В ее формах было столько обещания, столько лукавой игры. Цвет ее описать было сложно – что-то похожее на то, что бывает, когда смотришь сквозь закрытые веки в яркое безоблачное небо. Странный цвет, он давал лепесткам и элегантность темного, и энергию красного. Просто цветок, стоявший в пустой советской молочной бутылке на деревянном, со следами лет на нем, подоконнике. Я подумал, что, наверное, лучшего подарка Марине мне не найти. Я смотрел на цветок и вспоминал Марину. Стоило мыслям переключиться на Марину и глаза мои тут же возвращались к цветку. Оно. Определенно.
- Девушке ведь дарить будете?
Не вздрогнул, хотя был близок к этому.
- Да.
- Это хорошо. Я так и хотел, когда рисовал.
Говоривший кивнул своим мыслям и отошел. Я присмотрелся к нему – небрит, взлохмачен, запах перегара. Если бы на нем был растянутый свитер и мешковатые джинсы, то он вполне походил бы на среднестатистического сотрудника, родившегося в СССР и начавшего карьеру с вычислительных центров с машинами-гробами, однако одет он был по другому.
Художник отошел от меня, присел возле столика, стоявшего в углу. Я уже решил было снова вернуться к картине, как в помещении художественного салона, где я выбирал картину, появилось новое действующее лицо. Улыбающийся здоровяк, приветливо кивнувший мне от входа. Он быстро, с кошачьей грацией подошел к столику.
- Ну вот, Максим, держи. На выбор. Что душа пожелает.
Здоровяк ловко выудил из рюкзака бутылку боржоми, литровую банку с белесой жидкостью и бутылку кефира. Все это он поставил перед художником картины, которую я твердо решил купить. Было очень интересно, я бы сказал, любопытно, чем же решится поправлять здоровье Максим, но я тактично отвернулся.
Странный цветок. Прямой стебель с легкими изгибами в местах, где он являл миру шипы. И эти необычного цвета лепестки. Он был красив, вызывал восхищение и при этом, почему-то на душе было немного грустно.
- Очень хороша картина. Мне сложно судить, насколько лучше всех остальных его картин, но лучше многих.
Здоровяк уже был рядом со мной.
- Да, мне она понравилась. Я думаю ее купить.
Он улыбнулся.
- Здорово. А хотите еще его работы посмотреть? У нас тут не все наши работы, помещение небольшое выставочное, большая часть в подсобке.
- Ваши? Вы тоже художник?
Он широко улыбнулся.
- Ну, я так считаю, Максим не всегда со мной согласен и Кирилл тоже. Только Наташа меня всегда защищает.
Мы прошли в подсобное помещение, где на пюпитрах стояли еще картины. Многие из них были не изящны, многим не хватало утонченности, элементарной красоты или академической точности. Но все они были теплыми. Как оказалось, ребята, все местные художники, выпускники местной художественной школы собрались вместе год назад, оформили кооператив «Галлерея» (как пояснил Андрей, вторая Л в названии должна была обозначить их тягу к французской живописи и французскому коньяку)и сняли это помещение под художественный салон-выставку.
Как-то так получилось, что я не только картину купил, а и очень быстро с ними сдружился. Заходил к ним в салон, смотрел новые картины, пил чай, ругался с Кириллом из-за Шишкина, вдвоем с Андреем (тем самым здоровяком) навещал в очередной раз не вышедшего на работу Максима. Не то, чтобы ребят очень сильно кормил их салон, скорее, он не давал умереть с голоду. Но оставить его и поехать за шмотками в Венгрию, как многие их друзья, они не хотели. Или не могли. Так и жили рисованием, салоном в своем необычном, но очень теплом мире. А картину я подарил Марине. Мы даже после этого женились. А потом развелись, и картину она мне отдала, сказала, что не может ее оставить, что это будет неправильно.
А я тем временем, переехал жить и работать в другой город. И в родном городе появлялся все реже.
- О, Олежа! Привет, проходи, пропажа! - Андрей улыбнулся и встал из-за столика в углу. – А я сегодня один, пацаны в разъездах, дела.
Дружеские объятия, вопросы-рассказы и уже после, я, с кружкой крепкого армянского чая, пошел вдоль рядов картин, смотреть, что нового ребята успели написать.
- Ого… - протянул я. – А это чья?
Стройный парусник рассекавший собой темную рябь залива, с облачной оснасткой на мачтах – картина производила впечатления.
- Эта? – Андрей как-то посмурнел. – Кирилла.
- Ого. – еще раз сказал я. – Вырос Кирилл. Офигеть как вырос.
- Да нет. – Андрей нахмурился. – То не он рисовал. То он в Москву ездил, там купил. Сказал, что тут ее дороже продаст. Он уже так три картины привезенные продал.
- Ну, - пожал я плечами, - может продаст. Деньги нужны жеж. Главное, чтобы места всем хватало.
- Угу – кивнул Андрюха. Потом улыбнулся. – Слушай, а помнишь, как мы на Натахину днюху за цветами в оранжерею ездили?
- Помню! – разулыбался и я.
Меня не было после этого случая в родном городе долгих три года, так получилось.
И вот, я привез в этот город свою жену.
- Идем-идем. Света, давай быстренько.
- Олежек, куда ты меня так тащишь?
- Идем, все увидишь. – Я улыбнулся. – Так, вот за этим поворотом и находится он.
- Кто он? – спросила Света, вместе со мной поворачивая за угол.
- Место, где тепло даже в сильный мороз и светло даже ночью. – с улыбкой сказал я и махнул рукой в направлении двери того самого салона.
И опешил. Нет, салон там был. И назывался он «Галерея». Большая массивная стеклянная дверь, литые бронзовые ручки, стильно оформленные окна-витрины. Это действительно была художественная галерея.
Открыв дверь перед Светланой, я вслед за ней зашел внутрь.
Внутри было красиво. Стильно. На стенах висели картины, каждую из которых подсвечивали несколькими маленькими фонарями. Мраморный пол был до блеска чист. Я поискал глазами столик в углу.
Его не было, в углу стояла рецепция, рядом с которой расположилась миловидная девушка. Поймав наш взгляд, она улыбнулась и тут же к нам подошла.
- Здравствуйте. Меня зовут Светлана, я администратор салона «Галерея», рада вдеть Вас у нас в гостях.
- Здравствуйте, Светлана. – кивнул я в ответ. – Скажите… Скажите, а где Андрей? Кирилл? Максим? Наталья?
Девушка-администратор удивленно подняла брови, но потом тут же улыбнулась.
- Вы про Кирилла Евгениевича спрашиваете? Вы знаете, он, не смотря на то, что собственник нашего салона, по прежнему ездит по всему миру, посещает выставки и салоны, привозит новые картины. Вот и сейчас, он в Венеции, будет только на следующей неделе.
- Понятно.
- Вы знакомый Кирилла Евгениевича? Ему что-то передать?
- Да нет, не надо. Хотя… Если вспомнит, то вспомнит. Просто скажите, что приезжал Олег Величко.
Мы вышли из салона. Картины мне почему-то смотреть не хотелось и отчего-то резко испортилось настроение.
- Светик, вот ту картину, что тебе так нравится, я купил здесь. Ну… - я помолчал. – Как здесь… Здесь, и вроде и не здесь.
Достал сигарету, закурил.
- Олежка, ты говорил что бросишь – Светлана сказала это тихо и так, что мы оба поняли, что сказала она это потому что должна была и что вот здесь и сейчас, даже не зная всего, она меня понимает и разделяет мои чувства.
Между затяжками я смотрел на «Галлерею». Все было правильно. Бизнес должен приносить деньги. Без денег в этом мире тебе мало что доступно.
Все было правильно.
Я только хотел верить, что с ребятами все нормально. Хотел верить.
© Ammok
