…напевала мне в ухо Саманта Фокс, тряся своими голыми сиськами перед самым моим носом. Я протянул руки, чтобы ухватиться за это богатство, как вдруг эта бестия как рявкнет: «День Победы, День Победы, День Побееееды!» и в конце голом Кириллова добавила: «С праздником вас, дорогие товарищи!»
Сцуко, такой сон испортило это ебучее радио.
Я медленно открыл глаза, с плаката, приклеенного напротив кровати, меня манили те самые титьки, которые я только что чуть не потискал… Блядь, мне уже шестнадцать, а на правой руке все еще трудовые мозоли, как от черенка лопаты. Ну когда же я наконец одену…вот именно, когда же я одену на конец хоть кого-нибудь. И пусть это будет не Саманта и даже не эта Сосия в Ротару, хотя бабенка тоже ничего. И фигурка, и глазки и …член уже торчал как рукоятка переключения передач. Я выжал левой ногой предполагаемую педаль сцепления (как учил меня инструктор в ДОСААФе) плотно взялся за хуй и «включил первую». Мотор бешено заколотился, в мозгу замелькали черно-белые изображения голых баб с игральных карт с лицом Ротару и сиськами Сенчиной… я добавил газу… Пиздец, опять придется пододеяльник застировать. Как же я устал от состояния сексуального одиночества. С этим надо что-то делать и как можно скорее! А то пацаны говорили, что от «этого» могут начать расти волосы на ладошках. Тут ебло то поскребешь с утра бритвой «ХЕБА», так до обеда до подбородка не дотронуться. А вдруг в толчке какая-никакая девушка вспомнится и что, оказаться несостоятельным. Нет, надо как-то пересилить себя и подкатить свои яйца к какой-нибудь бабенке. Вот с такими героическими помыслами я вышел на весеннюю улицу. А кругом красота!!!
Яркая зелень кустов выгодно оттеняет незагорелые ножки, торчащие из-под коротеньких юбок. Голуби, суетящиеся на асфальте…бля как им заебись всё снизу видно, что там творится под этими коротенькими юбчонками. Вот собака, вся в счастье, от того что её хозяйка вывела прогуляться, встала на задние лапы а передними оперлась на её нежную грудь. Сцуко вот бы мне так…
- Привет! – Витькин голос вывел меня из сексуально-желательных раздумий.
- Привет
- Чего такой задумчивый?
- Да вот думаю весна, скоро экзамены, а я еще ни разу…не готовился.
- Слушай, у меня родаки поляну накрыли, гости должны приехать, бормоты полкухни стоит. Пойдем, ты там попиздишь немного, типа с праздником туда сюда, мол, а я пару пузырей в окошко на клумбу кину. А то нихера не вынести, дед сидит в коридоре как часовой на посту.
- А че давай, может, прокатит.
Витька зашел первым. Я, посидев как договорились 15 минут на скамейке, позвонил в дверь первого этажа. Дверь тут же открыл Витькин дед. Точно сука, как на страже сидит!
- Здравствуйте Алексей Семенович, с праздником Победы Вас, здоровья – тут из комнаты появляются Витькины родоки – и Вас с праздником!
- А здравствуй Игорек! И тебя тоже с праздником! Бабушку с Дедом поздравь от нас (скрипнул шпингалет на кухонном окне), пожелай им здоровья (шлеп). Маму тоже поздравь от нас (шлеп) Как у неё со здоровьем?
- Спасибо, все хорошо. Обязательно поздравлю! А Витя дома?
- Витя к тебе Игорь пришел, выйди…
- О привет, с праздником, чего пришел? (а рожа довольная)
- Пойдем, погуляем?
- Вы часикам к четырем подходите, посидите с нами за столом, - сказала Витькина мать
- Хорошо!
И мы метнулись на улицу, чтоб не проебать свой портвейн.
- Куда на клумбу то оглашенный,- завопила старуха, сидевшая на скамеечке у подъезда.
- Да вот бутылки убрать, а то выбрасывают пустую посуду из окна, прям как свиньи!
- Молодец милок, ты заодно и бумажки с окурками пособирай, чтоб всё чистенько было.
Ага, ща я, блядь, еще и грабельками все тут пройду, и клумбы вскопаю, и цветочки тут на хуй посажу, нашла Золушка,– подумал я и добавил:
- Баб Валь я потом всё уберу, только сначала бутылки на помойку отнесу…
Бутылка Агдама, засунутая под ремень грела душу и лобок.
- Куда пойдем?- спросил я Витька.
- На стройку, там не заметут.
Из соседней парадной вышла Ленка (Витькина старшая сестра). Блин сколько раз я её трахал в своих мечтах, сколько раз в моих снах она меня нежно целовала и говорила что я самый лучший кобель во всем нашем доме. Сердце заколотилось, хуй в штанах заюзил своей головой по шву на трусах, а я покраснел аж до самой залупы.
- Привет шантропа!
- Куда намылилсь с такими оттопыренными ширинками? Ну ладно Игорюха, он поди меня уже во всех позах поимел… Правда?,- и она провела рукой по моей ширинке!
От неожиданности я замер…
- Ого,- присвистнула она – что у тебя там?
- Агдам, - судорожно выдохнул я.
- У тебя тоже? – она повернулась к Витке?
- Угу…
- Отлично! Пошли, а то у нас как раз всё кончилось.
- Дома спёрли?- спросила она, поднимаясь на второй этаж.
- Да, тока бате не говори, а то накостыляет!
- Не скажу, че я дура. А вы молодцы, я только одну стащила, пока этот партизан за папиросами в карман лазал.
Дверь в квартиру распахнулась и на пороге появилась Лариска.
- А ты чего этих то с собой притащила?
- Всё нормально у них есть, да и повеселее будет.
- Ну, проходите, только не орите, а то бабку мою старую испугаете.
Мы прошли в комнату, убранство которой состояло из двух кресел, раскладного дивана и небольшого журнального столика, сервированного на скорую руку тремя стаканами и пепельницей. Ленка тут же залезла в кресло, пождав ноги под себя, отчего и так не особо длинная юбка практически перестала выполнять свои обязанности по укрыванию притягательных ляжек. Темная полоса на колготках, имитирующая границу доступности, полностью вылезла напоказ, как бы говоря, что наши будущие отношения могут плавно перерасти в сношения.
На диване сидела незнакомка в замшевой набедренной повязке и черных колготках контрастирующих с пергидрольной шевелюрой. В её мутном взгляде, явно угадывалась большая часть содержимого трех пустых винных бутылок, валявшихся под столиком.
- Надя,- заикаясь выдавила она и улыбнулась ртом минетчицы, судя по нехватке многих передних зубов.
Яркая помада на губах быстро помогла мне идентифицировать тару, из которой пила сия фея, дабы сразу же исключить для себя возможность, пусть даже опосредованно, облизывать чужой хуй.
Хозяйка сего злачного уголка Лариса была серой неприметной мышкой лет двадцати пяти, на которую я, даже в своих самых мазохистских видениях в толчке, не мог «поднять руку». Всё что мне нравилось в ней в тот момент, был её короткий домашний халатик на двух пуговках, наброшенный на трусы…
- Ну что мальчики располагайтесь, я сейчас принесу еще стаканов и что-нибудь вкусненького, - мурлыкнула Лариска и пошла к двери виляя худым задом. Проходя мимо меня, она как бы невзначай протерлась своим бедром по моей ширинке. Отклик был незамедлительный, как у хорошего современного монитора, примерно 2 миллисекунды. И хоть бутылка портвейна уже успела перекочевать оттуда на стол, создавалось впечатление, что у меня там их целый склад. Понимая, что все мои помыслы, а главное желания, находятся полностью на виду у женской части нашей компании я быстренько прошел к окну и сел на подоконник. В комнату вошла Лариса. Что-то в ней явно изменилось, и причем, в лучшую сторону. Я никак не мог понять что? Но вот она наклонилась к столику чтоб поставить стаканы… и всё сразу встало (а кое что так и стояло) на свои места. Из двух пуговок на халатике, застегнутой осталась только одна… Вот так вот одна маленькая пуговка может превратить Жанну Агузарову в Дженифер Лопес. А она ничего…, промелькнуло в мозгу, хотя нам еще и не наливали…
- Ну так что мальчики, кто нальет дамам?
В принципе дамы уже были налиты довольно прилично. Но знания, почерпнутые от старших пацанов, подсказывали, что надо идти навстречу пожеланиям трудящихся женского пола. Я кивнул Витьке, чтоб тот «встал на раздачу». Он уселся в свободное кресло, и начал разливать бухло по стаканам. Лариска пристроилась рядом со мной на подоконнике и протянула свою миниатюрную ручку за стаканом. Боже, пола халатика отогнулась, и я увидел все, что было под ним, и даже белый подоконник между её ног. С каждым выпитым глотком красота моей новой пассии становилась все более отчетливой и соблазнительной. Её милая ручка с тонкими аристократическими пальчиками нежно поглаживала меня по ноге, прекрасный носик на милом личике прикасался к моей щеке, когда она что-то щебетала мне на ухо, пушистые каштановые волосы щекотали меня по шее. Как мало надо для счастья: особь противоположного пола и два стакана Агдама. Вот вам и фся формула любви.
- А давайте танцевать, - предложила Лариска и потащила меня за руку с подоконника. По радио пела Пугачиха. Прижав к себе одной рукой это прекрасное создание (как мне тогда казалось), другой я ощутил резинку от трусов под тонким халатиком чуть ниже спины. Тут же мне в ухо томно задышали, а потом как пылесосом засосали мочку аж чуть ли не со всем ухом. Быстро приняв сей призыв, я переместил руку на грудь, вернее на то место где, по идее, должна была быть Грудь. Но, к сожалению, Самантой там и не пахло, так что-то отдаленно напоминающее вымя кормящей таксы. Вспомнив, что сегодня великий праздник Победы, а также слова Левитана из сводок Совинформбюро, я продолжил развивать наступления по всему фронту, и прорвав последний оборонительный рубеж в виде резинки от трусов, вышел на передний край обороны противника, переставшего оказывать какое либо сопротивление.
Музыка кончилась. Надо было что-то срочно предпринимать. Весь организЬм был настолько напряжен, что мои семейные трусы превратились в стринги и глубоко врезались в жопу. Прикидывая куда бы спрятать своё возбуждение, я подошел к креслу, в котором сидела Ленка и попытался утихомирить своего «дружка» плотно прижавшись к его спинке. Ленку аж выгнуло. Взглянув в мои уже слегка замутненные близким контактом глаза, ехидно хихикнув, она сказала:
- Пошли смотреть салют?
Какой на хуй салют, кода уже все, что ниже пояса болит он перенапряжения!
- Вы идите, а мы вас догоним, - пропела Лариска, пытаясь просунуть руку между мной и спинкой кресла.
Витька с сестрой попытались освободить место нашей будущей любовной баталии, но Надежда к тому моменту олицетворяла собой высшую степень фригидности, а именно женщину-бревно. Максимально, что можно было с ней сделать, так это перекатить к стенке и накрыть чем-нибудь, чтоб не отсвечивала жопой в черных колготках.
Хлопнула входная дверь, и я ощутил в своих трусах нежную руку. Подхватив Лариску под зад, я стал прикидывать где бы нам поудобнее пристроится.
- Возьми одеяло из дивана и положи на пол.
Я приподнял створку и, вытащив одеяло, бросил его у двери на единственный свободный пятачок двенадцатиметровой конуры. Лариска, нагруженная эмоциями и портвейном по самое горлышко, тут же рухнула на него, по пути своротив со стола пару стаканов и пепельницу с бычками. Стащив с себя в едином порыве брюки и трусы я принялся с колотящимся сердцем раздевать мою зазнобу. Собственно и снимать там особо было нечего, так узкую полоску голубенького трикотажа, прикрывавшую место столь вожделенное для меня вот уже несколько последних лет. Отточенным движением (видать батька любил это дело, раз мне это передалось на генном уровне) я освободил её тело от остатков цивилизации, и предо мной предстало… совсем не то, что я ожидал увидеть. «Это» напоминало жопу черного ньюфаундленда, настолько там все было мохнато и кучеряво. Я запустил куку в шевелюру в надежде разворошить эту копну, дабы понять есть ли там ваще хоть какое-то отверстие или всё заросло напрочь. Лариска опять томно задышала, давая мне понять, что в этом мохнатом лабиринте я двигаюсь в правильном направлении. Терпению моему пришел полный предел, и я начал тыкать хуем наугад. Сука, и как это кобели попадают так четко с первого раза, у меня нихуя не получалось… Вдруг за стенкой послышались шаркающие шаги, скрипнула дверная ручка. Распахнувшаяся дверь сильно ударила меня по костяшке на щиколотке. Резкая боль пронизала все тело, я инстинктивно подался вперед, Лариска охнула, а я, вскрикнув от боли, потерял девственность…
Вошедшая в дверь старушка задала в данной ситуации наиглупейший вопрос:
- Лара, что с тобой? У тебя все хорошо?
Зажмурившись я попытался полностью вжаться в мохнатый лобок, отчего Лариска застонав выдохнула:
- Да-а-а-а, иди на хуй бабуля, все хорошо-о-о-о…она нихуя не видит, не бойся (шепнула мне в ухо).
Быстро осмелев, и не дожидаясь пока закроется дверь, я застрочил, как швейная машинка. Шил я недолго. Через минуту эмоции, копившиеся во мне последние лет шесть, начали заполнять Лариску резкими толчками. С последней каплей, с улицы донеслось многоголосое ура и в небо взлетел первый залп салюта победы. Лариска лежала молча, разбросав руки и ноги по сторонам. Встав на колени, я окинул взором удовлетворенную женщину. Гордость за содеянное росла во мне как тесто на дрожжах. Ну как же, с первого раза удовлетворить опытную деваху, это вам не дрочка в толчке на вкладыш из пачки от женских колготок. В голове промелькнула мысль, а не повторить ли еще разок, а может и Надьке засадить заодно, но тут предмет моей влюбленности сладко причмокнул и захрапел. Сука…упавший член больно ударил по ляжке и по самомнению. Пелена влюбленности поползла с глаз, унося с собой все черты Дженифер Лопес. Передо мной лежала всё та же Жанна Агузарова, только без макияжа и её ебанутой одежды. Вытерев хуй об её халатик, я натянул трусы со штанами и сел на диван. Делать нечего, надо валить. Допив из горла остатки портвейна, вышел на лестницу, захлопнул за собой дверь. Уже по пути домой я сильно пожалел, что сегодня нажралась Лариска, а не Ленка. Эх мечты, мечты. Подходя к дому, мне вспомнился совет одного из пацанов: «Реже пей, чаще подливай, и тогда выбор будет за тобой». Да, хорошая мысля приходит опосля….
***
- Мам, Витькины родоки поздравляли всех вас с праздником и передавали привет!
- Спасибо сынок! Ну как, понравилось?
- Что?
- Ну ладно, ты бы сходил, помылся… на всякий случай…
Наверное, у меня на роже было что-то написано... нет скорее так, ВСЁ БЫЛО НАПИСАНО НА МОЕЙ РОЖЕ, раз мать поняла с одного только взгляда.
Вот так и закончился день моей ПОБЕДЫ.
© Рыбий хуй
