Лицо Гоши выражало вселенскую скорбь.
Но не потому, что сегодня с ним произошло что-то особенное. Такое выражение лицо Гоши имело всегда, когда он возвращался с музыкальных занятий.
Взвалив на спину футляр с йобаным инструментом.
Инструмент назывался контрабас. Был он громоздок и тяжел в обращении. Что в прямом, что в переносном смысле.
Гоша ненавидел его лютой ненавистью.
Но – родителей и их представления о том, чем должно заниматься их любимое чадо, не выбирают.
И вот очередной раз, возвращаясь с занятий домой, он невесело думал о том, что когда его одноклассники гуляют, пьют, шарятся с телками, он, будто навьюченный верблюд, или осел? или ишак? должен тащить этого музыкального монстра.
Тяжкие думы Гоши были прерваны первыми, еще робкими каплями начинающегося дождя.
Грянул гром и Гоша понял, что имеет все шансы попасть под хороший майский ливень. Недолго думая, он решил сократить оставшийся путь домой и рвануть дворами.
Поэтому и не пошел дальше к повороту в свой родной переулок, а свернул в ближайшую подворотню.
Резко, правда, свернул.
При этом он даже не заметил, а если точнее – даже не почувствовал, что футляром крепенько так ебанул по спине зазевавшуюся старушку – божий одуванчик, которая своим мелким семенящим шагом пошла как раз на обгон Гоши.
Неожиданно и совершенно незаслуженно получив невъебенного пенделя футляром могучего инструмента, бабуля не удержалась на ногах, и чтобы не упасть, попыталась ухватиться рукой за проходившую мимо девчушку типа студентки.
Анечка, для друзей – Аннушка, вся в горьких мыслях, почему же вчера ее Антон не пришел к ней, и с какой же сучкой это он вчера колбасился, «на автомате» шарахнулась от бабульки в сторону.
Совершенно случайно наступив при этом на лапу Тайсону.
Тайсон – крупный, серьезный ротвейлер, победитель нескольких выставок, в том числе двух международных, не растекаясь «мыслью по древу», бросился на обидчицу.
Анечка с детства боялась собак.
Поэтому когда огромный черный пес с мордой, очень похожей на лицо боксера-тяжолевеса, открыл на нее пасть и грозно клацнув зубами, едва удерживаемый хозяйкой на поводке, стал на задние лапы, а передними замолотил воздух перед ее лицом, она…
Можно подумать, вы бы не усрались!
Сначала Анечка немножко писькнула.
Ну, совсем немножко.
Поскольку у нее все равно были критические дни, и дивайс с крылышками надежно защищал заветное местечко, произошедшее недоразумение было не смертельным.
Но дальнейший ход событий получил совершенно неожиданный поворот.
Ничего не соображая от страха, Анечка со спринтерской скоростью рванула от Тайсона. Причем с умиляющей девичьей логикой – прямо на дорогу, в поток машин.
Сказать, что машинам это не понравилось – ничего не сказать.
Картина мира на отдельно взятой московской улице мгновенно радикально изменилась.
Секунд десять стоял сплошной визг покрышек и лязг от сталкивающихся автомобилей.
Через мгновение этот звуковой ряд сменился на крики и маты повыскакивавших из машин водителей. Двое ретивых пацанов даже затеяли перестрелку, благо резиновыми пулями.
Лейтенант Петренко, старший наряда, на патрульной машине тоже попавшего в этот дурдом, выскочил из машины и с целью пресечения противоправных действий граждан сделал пару предупредительных выстрелов в воздух из табельного ПМ.
На беду, выстрелы оказались прицельными.
Красивый, будто игрушечный, оранжевый воздушный шар с игривым слоганом на борту – «Ну а девушки? А девушки — потом!» сначала, будто в недоумении, приостановил свое плавное и величавое движение, а затем, в мгновение съежившись и произведя звук пукающего слона, никчемной яркой тряпкой рухнул на творящееся внизу безобразие.
Придав безобразию дополнительный гламурный шарм.
Корзина шара очень удачно рухнула прямо на застрявший в пробке фургон с рекламной надписью «Лучшие игрушки – наши зверушки!».
От невъебенного удара крыша фургона прогнулась, но устояла. А вот боковые панели фургона рухнули на асфальт. И содержимое грузовичка – сотни картонных коробок, подобных коробкам из-под обуви, вывалилось на дорогу.
Некоторые при этом открылись, и из них повываливались носороги, зайчики, мишки и прочая живность. Звери были на механическом ходу, на батарейках. Часть из них ожила от полученного сотрясения и замаршировала по дороге.
Внося в этот праздник жизни сюрреалистический оттенок.
…Сеня по кличке «Кролик», тихий интеллигентный пьяница во втором поколении, разбуженный шумом, выполз на балкон.
Взглянув с высоты четвертого этажа на живописный беспредел внизу, на марширующую мелкую пиздобратию, пересохшими губами он только и смог произнести, — Ох бля…Я проспал Армагедон?
В одном из автомобилей, застрявших в гигантской пробке, застыв как восточный божок и обливаясь холодным потом, сидел директор договорно-правового департамента МИДа России Михаил Юрьевич Беклемишев.
В добротном кожаном портфеле, лежавшем на его коленях, находилось четыре экземпляра судьбоносного договора между Российской Федерацией и США о возврате России Аляски. На русском и английском языках, плюс альтернаты.
Итог тяжелейшего семилетнего переговорного процесса. Блядь.
Долбоеб Шустер, начальник отдела, отвечавший за подготовку договора к подписанию, в присущем ему распиздяйском стиле допустил досадную техническую ошибку в тексте.
Причем, что самое херовое, обнаружили это лишь час назад уже в зале переговоров. А специальную договорную бумагу, на которой печатаются международные договора, этот мудак с собой не захватил.
Беклемишев лично проверил правильность внесенных в темпе мазурки изменений, схватил свежеотпечатанные экземпляры договора и рванул в Кремль.
По времени вроде как успевал. И вот…
Йобаный его величество Случай!
И что там могло такое впереди случиться?!
В голове Михаила Юрьевича, будто по ленте Мебиуса, безостановочно, с огромной скоростью крутилось всего лишь два, но сакраментальных и емких слова – это пиздец!
Хорошей должности, персональному автомобилю, наработанным связям, перспективе стать замминистра или послом в хорошей стране.
Но самое обидное – его уйдут, а Шустер, сука такая, еще и останется в министерстве!
Вдруг Михаил Юрьевич увидел, что рядом с автомобилем, подпрыгивая и раскачиваясь на ходу, проскакало нечто лохматое. Потом еще одно.
- Белочка? – не только подумал, но и непроизвольно произнес Беклемишев.
- Да нет, — зайцы! — невозмутимо, не поворачивая головы, ответил водитель.
По его интонации можно было подумать, что он встречает их на этом месте чуть ли не каждый день.
Будто в подтверждение, из открытого окна стоящего рядом мустанга-купе с вальяжно откинувшимся на спинку сиденья парнем растаманистого вида с какими-то стеклянными глазами саундтреком звучало — Косят зайцы траву…
Когда российские протоколисты сообщили американским визави, что имеет место определенная техническая задержка с договором по Аляске, те сначала не поверили.
То, над чем так долго и безуспешно бились лучшие умы госдепа и ЦРУ, благодаря случаю или Божиему провидению – свершилось! Русские, с присущей им расхлябанностью, сорвали подписание договора, которого они так долго добивались!
Услышав добрую весть, Обама сверкнул белками глаз, и елейным пасторским голосом произнес, — На все воля Божья!
Дмитрий Анатольевич, не убирая с лица протокольную улыбку, сквозь зубы процедил, — Мудаки!
А про себя подумал, — Блядь! Это – последняя капля! Уйду. Быть президентом в этой стране – это не синекура, это – кара. Пусть ВэВэ их ебет…
И криво ухмыльнулся – Или мочит…
Доставая дома из футляра так заебавший его инструмент, Гоша с досадой воскликнул, — Ох нихуя себе!
Увидев, что одна струна лопнула.
И расстроено добавил, — Блядь, да что ж это такое! У всех – все как у людей!
И чего я такой невезучий?
© Шева
