушта я пацыфист и всё такое, даже фпереходе гарманисту мелочь атсыпаю, даром что он слепой и ноты путает, и магу раненой птице крыло загипсовать, хуле, я ж строитель, но кагда меня наёбывают, я прям сам не свой и магу глупастей наделать, даже водка не памагает.
У них там как всё праисходит, сидит к примеру фрау у окна, скучаит, семечки луцкает или па тилифону пиздит. Тут врываитса какой нибудь мужык и сходу начинает расчихлять свой агригат, пилотка брасает семачки и трупку, падрывается и начинаит этат агригат сасать и правадить над ним всякие манипуляцыи. Патом, как бы за солью или просто от нехуй делать, забредает ищо одна недаебаная бабца и подсекая изза двирнова касяка, начинаит наяривать уже якобы вазбужденую пизду и крутить себе сиську. Мужык кладет первую пилотку на, кстати подвирнувшуюся агромную кравать и ныряит галавой, между растопыреных ног, а втарая баба тихонька падкрадываится сзади, гладит мужыку жопу и цылуит ево потные лапатки. И никто не удивлен,у них это абычное дело, а первая даже гаварит, -О! Кирстен, как харашо што ты зашла, присаидиняйся…
Патом паивляится еще адин ебатель с хуем, патом две падружки лизбиянки, патом бригада мойщикав окан и так в геометрической прагресии, все слаженно ебутся и обканчивают каждый квадратный сантиметр стен, пола и паталка. После всиго, все радасные и давольные расходятся па сваим делам, а хазяйка прибираит апартаменты.
На самом деле, жызнь, как гаварицца, припадносит нам сваи удивительные сюрпризы.
Я встречался с адной падругой, всмысле, абои клеил ей и заадно встречался. Шабашка такая у меня была. Приду, наклею пару палос, пака она памоется и патом встречаимся. И вроде всё харашо, но она, такая, барышня с фантазией, как то рас капашится у меня в области пупка языком сваим, а патом чота тармазицца и гаварит, типа, хочица чивонибудь неабычнава. Как то разнаабразить наши атнашения. А я сразу атвичаю, што женскае бильё надивать небуду, и если она сабираицца меня плеткай дубасить или чонить падобное, то я так магу в атвет ебарезнуть, што мало не пакажется, патамушто я не сторонник всяких извращений, на крайний случай магу фдухофку аттарабанить и всё. А ана сразу заднюю включила, нет, ты што, я нетакая, у миня вышшее абразавание, проста знаиш, у ипонцев есть пагаворка: Кагда дваим становицца скушна, ани завут третьева, во как.
Я тогда начал сабирацца дамой, гаварю, фпизду эти опыты, еще тут нихватало третьево, штоб мы с ним над табой талкались и задевали друк друга хуями как гамасеки, меня такой вариант савсем неустраивает. А она, видит, такое дело, абои не доклеены нихуя, а другова пака найдеш, гаварит,- я имела ввиду, давай девачку еще адну пазавем. И вот, эта… втраём зажгем. Ну я падумал падумал и астался. Представил себе, што мы, как в немецком кино будем. Я впринципе давно хател с двумя пилотками, но чота абстаятельства не складывались, только во сне пару рас атжигал с Наомикембал и Надюхой Гранофской, но эта маи фантазии и ани никаво некасаются.
Я гаварю, -Ну давай, зави падругу, будим как ипонцы развлекацца. А у нее оказываится такой падруги нет и она тоже ничем таким не занималась никагда. Пришлось мне званить Танюхе. Танюха вабще бес комплексоф, и всегда гатова памочь, а я ищо сказал, что тут абои не клеются и патом можно пива папить, кароче адрес ей сказал и она сагласилась. Сели на кухне, стали ждать. У Вари (хазяйку Варей звали, вот, блять, радители паглумились) полный халадильник пива, так што нескушно. Черес полчаса званок, Танюха приехала. Я пашол аткрывать, Варе сказал сидеть на кухне, а то мало ли. Ну Танюха, такая давольная, чмокнула миня, сразу за шыринку маю хвататся, чо памочь? Я издалека начал, штоб сразу не шакировать, пра ипонцев рассказал, какие у них абычаи пиздатые, что надо в этай жызни всё папробавать, и што тут ищо одна падрушка, и што пива полный халадильник, и што надо иксперимент такой правести, а патом я буду толька твой до самой старости и даже больше. Ну, хуле, Танюха,сначала взьерипенилась, начала меня извращенцем называть (какоеж это извращение, ёпта), но патом сагласилась, даже вазбуждение паявилось в лице. Зашли мы на кухню, я их пазнакомил, Варя улыбаитса, Танюха улыбаитса, я тоже улыбаюсь, три, блять, дауна. Сразу, канешна, в гинекалагические дебри никто не ламанулся, а так, как дила, ты чем занимаишся, а ты чем, а вот я вчера была в магазине, а я по телику видала пиридачу… бабский трёп пад пиво кароче. Я сматрю, вроде падружылись уже, а время идет, дома жына ругацца будет, гаварю, -Сматрю на вас и радуюсь, какие вы у миня красавицы, так и хочецца вас довести до аргазма читыре раза (пижжу канешна), а может и все пять, пайдемте в спальню. А ани мне такие, ты тут пасиди, мы там абсудим кое што, а потом подтягивайся.Ушли и дверь прикрыли. Я сижу и представляю, как ани там резвятся, думаю, вот павизло так павизло. Выпил еще бутылку, пора идти, думаю, принимать непасредственное участие. Даже разделся предварительно,штоб времени нетерять. И тут дверь аткрываится и Танюха забигаит, надиваит нахаду кофту и мне так, это што за хуйня, я не так сибе эта представляла… И пиздит и пиздит. Из ее разгавора я понял, што у них, у лизбиянок, еще есть какие то сваи подвиды, типа, есть активные, и есть пасивные. Активные далжны напрыгивать на пасивных, лизать им все места и засовывать кругом сваи пальтсы. А пасивные лижать и балдеть. И Танюха, как рас пасивная.
А мне адиватся неахота, я гаварю, -пайдем, на месте разбиремся, может Варя незнаит, что она активная, щас я аб этом ей саабщу и пановой начнем.
Заходим фспальню. Варя тоже невиселая сидит, скучаит. Танюха в кофте, нобез трусоф садится в кресло. Я Варе абьясняю, какая сложилась ситуацыя. Панимаишь- гаварю, так, ласкаво ( хочецца же завершыть иксперимент), - опытным путем выяснилось, что Танюха – лисбиянка пасивная, и паэтаму, ана хочит, чтобы ты ей там пализала.
А Танюха абиделась, и мне, -сам ты, блять, лизбиянка.
Варя пакасилась с недоверием на Танюхин ёжык, -я это лизать не буду, нахуй оно мне надо, может я тоже пасивная.
Я тогда думаю, хуй с ним, я буду активной лизбиянкой, и Варю завалил на кравать, всунул и Танюхе гаварю, -присаединяйся, или хатяб сиську сибе патериби, хули ты как в кинотеатре сидиш.
А Танюха чота разрыдалась, пабыстрому оделась и уебнула, даже дверь не закрыла. Варя тоже, падамной лижыт как мумия, и судя па лицу, всякое желание у нее прапало по японски весилится. Я слез с нее, пашол на кухню, закурил и падумал, - Видимо,што фашыстам харашо, то русским одно расстройство и недоразумение…
Амаркаддафи
