Сенатор Сатоп оглядел аудиторию. Бегло, но внимательно, заглянув каждому в глаза, оценив общее настроение собрания. Скорее всего, его поддержат. Если не получится сейчас, он будет стучаться снова и снова, пока не добьётся своего. Сенатор молчал, дожидаясь, пока собравшиеся утихнут. Вот Флавк, наконец-то, прокашлялся и в полной тишине зазвучал голос Сатопа.
- Уважаемое собрание. Прошу вашего внимания и понимания. Вопрос, который я сейчас подниму, потребует всего одного из двух ответов – да или нет. Но это будет очень сложный выбор. Прежде, чем решить, нам придётся рассмотреть проблему со всех точек – логической, моральной, этической, религиозной, экономической. Взвесить все риски и убедиться в рациональности того или иного выбора. Поэтому прошу отнестись крайне серьёзно и взвешенно. Вы все знаете, что наши разведывательные корабли обнаружили в паре световых лет от нашего местоположения звезду с обширной планетарной системой. И на одной из планет существует разумная жизнь. Разумная настолько, что они имеют выход в космос, орбита планеты просто усеяна искусственными спутниками и даже возможны межпланетные, а, возможно, и межзвёздные перелёты. Думаю, стоит провести небольшой экскурс в историю. В нашу историю. История – наука сухая и скучная. И мало кто интересуется прошлым. Но без этих знаний нельзя вершить будущее. История – это ошибки, на которых мы учимся. Поднимите руки, кто знает, сколько лет нашему городу.
- Четырнадцать тысяч… - робко предположил судья Сцилл. – Приблизительно.
- Шестнадцать. Шестнадцать тысяч лет. Восемьсот поколений. А кто знает, почему год – это триста шестьдесят пять дней, а день – двадцать четыре часа, а час… ну хотя бы это?
Зал молчал.
- Это атавизм. Память о родине. О той планете, с которой наши предки отправились в бесконечное путешествие по бездне Вселенной. Эта планета называлась Земля. Она была прекрасна. Не сохранилось ни одного изображения, но легенды описывают её так, что можно смело сказать: люди жили в раю. Небольшой космический город «Спейс Таун» на три тысячи жителей - добровольцев, отправился на поиск новых земель, новых планет, пригодных для жизни. Он не успел выйти за пределы звёздной системы, как получил известие о том, что планета подверглась нападению пришельцев из космоса. Это было последнее сообщение. На связь больше никто не выходил. Частотное сканирование подтвердило самые страшные опасения. Планета лишилась атмосферы. Чужой разум стёр жизнь на Земле. Сейчас такое оружие есть и у нас. И не только такое. Мы можем стереть не только жизнь, но и саму планету. Что мы и сделали с планетой в системе К657 три тысячи лет назад. Тогда наш город едва устоял перед атакой вражеских истребителей. Мы победили. Нам пришлось применить спрейер. Планета просто распылилась. Так говорят древние тексты. Семь тысяч лет назад была обнаружена ещё одна цивилизация, которая попыталась уничтожить наш город. Тогда мы не владели таким мощным оружием, и нам пришлось отступить. Но только для того, чтобы вернуться через полторы тысячи лет и уничтожить на корню потенциальную опасность для нашего города. Все эти факты говорят об одном. Я хотел бы, чтобы вы дали ответ. О чём? Господин Флавк, скажите нам.
- Любые цивилизации, любое проявление разумной жизни – угроза для нашего существования.
- Я в вас не сомневался, Флавк. Спасибо. Наш город за столько тысяч лет разросся до размеров небольшой планеты, население превышает три миллиона. Мы полностью автономны и можем развиваться и разрастаться настолько, насколько нам понадобится. Начальная цель – поиск планеты для жизни - потеряла свою актуальность. Наше существование не зависит от климатических, сейсмических и прочих факторов, никакие капризы планеты не угрожают. Наше благополучие под полным контролем. Всё в наших руках. Мы прошли через космические ветры, выдерживаем любые астероидные, волновые и температурные атаки. Мы затерялись в пространстве. Мы пережили бросок во времени, попав в хронопетлю. Но мы живы, и мы процветаем. Разум непобедим. Разум неподвластен Космосу. Космос бессилен перед разумом. Но! Разум может победить только другой разум. И это - единственная опасность. И необходимо пресекать её при первой же возможности. Я думаю, вы поняли мою позицию, а теперь я удалюсь, чтобы вы могли обсудить этот вопрос без меня. Боюсь, что своим пристрастием могу повлиять на ваш выбор.
Сенатор поклонился и вышел из зала. Он шёл, теребя полу тоги. Он знал, о чём сейчас гудит оставленный им улей. О том, что нельзя мнить себя богами и решать судьбу других цивилизаций, о гуманизме и добре, обо всей этой чепухе, которая не имеет никакого практического значения. Пусть говорят, пусть выльют из себя весь альтруизм, выплеснут филантропию и жэнь. И когда останется только страх за свои никчемные жизни, за судьбу отпрысков, вот тогда они и примут правильное решение. Это будет не сегодня. И не завтра. Они посоветуются с жёнами, которым наплевать на чужих щенков из чужого логова, лишь бы свои выжили. Они помучаются кошмарами и мыслями о бренности бытия и о смерти. И проголосуют единогласно. И не будет никаких компромиссов. Время ещё есть. Времени полно.
Не было никакой агонии, никаких конвульсий и борьбы за последний вдох. Атмосфера планеты лопнула, словно мыльный пузырь, и разлетелась по холодным просторам космоса. Всего час работы гравитационной пушки сделали своё дело. Шар, недавно матово-голубой с узорами облаков, стал похож на прожектор, отражающий свет звезды. Оставшаяся, не успевшая улетучится, вода превратилась в лёд, что делало сияние ослепительно-ярким.
Собрание, наблюдавшее за происходящим по огромному монитору, дружно зааплодировало. Все направились к накрытому столу. Каждый приготовил тост, каждый в душе радовался, что всё уже закончилось, не оставив места сомнениям и колебаниям. Что случилось – то случилось. Каждый придумал для себя веский аргумент, который сможет договориться с совестью. Всё. Точка. Пройдёт совсем немного времени, и данный факт станет просто страничкой в истории космического мегаполиса. А кому интересна история – наука сухая и скучная?
Никто не обратил внимания на офицера, подошедшего к сенатору Сатопу.
- Сенатор, мы обнаружили летательный аппарат, довольно крупных размеров, предположительно запущенный с планеты, которую только что… Он вышел за границы планетарной системы и следует в направлении созвездия Часов. Что прикажете? Послать истребителей?
- Офицер, думаю, с таким вопросом не стоило даже беспокоить меня. Конечно, уничтожить.
- Слушаюсь, господин сенатор.
Офицер отдал честь и покинул зал.
- Сатоп, посмотрите, какой интересный факт я обнаружил в отчёте об этой несчастной планете. – Судья Сцилл протянул сенатору табличку с данными. – Сидерический период вращения – триста шестьдесят пять звёздных суток, а звёздные сутки равняются двадцати четырём нашим часам. Вам ничего это не напоминает? Помните, вы рассказывали об атавизме…
Сенатор почувствовал лёгкое головокружение. Этого не могло быть. Словно разбросанная мозаика в мгновенье сложилась в яркую чёткую картину. Планета с потерянной атмосферой, хронопетля, космический корабль, удаляющийся от звезды в бесконечное плаванье. Он даже знал, какое название у этого корабля.
Успеть…успеть отменить приказ. Дрожащими руками сенатор снял с пояса передатчик.
(С) goos
