Довелось мне в начале восьмидесятых поработать инструктором по туризму на одной из многочисленных волжских турбаз. Кстати, почему они назывались турбазами, а не домами отдыха или санаториями, для меня до сих пор непонятно. Контингент там очень был далек от этих «одногорбых верблюдов», которые «днем и ночью от Карпат и до Курил…» Обычные отдыхающие.
Жили мы в стандартном щитовом домике, громко именуемом коттеджем, коих на территории турбазы стояло несколько десятков. Разбросаны они были в беспорядке среди живописного леса. Жили втроем. Я, еще один инструктор, Антон, и Леха. Спасатель. Время, свободное от организации досуга отдыхающих каждый проводил в зависимости от собственных пристрастий. Но сводилось все в основном к двум интересам: выпить и пофлиртовать с отдыхающими.
Антон имел постоянную пассию. Лену, официантку из столовой. Но главной его страстью все-таки была не она. Если где-то брезжила хоть какая-то перспектива халявной выпивки, женщины отодвигались для него на второй план.
Леха, наоборот, использовал любую возможность закрутить романчик. Отдавался этому знятию полностью и всей душой. Являясь беспросветным романтиком, в каждую свою очередную пассию влюблялся по уши, чуть ли не до предложения руки и сердца. Плевать, что длилось это от одного до пяти дней. Главное же - отношение? Из-за чего терпел постоянные насмешки со стороны Антона.
Я же, будучи малолетним сопляком, набирался опыта у старших. Кидаясь поочередно то в одну, то в другую крайность. То беспробудно квасил с Антоном. То таскался вместе с Лехой за каждой юбкой.
Проблемы, куда вести девушку, когда знакомство достигало нужных высот, у нас не возникало. К себе, естественно. Чтоб не случалось накладок, у нас было заведено правило. Если кто-то приводил в номер даму, в окне рядом с входной дверью вывешивалось полотенце. Это был такой сигнал остальным, что тут сегодня занято и идите ночевать куда угодно. Впрочем, никаких особых проблем с поиском ночлега не возникало. Теплой летней ночью на турбазе хорошему человеку найти уютный уголок не представляло труда.
История, о которой пойдет речь, началась обычным поздним июльским вечером. В полумраке турбазовской дискотеки Леха познакомился с очередной своей страстью на всю жизнь. В основном на ощупь и по запаху. Потому что неверное освещение танцплощадки не позволяло рассмотреть подробности. Но Леха верил своей интуиции. Справедливо полагая, что страшнее его последнего увлечения быть уже ничего не может. Будучи ужасно сентиментальным, за время работы на турбазе Леха тем не менее четко усвоил одно: время здесь течет совсем особенно. Двадцать дней для приехавшего на отдых пролетают как один. И все эти «туристы», независимо от предыдущего опыта, «и жить торопятся, и чувствовать спешат» Поэтому лирические отступления и процедура ухаживания не должна растягиваться более чем на несколько часов. Иначе твое место достанется другому. Поэтому, когда дискотека закончилась, Леха уже вел свою находку к нашему домику. Выпить чашечку чая. Ну, или показать девушке свою коллекцию героических наград за спасение утопающих.
В этот злополучный день, часа в три, мы с Антоном вернулись из трехдневного водного похода, куда водили группу "туристов". По прибытию на турбазу Антон с компанией новообращенных водников принялись это событие яростно отмечать. Я тоже принял участие. Но не особо налегая. Во-первых, я был молодой, во-вторых кому-то ведь нужно еще было тащить Антона по окончании пирушки. Пьянка закончилась под вечер, аккурат когда с танцплощадки донеслись первые звуки музыки. Дотащив Антона до нашего домика, я сбросил с его кровати матрас на пол возле стены. Во-первых, Антон по пьяни имел привычку падать с кровати, во-вторых, на полу было не так душно. Пристроил в изголовье извлеченный из холодильника бидон с пивом, а сам закрыл номер на ключ и пошел искать приключений в злачных местах турбазы.
Вернувшись часа через три, с удивлением обнаружил висящее возле двери белое полотенце. Сигнал! Может Ленка пришла к Антону? - подумал я. И пожав плечами отправился коротать ночь к Сане-бармену. Бар на турбазе работал до последнего посетителя, а потом можно было спокойно отоспаться на мягких кожаных диванах. Что я и сделал. И уже только наутро, вернувшись в номер и застав своих приятелей в весьма растрепанных чувствах, я узнал от них о событиях прошлой ночи.
Дело было так.
Когда Леха привел свою новую пассию в коттедж, отпер дверь и хотел зажечь свет, та жарко зашептала ему в ухо «Может не будем свет зажигать? Я стесняюсь!» Забыла, видимо, что пришла всего лишь взглянуть на комплект геройских Лехиных награды. Леха не возражал. Внутри было хоть глаз коли. Леха вывесил дежурное полотенце, чтоб никто случайно не нарушил их идиллию, и закрывая дверь, в качестве дополнительной страховки провернул ключ в замке так, что б снаружи открыть было нельзя. О лежащем в углу у стены Антоне никто не подозревал.
Повозившись немного в темноте, парочка оказалась в Лехиной постели.
И вот в тот самый момент, когда пик страсти был уже позади, и Леха ворковал расслабленной подружке о своем обретенном счастье и любви до гроба, откуда-то снизу, из угла, раздался металлический звук крышки о бидон и хриплый голос надтреснуто прокаркал.
«НУ ЧТО, ГОЛУБИ СИЗОКРЫЛЫЕ! ПИВО ТЕПЛОЕ БУДЕТЕ?»
Оказалось, что Антон давно не спит и с любопытством наблюдает происходящее.
Предугадать реакцию девушки не мог никто. Она громко вскрикнула «Ой!», вскочила с кровати, и как была, в чем мать родила, выскочила за дверь. Успев прихватить в качестве одежды только висящее у двери наше дежурное полотенце.
Всю оставшуюся ночь, до рассвета, вдрызг разругавшись с Антоном, Леха лазил по турбазе в поисках сбежавшего счастья, то и дело натыкаясь в кустах на многочисленные парочки. Дважды чуть не был бит разгоряченными кавалерами. Восемь раз был обозван маньяком. Вернулся, естественно, ни с чем. Извинился перед Антоном.
«Ага! - сказал тот. - Хорошо что меня не угораздило предложить вам пива в разгар страсти. Вишь, у нее реакция какая. Пришлось бы скорую вызывать».
Сели мы втроем и стали думу думать, как помочь Лехиному горю и обрести потерянную любовь. Антон успокаивал.
- Да ладно, встретишь ты ее. В столовую-то она ходит? Ну, покараулишь денек.
- Как? Как? - заламывал руки Леха. - Я ж ее в лицо не знаю!
- Имя? Возраст?Где живет? Из какой группы? - деловито вел следствие Антон.
- Не знаю! Мы на танцплощадке познакомились! Лет восемнадцать. Стройная!
- Нормально! Ну хоть какие-то приметы?
- Она! … Она такая! …
- Всё понятно. «Тонкая, возвышенная, романтичная». Это мы поняли. У тебя разве другие когда были? Ладно. Будем исходить из материальных соображений. Глянь-ка, что там за шмотки от нее остались.
Леха вытащил из кучки вещей джинсы, развернул их и прочел название.
- Джинсы Рифле.
- Райфл, деревня! - поправил его более практичный Антон. - ФирмА. Практически новые. Семи лет не ношеные. Сто пятьдесят рубликов на толкучке у барыг. Маечка опять же «маде ин не наша» Ветровка… Купальник… Ну, в этом я не понимаю. Короче, за такими шмотками она сама притащится. Ну не дура же она все это оставлять?
- Какой же ты… - споткнулся Леха. Слово «меркантильный» он не знал. Тогда оно было еще не в моде. - Куда? Куда она притащится? Мы ж сюда в темноте шли. Сто домиков, и все одинаковые!
- Ты что, ей не представился? - делано возмутился Антон. - Жельтмен хренов. Затащил девку в постель… Ни ее имени… Ни своего… И он меня после этого развратником называет!
В конце концов у нас родилась следующая идея. Надо написать объявление и повесить в столовой при входе. На самом видном месте. Ну, что-то типа «Девушку, оставившую личные вещи, просим зайти в номер инструкторов. Домик такой-то» Кому надо, решили - тот поймет.
Сказано - сделано. Сидим после обеда. Ждем результатов. Леха изнервничался весь. В предвкушении встречи.
- Она не придет! Она не придет! - заладил.
- Ну, - говорит Антон - Не придёт, тогда я ее штаны Ленке подарю. А чо? Хорошие штаны, и размерчик подходящий.
- Нет!
- Тогда тебя на них удавлю! - злится Антон - Пиздострадалец! Сиди и молчи!
Где-то через час-полтора, когда мы уже устали ждать и решили, что этот выстрел оказался холостым, как гром среди ясного неба раздался стук в дверь. Совсем не робкий, надо сказать.
- Войдите! - крикнул Антон, поскольку Леха сразу лишился дара речи.
Скрипнула дверь, и в комнату вошла… Вплыла… Как бы поделикатнее описать? Протиснулась боком. Дама. Лет под пятьдесят. Размеров? Ну… Вот, чтоб вам было понятнее. Представьте себе Валерию Новодворскую в синеньких шортиках и маечке-сеточке в мелкий цветочек. Представили? Вот! Со словами «Молодые люди! Это вы писали объявление?» и вошло это крупногабаритное явление.
Леха сидел на кровати и только поэтому не упал. Но челюсть у него отвисла и глаза полезли из орбит. Антон впился зубами в край пивной кружки, что бы не захохотать в голос. Но он быстро взял себя в руки и деликатно спросил:
- Простите! А это точно - ваши вещи?
На что дама развернула целлофановый пакет и извлекла на свет наше полотенце. «Ваше?» Мы согласованно закивали. Потом проговорила весь список оставленных вещей с размерами и торговыми марками.
- Вопросов нет! - сказал Антон и указал ей на тумбочку, где лежала одежда.
В полной тишине, при абсолютном молчании дама собрала в пакет вещи, и положила на их место наше полотенце. Мы с Антоном, красные от напряжения, чтоб не заржать, смотрели то на Леху, то на эту даму, и ждали, что же он предпримет? «Молодая, значит? - читалось в наших глазах. - Стройная, лет восемнадцати?» Но Леха никак не реагировал. Он был в полной прострации.
Дама неспешно сложила вещи, тщательно проверяя всё ли на месте, потом сказала «До свидания!» и направилась к двери.
И вот в тот момент, когда дверь за ней уже практически закрылась, я не выдержал, и из меня вырвалось таки предательское сдавленное «хи-хи».
Дверь снова приоткрылась. Дама полуобернулась. Сделала шаг назад в комнату. Обвела нас высокомерным взглядом. Остановила его на мне. И голосом Фаины Раневской, надменно и брезгливо произнесла.
- Я, МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЭК, НЕ «ХИ-ХИ»! Я МАМА ЭТОГО «ХИ-ХИ»!
