Рядовой Адамов присел на корягу, из кисета насыпал на бумагу табак и долго, основательно скручивал «козью ножку», зализал край, чтобы держался и достал зажигалку, сделанную из пулемётной гильзы. Бензиновую, с клапаном, гасящим фитиль, зажигающуюся в любую погоду, хоть дождь, хоть ветер, хоть снег. Сколько он передалал этих зажигалок за год, который провёл на фронте. Даже запустил примету, что дарить зажигалки нельзя — только выменивать. Мол, принято так. Народ не спорил, и отдавали, кто сахар, кто табак, один даже портянки новые отдал. Адамов не из жадности менял, просто для стимула.
— Слышь, Адам, дай прикурить. – Рядом подсел Кирик, рыжий, конопатый солдат, лет на десять младше Адамова. Кирик был родом из глухой уральской деревни, парень добродушный и недалёкий. И вечно что-то просил – то табачка, то прикурить, то помочь ему что-то нужно. Так, вроде по мелочи, но надоел уже всем своими просьбами.
— Ну, на, прикури, — Адамов протянул ему зажигалку.
Кирик затянулся, покрутил в руке гильзу.
— Ладная какая, сильная вещь. Адам, а сделай и мне такую.
— Зачем тебе?
— Ну, как зачем? Прикуривать.
Адамов отобрал зажигалку, сунул в карман.
— Посмотрим на твоё поведение.
— Слышь, а ты плавать умеешь? – спросил Кирик.
— Да так, вроде умею.
— А я нет.
— Не повезло тебе. Тогда, тем более, зачем тебе зажигалка?
— Да и то правда. Не знаешь, когда переправляться будем?
— Когда прикажут.
Оба, не сговариваясь, посмотрели на реку. Берег, на который им нужно переправляться, весь изрыт воронками. Из камышей торчит башня подбитого «Тигра» с искореженным дулом. Похоже, пытались сбить огонь, заехав в реку. Что-то дымится в лесу. Несколько трупов бесформенными пятнами лежат на песке у самой воды.
— Отбили таки наши берег, говорят, народу полегло немеряно.- Кирик вздохнул и замолчал, уставившись на воду.
Помолчали, дыша ядовитым сизым дымом махорки.
— Те хоть в бою погибли, а я вот просто так утону, — снова заговорил Кирик. – Если бы так, голышом, да босяком, может и переплыл бы, а со всем этим добром… Там, где я жил, была река, так, не река, а ручей горный. Воды по колено. Разве что по весне разливалась, когда на горах снег таял. Вот и не научился плавать.
— Да не сцы ты, переплывёшь, — вяло попытался успокоить его Адамов.
— Сомневаюсь.
— Ты старшине говорил?
— А то. Тоже говорит – не сцы, переплывёшь. Я в лодку просился, или на плот, так он меня так послал, что я вот прям до тебя и добрёл.
Адамов хотел было предложить помочь кое-что из вещей взять, но передумал. Самому бы доплыть. Река неширокая, берега пологие, посредине островки травы речной, то ли осоки, то ли камышей, может, даже вброд перейти получится.
— Адамов, а что там за мост? – Кирик ткнул пальцем куда-то вверх по течению. – С берега видно. Километра два отсюда.
— Даже не думай. Пристрелят, как дезертира, если пойдёшь, да и заминирован он, как пить дать. Ты это, может, бревно найди какое-нибудь. Держаться будешь. А другой рукой грести. И это, если переплывёшь – клянусь, сделаю тебе зажигалку. Обещаю.
— Ладно, про бревно ты хорошо придумал. Пойду, поищу.
Кирик поднялся с коряги, выплюнул окурок. Но найти ничего не успел. Разом закричали, загалдели, заматерились старшины и лейтенанты, сгоняя к берегу солдат. Кто-то прыгал в лодки, кто-то влезал на плоты. Техники не было, пушек не было, всё уже переправили до них, теперь лишь сгоняли пушечное мясо, поэтому переправлялись налегке. Кому налегке, а у кого плащ-палатка, сапоги, вещмешок и винтовка в придачу. Весит поболе, чем просто кирпич на шее.
Кирик попытался унять дрожь в ногах, внутри всё онемело, страх сковал тело. Он шёл на ватных ногах, глядя, как вскипает река от сотен тел, разом ворвавшихся в воду.
«Давай, давай, пошёл!» — кричали сзади. И Кирику казалось, что это кричат лично ему, подгоняя поскорей умереть.
Он снял сапоги, связал их и повесил на плечо, ступил в воду, холодную и вскаламученную. Решил идти, пока идётся. А потом уже пробовать плыть. Он шёл и шёл, а глубины всё не было, вода доходила до груди, потом снова опускалась почти до пояса. Он смотрел на тех, кто шёл впереди, пытаясь увидеть место, где придётся плыть. И тут ноги ушли вниз, утаскивая его за собой, он взмахнул руками, оттолкнулся от дна, вынырнул, забился, пытаясь удержаться на поверхности, но напитавшиеся водой вещи и винтовка тянули его вниз. Он ушёл на дно, снова оттолкнулся и вынырнул. Мимо плыли солдаты, В нескольких метрах от него просто шли, вода доходила максимум до подбородка. А он бился в предательской яме, не в силах удержаться и вдохнуть на полную воздуха. В глазах потемнело. Лёгкие словно обожгло пламенем и он ушёл на дно, даже не успев вспомнить свою недолгую бестолковую жизнь.
— Рядовой Кирик! – услышал он голос. – Не отставать!
Кирик открыл глаза и увидел перед собой Адамова. Они стояли посреди реки по пояс в воде. Мимо шли солдаты, гуськом. Сотни солдат. Шли молча. Никто не шутил, не подначивал товарищей, не ругался.
— Давай, Кирик, пойдём, — Адамов подтолкнул его в спину. Они вписались в вереницу, их пропустили, дав стать в строй.
— Адам, слышь, а чего мы туда? Нам же на тот берег нужно? Куда мы идём? Мы же только что оттуда.
— Уже не нужно. Всё, паря, война закончилась.
— Серьёзно?
— Поверь мне.
Они шли и шли по реке, а берег приближался как-то медленно. Кирик оглянулся, посмотрел на солдата, идущего сзади, тот улыбнулся и кивнул утвердительно, мол, всё, капут войне. Отвоевались.
И тут Кирик почувствовал, что вода совсем не холодная и даже не мокрая, и идти в ней легко и не страшно.
— Адамчик, что случилось, скажи.
— Да всё, расслабься, война закончилась, говорю. Для меня и для тебя, и для них. – Адамов кивнул в сторону впередиидущих.
— Как так?
— А вот так, домой идём.
— Это хорошо. Слышь, а ты мне зажигалку обещал, если я…
— Зачем тебе?
— Ну, как зачем? Прикуривать.
— Тупой ты, Кирик. Сказали тебе – домой. А дома курить нельзя.
И тут Адамов поднялся над землёй и медленно стал подниматься в небо. Кирик смотрел ему вслед, смотрел, как вместе с Адамовым взлетают остальные, словно воздушные шары, поднимаясь всё выше и выше, превращаясь то ли в дым, то ли в маленькие облачка.
Он и сам не заметил, как река оказалась внизу и стала похожа на голубую ленту, брошенную на изрытый воронками песок.
©goos
