Любимов не носил наручных часов со стрелками. Чаще всего он видел текущее время на экране мобильного телефона. Он обожал случайные моменты, когда цифры, обозначающие час, совпадали с цифрами, обозначающими минуту. У Любимова появлялось ощущение выигрыша в глобальном и бескорыстном временном казино. Если рядом находился знакомый человек, Любимов предъявлял в доказательство телефон и свидетельствовал: «Посмотрите: 11 часов – 11 минут!»
Такие моменты были редки, как настоящее человеческое счастье. Но тем острее было переживание. А если совпадения случались несколько раз в квартал, Любимов воспринимал это как знак свыше, и судьба действительно благоволила ему.
Одно было под запретом – нельзя было дожидаться сакрального совпадения. Любимов знал, что жульничества временной континуум не простит и жестоко накажет любого проходимца, позволившего оскорбить неисповедимую случайность.
Почти религиозные правила складывались не одно десятилетие. Корректировку этого своеобразного катехизиса Любимов проводил после очередного события.
Еще в эйфории, он анализировал обстоятельства, предшествующие совпадению, учитывал, на каких часах он увидел одинаковые цифры, и что это были за цифры. Всегда готовый к покаянию, он проверял, не специально ли взглянул на часы, чтобы подгадать совпадение, не слишком ли часто узнавал время. Натыкаясь на пограничные значения, например: «22 часа – 21 минута», Любимов тотчас отводил взор – не брал грех на душу.
У Любимова осталось особенное воспоминание еще со старших классов. Однажды вечером он напился с приятелями и по дороге домой заснул в метро. На конечной станции он вышел из пустого вагона, по привычке глянул на электронное табло и увидел магическое сочетание: «0 часов – 0 минут». С годами появились сомнения, ведь он был пьян и спросонья, но Любимов помнил, что долго бродил тогда по безлюдной платформе, и время не менялось, только продолжали обнуляться секунды, и сбрасывалось каждые пять минут время ожидания поезда.
С тех пор у Любимова не было полуночных совпадений. Полночь – вершина суток. Она была слишком значима и для Любимова, и для всех.
Чтобы встреча получилась случайной, надо было затвориться.
Любимов запасся консервами, обложил стены, потолок и окна своей хрущевки в Черемушках звукоизоляционным материалом, настроил телевизор, чтобы при включении он показывал только четыре цифры текущего времени. И стал дожидаться полночи.
Просыпаясь в своей келье, Любимов обычно пытался определить время по ощущениям. Лежал, прислушиваясь. В полной тишине и темноте время не ощущалось. Включал телевизор.
Первый раз выпало: «1 час – 18 минут».
- Близко, - усмехнулся Любимов.
Теперь надо было опять отрешиться от пульсации внутренних часов.
Любимов обживался. Читал, мылся, готовил, убирался, громко слушал музыку для проверки звукоизоляции. Спал.
Совпадений не было.
Любимов не был настроен на быстрый результат, но он стольким пожертвовал, что в глубине душе у него зародилась обида
Он подсчитал, что на трезвое ожидание случайной полночи у него может уйти вся жизнь.
Он стал пить и принимать снотворное. И довел себя до такого состояния, что, включая телевизор, уже через пять минут не помнил, какие цифры были на экране.
Совпадений не было.
Любимов смотрел на время хаотично, не вдумчиво. А то и вовсе забывал, зачем он здесь окопался.
После многомесячного затвора цифры «23 часа – 59 минут» озарили берлогу Любимова. Он смотрел на экран в отчаянии, пытаясь понять, за что судьба так наказывает его.
Цифры подмигнули, превратившись в нули. Любимов отпрянул от телевизора и выругался матом. Он осознал, что содеял. С самого начала его затея противоречила всем канонам случайности, вдобавок он специально дождался полуночи.
Любимов освободил входную дверь от звукоизоляционных плит и побежал по ночной улице. Он рассчитывал до закрытия метро попасть на станцию «Речной вокзал», чтобы утопиться в Реке.
По дороге он заснул в метро. На конечной вышел из пустого вагона, по привычке глянул на электронное табло и увидел магическое сочетание: «0 часов – 0 минут». Пьяный, спросонья, он долго бродил по безлюдной платформе, и время не менялось, только продолжали обнуляться секунды, и сбрасывалось каждые пять минут время ожидания поезда.
— ГАЛИМ
