Посередине нашей деревни, прямо напротив моей избы, расположен небольшой, но двухэтажный каменный дом еще дореволюционной постройки. Первоначальное его предназначение для меня осталось неясным – и на жилой не дюже похож, но и не амбар какой-нибудь. При советской власти он использовался как магазин – может, с этой целью и был построен. Когда настала «долгожданная свобода», магазинчик кто-то прикупил. В первый год там был обширный ассортимент, во второй – только хлеб, консервы и водка, а на третий – его прикрыли. Предприятие не выдержало конкуренции – в соседнем селе, расположенном очень выгодно, на перекрестье местных магистралей, имелось аж три продовольственных магазина, именно туда народ и приходил-приезжал отовариваться.
Несколько лет дом стоял без призора. Но вот там появился некий хмурый, неразговорчивый мужичок по имени Коля, и вскоре в окошках домика стали просматриваться швейные машинки. Каждый день, без выходных, на автобусе, приходящем из райцентра в семь утра, приезжали шесть теток разного возраста, еще менее разговорчивых, чем их, видимо, хозяин, заходили в дом, задергивали занавески на окнах, а в пять вечера они уезжали. Коля прикатывал туда на закрытом фургоне «мицубиси» где-то в середине дня и через пару часов отваливал.
Поскольку тот каменный дом находился напротив, я волей-неволей за всем этим действом наблюдал. В конце концов, мое любопытство было разбужено, и я стал подкатываться к Коле: а что их контора такое-сякое производит? Но тот на контакт шел неохотно, а поскольку от выпивки он решительно отказывался, развязать ему язык мне так и не удалось. Лишь однажды Коля бросил фразу: «наша продукция шикарно на бабах сидит», а вскоре у меня как-то пропал интерес к его организации…
На выходные ко мне из столицы приехал двоюродный племянник Славик. Он был спецом по компьютерам и считался единственным среди всех наших родственников по-настоящему состоятельным человеком. Но не за счет своей трудовой деятельности, а за счет жены Лизы. Та была начальником департамента одного очень крупного банка. Мне сказали, сколько она зарабатывает, но, чтобы не травмировать чью-нибудь ранимую психику, я не буду озвучивать цифры. У них для уик-эндов имелся дорогой особняк в ближнем Подмосковье, но Славик являлся заядлым рыбаком и любил посидеть с удочкой на здешних притоках Волги, с чистой водой и богатых на добычу. А, кроме того, он у меня всерьез, от души, оттягивался и потому брал с собой жену, чтобы именно она сидела за рулем их джипа Х5.
Лиза, вообще-то довольно надменная барышня, не любила ни мою деревню, ни мой дом, ни загулы Славика (понятно, что и ко мне эта дама относилась соответственно), но по-женски любила его самого, поэтому два-три раза за лето она, со вздохами и причитаниями, своего мужа сюда привозила.
Сразу после их прибытия мы сели за стол. Славик – в чем был, а Лиза к обеду переоделась; сняла дорожный костюмчик и надела эффектное летнее платье цвета морской волны. Я знал, что она приобретает свои тряпки исключительно в Европе, ездит туда в выходные на шопинг. И поэтому, чтобы к ней вроде как подлизаться (я все время испытывал перед Лизой чувство вины за ее муки), кивнул на платье:
- Милан? Париж?
- Эта работа известного лондонского дизайнера Николаса Хейга, - небрежно ответила она. – Деньги, конечно, сумасшедшие, но что делать – за модные и качественные вещи надо платить.
- Так ты в Лондоне это платье приобрела? - поддерживая разговор на интересную для нее тему, осведомился я.
- Нет, в Москве на Кутузовском шикарный бутик открылся. Туда свозятся работы лучших модельеров Европы, и я теперь там модные вещицы закупаю. Когда не болтаешься по заграницам, столько свободного времени выгадываешь!
После обеда парочка решила прогуляться по окрестностям. Я вышел за калитку, прошел с ними несколько шагов и повернул назад. И тут впервые в жизни, выйдя из дома напротив, сам Коля подошел ко мне и, кивнув в сторону удаляющейся парочки, с неожиданной для него гордой и счастливой улыбкой, повторил уже известную мне фразу:
- Наша продукция шикарно на бабах сидит…
© chetverg9
