В больницу лучше не попадать. А особенно в российскую. Нет, есть, наверняка, где-то больницы хай-сосаети для всяких там олигархов, где каждому положена медсестра с большими сиськами, золотая клизьма и двуспальная койка с капельницей от Гуччи, но я ниибу где они находятся. Нас туда все равно не пустят в виду маленькой ценности и косого рыла.
Однажды я попал в обычную больницу. Ну, самую обычную. Где в палате двенадцать рыл, туалет типа "очко" и медсестра, которую взяли на работу после прохождения практики в Освенциме.
Но мне повезло. В моей палате оказалось только четверо вместе со мной. Славик, этакий вариант местного Петросяна, который постоянно рассказывал анекдоты, шутил и хихикал даже во сне. Витя, суровый на первый взгляд мужчина, но на самом деле самый обычный московский лимитчик в третьем поколении. Третьим был я, а четвертым парень, лет двадцати трех-четырех, Костя.
Костя был умным. Не смотря на то, что он бывший детдомовец, закончил за три года авиационный институт и получал второе высшее. Костя был женат, у него была квартира, выделенная государством где-то на Речном Вокзале и ему вырезали аппендицит.
Первые два дня Костя лежал. Его жена Таня приходила к нему по вечерам, садилась рядом, брала его руку и молча смотрела грустными глазами на то, как Костя пытается съесть мандаринку.
На второй день, когда за ней закрылась дверь, Славик глубоко вздохнул и сказал:
-Костя, ты бы ее успокоил, что ли. Может она не знает, что тебе только аппендикс вырезали, может думает, что и яйца тоже? Уж больно грустно смотрит. Как на умирающего. Я такое видел в фильме про войну, в эпизодах про военный медицинский эшелон.
Когда Таня пришла на третий день, Кости в палате не было. С утра пришел врач и сказал, что не хуй ему залеживаться, пора и ногами двигать. Вот, заодно, двигай в процедурную на укол, перевязку и вся хуйня.
Костя со скрипом и крехотом оторвал задницу от койки и переменным шагом с подвыванием и оханьем скорбно понес туловище по указанному адресу.
Когда он скрылся за поворотом коридора и зашла в палату Таня.
-Ой, а где Костик?- спросила она.
-Нету- ответил Славик.
-Как нету? Как это нету? Где он?
-Пошел клизьму делать- ответил я.
-Полутороведерную- подтвердил Славик.
Витя усмехнулся и отвернулся к стенке.
- Как клизьму? Почему?- не унималась Таня.
- Наказан он- отвечаю- За хуе...то есть за плохую уборку.
-Какую уборку?-Таня явно была в замешательстве- Вы что тут с ума сошли все?
-Интересное дело!-откликнулся Славик- Мы-то тут причем? Он сам виноват, а мы с ума сошли? Не грубите больным, женщина.
- Но почему уборка? У вас тут что, не убирают? Глупости какие!
- Трудотерапия, знаешь такое слово? Мы ходячие, нас на улицу выгнали снег убирать, а он только после операции, куда ему на улицу. Но ползать-то он умеет- не унимался Славик- Дали тряпку, положили на пол, мой, мол. А он вроде старался, но в углах не помыл и под кроватями, вот его и наказали. Да ты не беспокойся, клизьма хоть штука и неприятная, но полезная, чистит организм ояибу.
-Так!-закричала Таня-Я сейчас разберусь что тут происходит! Устроили цирк! Где это видано, чтобы лежачих больных заставляли мыть полы! Где тут кабинет главврача?!
Тут открылась дверь, и на полусогнутых, держась одной рукой за бок, а другой за жопу, в палату вполз Костя.
-Что, больно?- поинтересовался я.
-Конечно больно, бок болит, да еще и в жопу впороли- ответил Костя,имея в виду, конечно, укол- Ой, привет, Танюша- он чмокнул жену в щеку.
- Сейчас же ложись- запричитала Таня- Очень больно да? Много влили?
-Ну, не знаю сколько- ответил Костя- Но задница болит теперь.
Я посмотрел на Витю, тот, отвернувшись к стене, рыдал в подушку. Лицо Славика оставалось непроницаемым.
-Это что- сказал он- Мне однажды трехведерную клизьму влили- Вот это был пиздец, а Костикины полтора, херня, даже говорить не о чем.
Тут Костя внимательно посмотрел на нас и что-то начал подозревать.
Таня не выдержала и выскочила из палаты. Остановить ее не успели, и через минуту из коридора раздался разговор на повышенных тонах Тани со старшей медсестрой, а еще через полторы минуты они вошли в палату.
Короче, еле их успокоили. Кстати, на следующий день Костику и вправду сделали клизьму, но Таня ему не поверила и больше не разговаривала с нами вплоть до моей выписки через три дня. Что было потом, не знаю, может и они и помирились.
