Не знаю как Вы, но я, а говорить я буду только про себя, с детства испытывал если не отвращение, то какое-то брезгливое чувство к этой книге. Помню, когда мне было лет 10, в нашем продмаге на Пяти углах, одна продавщица накричала на мать. Я тогда громко на весь магазин спросил: "Мам, а почему она визжит, она Ассоль?" Почему я тогда проассоциировал продавщицу с Ассолью, не знаю. Вероятно, что-то такое нашел. Но что нашел, не помню.
Этот случай был после того, как я первый раз прочел "Алые паруса". Потом несколько раз пытался их прочесть, но дальше половины осилить не получалось. Думал, так и не пойму, почему проассоциировал продавщицу с Ассолью. Но весной 2004 года я поехал к родственникам в Киев погостить на пару недель. В дорогу взял эти самые "Алые паруса". Я часто беру в дорогу такие книги, что читаю с трудом. В поезде делать особо нечего, скука, вот и пересиливаешь себя лишь бы скуку убить.
Читаючи, наткнулся на такое описание Грея: "Эта живость, эта совершенная извращенность мальчика начала сказываться на восьмом году его жизни..."
Совершенная извращенность! Каково?!
И далее: "Грэй неутомимо изучал замок, делая поразительные открытия. Так, на чердаке он нашел стальной рыцарский хлам, книги, переплетенные в железо и кожу, истлевшие одежды и полчища голубей. В погребе, где хранилось вино, он получил интересные сведения относительно лафита, мадеры, хереса. Здесь, в мутном свете остроконечных окон, придавленных косыми треугольниками каменных сводов, стояли маленькие и большие бочки; самая большая, в форме плоского круга, занимала всю поперечную стену погреба, столетний темный дуб бочки лоснился как отшлифованный. Среди бочонков стояли в плетеных корзинках пузатые бутыли зеленого и синего стекла. На камнях и на земляном полу росли серые грибы с тонкими ножками: везде - плесень, мох, сырость, кислый, удушливый запах. Огромная паутина золотилась в дальнем углу, когда, под вечер, солнце высматривало ее последним лучом. В одном месте было зарыто две бочки лучшего Аликанте, какое существовало во время Кромвеля..."
Сколь боек был сей мальчуган! Не ребятенок, а просто-таки чудо! Истинный вундеркинд!
А уж про Ассоль почнешь читать, так и вовсе в осадок выпадаешь: "Чтобы задобрить отца и выторговать лишнее, приказчик захватывал с собой для девочки пару яблок, сладкий пирожок, горсть орехов. Лонгрен обыкновенно просил настоящую стоимость из нелюбви к торгу, а приказчик сбавлял. -- "Эх, вы, -- говорил Лонгрен, -- да я неделю сидел над этим ботом. -- Бот был пятивершковый. -- Посмотри, что за прочность, а осадка, а доброта? Бот этот пятнадцать человек выдержит в любую погоду". Кончалось тем, что тихая возня девочки, мурлыкавшей над своим яблоком, лишала Лонгрена стойкости и охоты спорить; он уступал, а приказчик, набив корзину превосходными, прочными игрушками, уходил, посмеиваясь в усы."
Хороша дивчина, что "мурлыкает над своим яблоком"? Этакая олигофреничка.
Но более всего поразило меня одно место, которое дает как характеристику Ассоли, так и характеристику целевой аудитории данного литературного произведения. Читаем:
"Капернцы обожали плотных, тяжелых женщин с масляной кожей толстых икр и могучих рук; здесь ухаживали, ляпая по спине ладонью и толкаясь, как на базаре. Тип этого чувства напоминал бесхитростную простоту рева. Ассоль так же подходила к этой решительной среде, как подошло бы людям изысканной нервной жизни общество привидения..."
Чуете? Прямо как в том анекдоте: "Цирк в дерьме, вся публика в дерьме, оркестр в дерьме играет туш, а я в белом на арене!"
Т.е. писал А. Гриневский свои "Алые паруса" для взбесившихся дурех, что вообразили об окружающих, будто те скоты какие, а они, эти дурехи, прЫнцессы.
При том, это вовсе не только, "девушки из низшего общества", как иногда пытаются обелить Гриневского некоторые критики, заявляя: "Быть "ассолью" - это не просто ждать прекрасного пинца/капитана, основываясь только на недостоверных слухах, детских сказочках и мечтах... Это означает, - ждать означенного принца в обстановке, совсем к этому не располагающей, среди нищеты, душевной и телесной." На самом деле "ассоли" бывают во всех слоях общества. Разве нету "духовно богатых дам", что, находясь на самых верних этажах социальной и интеллектуальной лестницы, почитают свой круг некими капернцами, что "обожают плотных, тяжелых женщин с масляной кожей толстых икр и могучих рук; ухаживают, ляпая по спине ладонью и толкаясь, как на базаре"?
Ассоли вовсе не социальный тип, а именно психологический тип дурехи, что жаждет свАВо прЫнца, который увезет ее в сказку. А прЫнца нету. А потом, уже годам к 50-ти они начинают говорить такое: "Господи, да зачем же я связалась с этим вампиром?" (Это реальные слова одной "ассоли", живущей в пригороде Санкт-Петербурга в т.н. "Питерской Рублевке")
Вот и все. И кучи поломанных жизней. А ведь в романе все так красиво!
Но понял я это не сразу, а покупая в Киеве на Подоле связку бананов на овощном рынке. Меня словно молнией вдарило. Я вдруг четко понял, что почти все тамошние тетки суть почитательницы прЫнцессы Дианы и читательницы Грина. Замечу, что это объясняет и феномен Тимошенки на Украине.
Вот мое мнение про "Алые паруса": "Взахлеб читать истории про принцессу Диану и восторгаться "Алыми парусами" есть явление одной природы".
Ну и приведу иллюстрации этого.
Це - типова продавщиця київського вуличного овочевого ринку:
А це той принц, що їй дістався. Але дивчине ж більшого хочеться!
PS. Прошу не искать в моих словах попыток оскорбления украинцев, бо я сам наполовину украинец и с детства размовляю спокійно.
papa_gen
