Вся эта история началась далеко не спонтанно, хотя и достаточно резко.
Последние года два я частенько раздумывал о том, что неплохо бы сесть на диету и сбросить поднакопившийся за последние лет пять-семь жирок, но мне все как-то мешали внешние обстоятельства. Ну, если быть до конца честным, я сам эти обстоятельства в большинстве случаев придумывал: вроде всяких праздников, дней рождений людей, на которые я спокойно мог не ходить, и никто моего отсутствия и не заметил бы, ну и прочих алкогольных мероприятий.
А живот все это время, рос, рос и наступил момент, когда у меня возник вопрос – кто для кого живет: я для живота или живот для меня? Вопрос был, конечно, чисто риторический, даже в зеркало не надо было смотреться, чтобы понять – я живу для живота, чтобы он был такой пухлый, гладкий и, главное, большой.
С одной стороны, это, конечно, замечательно. Ведь в такой бурдюк можно влить практически неограниченное количество пива и вложить множество вкусных продуктов. И тогда он молчит и не бурчит на меня, высказывая, таким способом, недовольство, что я о нем совсем не забочусь.
Но, с другой стороны, как-то начал он меня в последнее время напрягать своими все более возрастающими претензиями и все большей потерей других жизненных приоритетов. Даже пойти погулять по городу, попить пивка… стоп, стоп, опять он, гаденыш, вылез на первое место.
Просто погулять по городу, познакомиться с красивыми девчонками… вот оно, да!!! Кто же с таким пузаном захочет познакомиться? Вот вопрос.
Физические нагрузки?
«Да ты что, я же могу опасть, и тогда тебе же будет хуже», – говорил он мне, когда я ложился спать и думал, что вот завтра с утра я точно сяду на диету. – «Начнешь худеть и потеряешь счастье в жизни».
И в чем-то он был прав!!! Ведь так приятно, часиков в девять вечера, заглянуть в холодильник, вытащить из морозилки брусочек сальца, засоленного в тузлуке, нарезать кусков пять черного хлеба и достать из кастрюльки штуки три вареных картофелин. Можно еще к этому добавить тарелку квашеной капустки, обильно политой растительным маслицем и, напоследок, уже недрогнувшей рукой добавить к этому всему добрый кусок копченого окорока или, на худой конец, колбасы.
И ты несешь все это в спальню, расставляешь на табуретке, а на ней все не вмещается, и ты начинаешь все складывать в одну тарелку, и получается такая пайка, какой даже в китайском ресторане не увидишь. Потом следует еще один поход на кухню, за всякими приправами, типа соевого соуса, чили, горчицы, чеснока, зеленого лука и соли, попутно прихватываешь кастрюльку с оставшейся картошкой, остатки сала, хлеба и еще вдогонку холодных котлет, оставленных на завтрак. Ну, и если есть пиво, то, конечно, и его, а то без пивка как-то не то, сухомятка натуральная получается.
И вот уже все готово, ты сидишь, любуешься на это великолепие, а тут еще по зомбоящику начинается какой-нибудь классный фильм или познавательная передача, и все, ты весь в телевизоре, а живот здесь, и он берет тебя под свой контроль. Руки и челюсти двигаются сами по себе, подчиненные злой воле желудка, и стараются успеть закинуть в него как можно больше, пока не началась реклама, чтобы ты во время нее успел проковылять на кухню и принести себе добавки.
Вкусовые рецепторы включаются в дело, доставляя тебе удовольствие от принятых внутрь продуктов, и, одновременно, не дают оторваться от телевизора. И если в это время смотреть какую-нибудь пургу, то ты незаметно для себя будешь ее нахваливать, потому что тебе в данный момент вкусно. А потом, посмотрев то же самое на пустой желудок, будешь долго удивляться, как с такого дерьма ты мог получать эстетическое наслаждение. В общем, теперь понятно, зачем в кинотеатрах продают поп-корн, колу, ну и что там еще продают.
И заканчивается эта пищевая вакханалия тем, что ты, как-то незаметно для себя, сжираешь все, что принес, и еще минут пятнадцать сидишь голодный, а потом довольный перекормленный желудок засыпает, или начинается вторая реклама, и ты приходишь в себя и осознаешь, что сейчас лопнешь. А времени уже десять, и вроде пора ложиться спать, ведь завтра на работу, а ты не можешь нормально лечь, потому как катаешься по кровати, как пельмень, и не можешь найти удобной позы. Но, наконец, по прошествии пары часов, живот, немного расслабляется, и ты укладываешь его перед собой и засыпаешь, предварительно поклявшись, что с утра садишься на диету или, еще лучше, объявишь бессрочную голодовку. Ведь круче всего такие клятвы давать на полный желудок, от этого они становятся более серьезными и правдивыми.
А утром тебя ждет неприятный сюрприз. В том, что еще вчера более-менее свободная рубашка, уже не застегивается на пупке, а живот при всех твоих стараниях втягиваться совершенно не желает и снова выражает недовольство по поводу отсутствия утренних котлет. И ты уже готов претворить ночные клятвы в жизнь, начиная с сегодняшнего дня, но, роясь в шкафу в поисках джемпера или там толстовки, вдруг находишь еще большую по размеру рубашку. И всё, поганое утро сразу становится довольно сносным, и все клятвы переносятся в туманное будущее.
И вот, ты уже жаришь яичницу из пяти яиц, так как три мало, четыре нельзя, а пять в самый раз. И если еще осталось сало или колбаса, то ты кидаешь на сковороду и их тоже, не забыв покрошить лук с помидорами, и все это жарится на сантиметровом слое растительного масла. А потом ты со смаком завтракаешь, достигая оргазма маканием хлеба в еще немного бурлящую амброзию из масла, сока помидоров, поджаренного лука и соли или соевого соуса.
И желудок, притворяясь внутренним голосом, говорит тебе: «Чува-ак, не надо так напрягаться от своей полноты (слово «жирный» – однозначно под табу), ведь сколько великих людей были плотного и даже тучного телосложения, и что «хорошего человека должно быть много», а также, что «когда толстый усохнет, худой подохнет», и прочие поговорки. А напоследок накидывает идею, что, в крайнем случае, можно просто пойти в магазин и купить там себе несколько рубашек и костюмов большего размера. И ты успокаиваешься и продолжаешь вести животный образ жизни. До тех пор, пока…
* * *
Короче, проняло меня. Осознал я, что пора начинать борьбу. Особенно, когда мне все труднее стало излагать заплывшим жиром мозгом мысли, и всякого рода напряжения, и даже уборка дома, стали для меня невыносимыми.
Газетная вырезка с диетой случайно нашлась в верхнем ящике шкафа, среди фотографий и всяких бумаг и журналов. Скорее всего, мне ее прислала мама, и я сразу ее забросил в этот своеобразный отстойник, чтобы не мозолила глаза.
Но сейчас она пришлась очень даже кстати. Называлась она очень незатейливо: «Лечебное голодание». Никаких там Ларис Долиных, Кремлевских диет и прочих понтов. Особенно мне понравилось, что голодать надо всего неделю, и в результате с меня должно было слететь десять килограмм. Правда, как всегда присутствовал небольшой такой подвох, в виде условия: иметь хотя бы зачатки силы воли. Ну, скажу, не хвалясь, что у меня она есть, хотя все мои знакомые называют ее упрямством. А также я люблю радикально подходить к жизненным проблемам, и, как говорится, «к полумерам не привык».
Опыт голодовок у меня уже был. Лет пять назад я продержался без еды ровно две недели, на одних лишь несладких кофе, чае и воде. Закончилось все голодным обмороком, и последнее, что я помню, перед тем как потерять сознание, был бешеный стук сердца, речитативом твердивший мне: «иди – пожри – иначе – я – взорвусь». Хорошо, что я был не один, и то, что все две недели моей голодовки в холодильнике стояла кастрюля супа. В общем, Настя меня откачала, и я, испугавшись таких страшных посланий, похлебал жижки, и все пришло в норму. Но результат был достигнут: у меня аж щеки ввалились, а живот хоть и не исчез, но принял довольно скромные размеры. Так что опыт борьбы у меня уже был, но победа оказалась Пиррова, так как следующие попытки радикализма не удались – страх перед сердечным приступом засел в моей душе, и больше двух дней я с тех пор без еды я не протягивал.
Но в этот раз диетологи предлагали хоть какую-нибудь, но все-таки еду. Правда, все то, что предлагалось съесть за неделю, еще вчера я съел бы за один присест, и все равно, остался бы голодным.
Предварительно перед голоданием я устроил небольшой сабантуй, провожая своего друга Серегу на путину, и было это в понедельник (все у меня, не как у нормальных людей), а во вторник наступила неделя узника концлагеря. Я даже хотел сначала приобщить ее к какому-нибудь протесту против чего-нибудь, но этих чего-нибудь в последнее время в стране стало так много, что я не стал напрягать мозг, и просто отказался от идеи.
Хотя, по сути, это можно взять на вооружение нашей оппозиции: решил человек, а еще лучше – группа, поголодать в лечебных целях, и их сразу хоп – заинтересованные лица берут в оборот. Платят денежку, говорят – против чего надо голодать, и все довольны. Люди голодают, худеют, деньги капают, оппозиция машет лозунгами и пиарится на радио и в газетах (в телевизор не пустят), и все довольны. Правда, есть шанс пройти по уголовному делу группой лиц по предварительному сговору, но это не беда, в тюрьме похудеть шансов гораздо больше, чем на воле, там с продуктовыми искушениями напряженка. Но зато сразу становишься узником совести и получаешь известность в зарубежных СМИ, и автоматом всемирно известной личностью. Так что перспективы у лечебного голодания вырисовываются грандиозные, вроде как у Нью-Васюков.
Ну, что-то я отвлекся. Итак, продолжаем.
Вторник, он же первый день голодания, был посвящен минеральной воде, которую надо было разделить на четыре порции, и есть ее в течение дня. Правда, авторы диеты (видимо для легкости усвоения) дали некоторое послабление своим пациентам, разрешив, в случае трудности поглощения этого высококалорийного напитка в четыре приема, разделить его аж на шесть порций. Зачем был нужен этот дележ, мне было совершенно непонятно, но я решил строго придерживаться инструкций, поэтому, купив в магазине полуторалитровую бутылку минеральной газированной воды «Корсаковская», честно разделил ее на четыре части. Мазохизм, так мазохизм, и нечего тут вату катать.
Но два вопроса все-таки осталось. Первый – какую минеральную воду надо пить: с газом или без? В инструкции про это ничего сказано не было. Второй – литраж бутылки. У нас ведь и пятилитровые бадейки продаются, и поллитровые. Эти два вопроса меня немного смутили, ведь если, в конце концов, обещанный результат не будет достигнут, эти диетологи могут запросто съехать на то обстоятельство, что испытатель неправильно соблюдал диету. Но, немного подумав, я успокоил себя тем, что раз диета напечатана в русской газете, и в послесловии идут ссылки на наших предков и великий пост, то рассчитана она на здравомыслящую аудиторию. И никто не будет делить пятилитровую бутыль на порции (да и неудобно пять литров делить на четыре или шесть порций), а потом подавать на газету в суд по поводу того, что у него лопнул мочевой пузырь.
В общем, первый день я протянул с трудом. С утра включив героя, я выпил кружку минералки и тяжелой (после вчерашних проводов) походкой, пошел на каторгу. На работе этой же минералкой пообедал и пополдничал, а последнюю кружку, на всякий случай, выпил уже дома, без пяти шесть. А то вдруг, там минералы после шести вечера плохо переварятся или, не приведи господь, будет излишек газовых пузырьков в организме, тогда ведь весь первый день насмарку пойдет.
Живот в этот день хоть и бурчал, но пока лишь грозил мне своим кишечно-желудочным трактом, и особого беспокойства не доставлял. В основном мне досталось от мозга. Примерно около десяти вечера он задушевным голосом начал меня уговаривать отказаться от своих убеждений и сходить на кухню, где в столе лежит пачка замечательных макарон и банка сайры, а в холодильнике находятся два куриных окорочка, лук и чеснок. И все эти ингредиенты только и ждут, когда я пущу их в дело.
Сука!!!
Даже не став с ним спорить, и не включая телевизор (так как у меня на него, как впрочем, и на книги, уже был выработан рефлекс: смотришь (читаешь) – жрешь), я решил лечь спать. Закрыв глаза, я пытался думать о чем-нибудь хорошем, кроме, конечно, еды, но не тут-то было. Мозг, подлец, к уговорам добавил еще и видеоряд жарки, парки и варки, а желудок включил пылесос, показывая, что он высасывает из себя последние соки. И, главное, спать совершенно не хотелось. Помучавшись так примерно с полчаса, я пообещал этим сволочам, что завтра у нас молочный день, и они, поняв, что переубедить меня сегодня не удастся, немного успокоились. В общем, уснул.
* * *
Второй день диеты был молочно-яблочный. Мне разрешалось выпить 0,8 молока и в 21-00 сгрызть яблоко. Все эти продукты были закуплены заранее, причем яблоко я выбрал самое маленькое и кислое – типа, лучше будет расщеплять жиры.
Один пакет молока я выпил сразу же, как только встал, так как некормленый желудок устроил настоящую истерику и уже не бурчал, а буквально ревел от негодования. Мозг, правда, молчал, занятый повседневными проблемами, но я знал, что перед сном он оторвется по-полной.
Вторую пачку молока я взял на работу, решив разделить ее на две порции: типа, на обед и полдник. И до обеда я твердо придерживался этой генеральной линии, но потом все пошло наперекосяк – пачка молока внезапно стала какой-то нереально маленькой, и я даже не успел опомниться, как она закончилась. Полдник накрылся.
Поматерив, для приличия, наш местный молокозавод за то, что они так жестоко обманывают население, и, вспомнив до кучи, что в районе с коровами уже лет двадцать, как напряженка, и непонятно из чего производят сей продукт, я полез в интернет немного расслабиться. Но не тут-то было. Мозг устроил партизанскую вылазку. Полностью перекрыв доступ входящей информации, он на всю катушку включил на своей внутренней радиостанции передачу «О вкусной и здоровой пище», попутно наводя жути, тем, что завтра мне предстоит провести целый день на одной минеральной воде, и грозя впасть в кому. Попытки разблокироваться ни к чему не привели, и я, наверное, первый раз в жизни с нетерпением ожидал окончания обеденного перерыва, чтобы включиться в работу и забыться.
А вот после окончания рабочего дня я стал раздумывать, куда бы податься, так как домой идти было просто страшно. Страшно оттого, что я могу сорваться и натворить всяческих бед, ведь в кухонном столе лежали макароны, сайра…
Короче, гулял я часов до восьми вечера, и единственное, что грело мне душу, так это маленькое, зелененькое и к тому же кислое яблочко. Еще никогда я не испытывал к яблокам такого вожделения, как в тот вечер.
Зайдя в квартиру, я быстро переоделся и, чтобы отвлечься от нехороших мыслей, решил помыть посуду, благо, в раковине и просто на столе ее за последнее время скопилось очень много. Холостая жизнь имеет все-таки свои недостатки. Наконец, к девяти вечера я закончил с этой неприятной процедурой и начал складывать тарелки кастрюли в сушилку, а то, что в ней не поместилось, решил поставить в стол.
Открыв дверцу, я на секунду остолбенел – из глубины стола мне призывно подмигивала целлофановая пачка с макаронами, прямо таки умоляя немедленно вскрыть ее и высыпать все содержимое в кипящую воду. А потом немного помешать, чтобы макароны не слиплись и… тарелки влетели в стол, перекрывая зомбирующий сигнал, а заодно и сайру, рвущуюся из банки. Дверца с треском захлопнулась, и я пришел в себя. Хорошо еще, что лезть в холодильник надобности не было.
Схватив яблоко и нож, я вышел из кухни, прошел в гостиную (она же спальня), включил компьютер и запустил “BATTLESTATIONS: PACIFIC” (бомбежка Перл-Харбора всегда действовала на меня успокаивающе). А пока игра запускалась, я решил порезать яблоко, и не просто порезать на четыре дольки, а практически пошинковать, дабы продлить удовольствие от его поглощения.
Господи!!! Какое наслаждение я испытывал, пожирая эту кислятину! Мое лицо рефлекторно кривилось от такой пошлости, но челюсти исправно пережевывали тонкие яблочные пластинки.
«В райском саду, видать, совсем хреново с питанием было, раз Ева полезла на дерево за такой гадостью», – посетила меня мысль, когда я уже обсасывал черенок от уничтоженного яблока.
Желание поесть после такого фантастического ужина, конечно, не пропало, как и странная внутренняя пустота, но чувство голода немного притупилось.
Тут я сообразил, что надо срочно ложиться спать, пока организм не начал свой очередной концерт. И, выключив компьютер и свет, быстро нырнул под одеяло и затих, надеясь, что желудок и мозговые извилины, отвечающие за аппетит, после такого удара кислотой не скоро оправятся. Расчет оказался верен, и вскоре я уже спал, довольный тем, что и второй раунд остался за мной.
* * *
Утром я проснулся довольно бодрым и свежим, каким уже давно не просыпался. Вскочил (а не как обычно, кряхтя, сполз) с дивана, отправился на утренние процедуры. Диета начинала действовать, и это радовало, но сегодня был самый ответственный день. Так называемый День Третий. Именно с большой буквы.
Как говорил Мальчиш-Кибальчиш: «Нам бы только день простоять, и ночь продержаться».
Вообще, если эту сказку рассмотреть с точки зрения добровольно голодающего человека, то сразу становится ясно, что Аркадий Гайдар был первый советский диетолог и ярый поклонник лечебного голодания. Убрав из сказки весь революционный пафос, мы сразу увидим, что эта история посвящена борьбе человека с лишними калориями, которые олицетворяют буржуины, а в роли желудка выступает Мальчиш-Плохиш. И что только большая сила воли, коей является Мальчиш-Кибальчиш, может отвергнуть все эти бочки варенья и ящики печенья ради победы духа над плотью. Даже гибель главного героя идет во благо этой идеи, ибо после него появляется множество последователей и поклонников лечебного голодания, идущих в авангарде трудового народа.
Как там? «Идут пионеры, плывут пароходы, летят самолеты и все передают привет Мальчишу-Кибальчишу!!!»
Так вот, самый страшный день, когда Мальчиша берут в плен, и является Третьим днем. Хотя, по сказке он вроде непонятно какой, но, тем не менее, один болт – Третий.
Жуткий день. И по рассказу, и по правде, так как он весь был снова посвящен минеральной воде. Хорошо еще, ее не надо было делить на пайки, а можно было пить вволю, но до шести вечера. Вот так вот.
Мне интересно – эти садисты сами-то пробовали посидеть на такой диете или для своих опытов использовали лабораторных крыс и придурков вроде меня?
Короче, объедаться я не стал, а пил минералку небольшими глотками, устроив себе что-то вроде раздельного питания. И в результате день мне удалось простоять, а вот в ночи я был уже не уверен. Мальчиш-Плохиш, вместе с дружками буржуинами во главе с главным буржуином – мозгом, устроили мне последнее наступление по всем фронтам.
Мозг-стрелочник переводил все мои мысли чисто на еду. Желудок дополнительно включил свой пылесос на всю катушку и выключать не собирался. Но мое единственное оружие, минералка, делала свое дело – живые пузырьки, правда, с великим трудом, но все же сдерживали наступление армии буржуинов. И главное, я знал, что завтра прибудет подкрепление в виде литровой банки салата из капусты, моркови и прочей зелени, сдобренной аж целой столовой ложкой подсолнечного масла. А в девять вечера я смогу полакомиться кружкой горячего несладкого чая.
И я простоял и продержался. И даже уснул без мучений, совершенно измотанный дневным противостоянием духа и плоти. Короче, не осрамил кумира детства Кибальчиша.
* * *
На четвертый день разбитый враг признаков жизни уже не подавал. Видимо, смирился и зализывал раны. Чувство голода пропало, а в теле возникла приятная легкость. Я с радостью и удивлением заметил, что куртка мне стала немного свободней, да и рубашка уже не так обтягивает живот, поэтому ходил гоголем. Салат я разделил на три части: на завтрак, обед и ужин. Причем, в эйфории от своей вчерашней победы, и желая ускорить процесс похудения, ужин даже не доел. В девять вечера заварил себе «купца» (так зэки называют крепкий чай, немного слабее чифиря), и выпив кружку, совершенно расслабился. И, как оказалось, зря.
* * *
Пятый день по календарю был субботой, я находился дома, и он снова был посвящен молоку, но уже без яблока. Куртка с рубашкой стали еще более свободными, и я в полной уверенности в своих силах снова покончил с молоком в обеденный перерыв, решив, таким макаром, окончательно деморализовать противника. Затем прогулялся по хозяйственным магазинам (благо, в пятницу на работе выплатили аванс) и накупил различных чистящих средств. Не обошел я вниманием и продуктовые ряды, особенно колбасные отделы, в которых так замечательно пахло копченостями, что слюнки текли. Это была еще одна проверка силы воли, а заодно и унижение желудка, который просто рыдал своим соком, вымаливая хоть малюсенький кусочек колбаски.
Но я был бессердечен и глух к его призывам, хотя кусок вареного говяжьего сердца (да какой там, нахрен кусок – все сердце!!!) спорол бы за милую душу, предварительно порезав его толстыми ломтями и намазав каждый кусок тонким слоем горчицы. И даже без хлеба. Хотя, конечно, лучше с хлебом и жареной картошкой, да еще… стоп!!! Да что ты будешь делать – опять понесло!!!
Вся эта ситуация в магазине напомнила мне старую итальянскую комедию «Фантоцци против всех» (люди моего поколения наверняка смотрели), где в одном из эпизодов главный герой, решив похудеть, обратился в специальную клинику. Там его посадили в клетку и поставили перед ним только что приготовленные котлеты. Сидя в кинотеатре, я, как и все зрители заливался смехом, наблюдая за страданиями бедолаги Фантоцци, особенно, когда главный врач начал есть эти котлеты, стоя прямо перед клеткой. Но в этот день мне было абсолютно не смешно и даже стыдно за свою тогдашнюю черствость и отсутствия сострадания к ближнему, пусть и киношному.
В общем, пришел я домой немного в подавленном состоянии и, расставив покупки в ванной, сел за компьютер, чтобы описать свои ощущения за первые четыре дня голодания. Что получилось, и какие мысли приходили мне в голову, вы уже прочитали и, надеюсь, порыдали над моим тогдашним душевным состоянием.
Незаметно наступил вечер, делать мне ничего не хотелось, телевизор я тоже не включал, потому что по всем каналам все только и делали, что жрали и пили. Спасало меня только-то, что шестой день диетологи посвятили празднику для желудка, о чем я ему и сообщил, стоя у зеркала. Так прямо и сказал, пристально глядя себе в пупок: «Заткнись, гнида, завтра балдеж у тебя будет, так что не бурчи и не рычи на меня, гадюка семибатюшная!!!»
Но эта сволочь все равно продолжала скулить, хотя обороты и сбавила. Спать я снова лег пораньше, надеясь быстро заснуть и, тем самым, приблизить благословенное завтра. Но не тут-то было. Внутри меня заработал давно отключенный энергетический двигатель, который прямо подкидывал меня с постели, требуя работы для тела.
Диетологи в своем предисловии-послесловии рекомендовали побольше спать, но тут же сообщали, что при активном образе жизни, во время голодания, эффект похудения будет более впечатляющим. Это они так шутили, наверное, сволочи!!!
Короче, сна – как ни бывало. И просто лежать я тоже не мог, так как мои конечности периодически и по нарастающей начали подергиваться, требуя работы.
Сначала я терпел, надеясь, что движок сам по себе заткнется от недостатка питания, но подонок-желудок (видимо, мстя за магазин) устроил акт каннибализма, пожирая сам себя и обеспечивая топливом этот генератор энергии на долгое время.
И я, для того, чтобы не сойти с ума, пошел чистить ванную и унитаз. А заодно мыть стены, протирать зеркала, полки и многое другое. Короче, работал я часов до двенадцати, и когда снова лег спать, то двигатель лишь тихо-тихо урчал. И под это урчание я уснул и…
* * *
…Проснулся уже в воскресенье. В этот день мне, как я уже говорил раньше, было дано некоторое послабление – кушать можно было целый день!
Итак, на завтрак я съел вареное вкрутую яйцо (специально выбирал в магазине самое большое) и выпил кружку несладкого крепкого чая. Затем я начал готовиться к одиннадцатичасовой трапезе. Порезал капусту, начистил картошки и морковки. Ошпарил кипятком несколько пучков молодой крапивы. Почистил три луковицы и закинул все это вариться в большой кастрюле. И ровно без пяти одиннадцать я налил полную кружку получившегося божественного овощного отвара и, смакуя каждый глоток, не торопясь, все выпил. На этом второй завтрак был закончен. Из того, что осталось в кастрюле, а осталось там все, я решил впоследствии сварить борщ.
На обед, согласно расписанию диетологов, мне разрешили полакомиться (вы не поверите) аж ста граммами вареной говядины и зеленого консервированного горошка. Заботливые составители диеты не поленились разъяснить, что размер ста граммов мяса идентичен четырем спичечным коробкам.
Сварил мяса я, конечно, больше, чем требовалось, чтобы оставшийся от пира плоти кусок закинуть в борщ. Дождавшись, когда мясо немного остынет, я положил его на разделочную доску и, приложив сверху спичечный коробок, начал строго по размерам вырезать свой обед. Правда, провокатор мозг слал руке сигналы, чтобы она отрезала куски побольше, но я ей спуску не давал и постоянно контролировал движения ножа. Тогда мозг пошел на хитрость и начал двигать руку, держащую спичечный коробок, надеясь хоть так увеличить размеры обеда. Но и это у него не прокатило, и для того, чтобы его окончательно утихомирить, я, помимо размеров, уравнял со спичками еще и толщину получившихся кусочков. А нечего меня как лоха тут разводить!!!
Затем, я соломкой порезал эти мясные коробки, плеснул в пиалку немного соевого соуса (потому что всему есть предел, и есть просто постное мясо я был не в силах) и открыл банку с горошком.
Поставив свой шикарный обед на поднос, я проследовал в гостиную и включил телевизор, чтобы насладиться едой на всю катушку. А для максимального продления удовольствия я решил полакомиться при помощи хачей. Хачи – это не «хачики», как некоторые могут подумать, а специальные палочки, при помощи которых кушают жители Китая, Японии и Юго-Восточной Азии.
Но, к сожалению, максимально растянуть обед не удалось. Да какой там максимально, даже минимально и даже просто растянуть и то не получилось. Все было съедено на раз-два. Вполне вероятно, что в этот обед я побил мировой рекорд по скорости поедания палочками зеленого горошка. Вы бы не успели досчитать и до трех, как я смолотил эти несчастные сто грамм. Мясо тоже не залежалось на тарелке, магическим образом переместившись в желудок. Так что все мои мечты о том, как я буду наслаждаться каждым кусочком мяса, тщательно его пережевывая, и каждой сочной консервированной горошинкой, развеялись, как пар над кастрюлей борща. И даже хачи не помогли.
Больше в этот день готовить пищу надобности не было, так как на полдник рекомендовалось скушать яблоко, на ужин тоже яблоко и в 21-00 опять, черт побери, яблоко!!! А какое многообещающее было начало дня!!!
Выкурив сигарету (после столь плотного обеда она была крайне необходима), я решил немного вздремнуть, чтобы пища лучше усвоилась, но только я прилег на диван, как снова заработал мой двигатель внутреннего сгорания жиров и углеводов.
Нет, ну что за жизнь? Голодного, изможденного диетой человека заставляют еще и работать. Куда, спрашивается, смотрит комитет по правам человека?!! Где искать справедливости, и есть ли она вообще?!! Задал я себе все эти риторические вопросы и приступил к генеральной уборке квартиры.
Наводил я чистоту до ночи, и так увлекся этим процессом, что аж два раза чуть не нарушил режим питания. Можно сказать, едва не пустил всю диету псу под хвост.
К девяти вечера квартира практически была вылизана и вся сияла стерильной чистотой. Но, к моему удивлению, внутренний энерджайзер не угомонился, а наоборот прибавил обороты. Ложась спать, я прямо так и предвкушал наступление последнего дня диеты, и то, как я завтра, наконец, разберу хлам на балконе, помою окна, постираю занавески и все белье, лежащее мертвым грузом в загашнике и т.д. и т.п.
* * *
И он наступил!!! Аллилуйя!!!
Вскочив с кровати, я, в приливе бодрости, даже хотел сделать зарядку, но вовремя одумался, прикинув, что с добрыми делами у меня выходит явный перебор, и что как бы чего не вышло. Тайфун, там, на город не налетел или цунами с землетрясением не шандарахнули.
Есть не хотелось, поэтому я лениво поковырял положенные мне на день сто грамм творога и испил немного кефира. Вообще, в течение дня мне можно было выпить на выбор две бутылки молока или бутылку кефира. Я, как вы поняли, выбрал последний вариант, и к обеду с ним было покончено. Но я был спокоен, так как в девять вечера меня ждала кружка горячего чая без сахара.
Вчерашние планы по превращению квартиры в операционную были успешно реализованы, но энергия продолжала бить через край, поэтому я сел писать продолжение своей истории. Прервался я на описании шестого дня, а сегодня, по прошествии трех дней, пишу окончание.
Заявляю во всеуслышание: диетологи не соврали! Мое уютное тело действительно потеряло десять килограмм живого веса, и жить мне стало немного легче. Но самое главное, что останавливаться на достигнутом я не хочу, ведь у меня столько новых вещей дожидаются в шкафу своего часа, в надежде, что я их когда-нибудь одену.
Так что, да простит меня желудок, эксперименты над плотью будут продолжены. И, скорее всего, со следующего понедельника.
На этом все.
Не бурчи, сукин сын!!!
