Хочу рассказать про один драматично-комедийный случай в обычной одесской маршрутке, невольным свидетелем которого мне довелось быть. Сразу оговорюсь, что литературным слогом не владею, т.к. это по сути первое мое крео, поэтому наверное не смогу передать весь комизм и драматизм происшедшего, но постараюсь конечно как могу.
Итак, было это то ли зимой то ли осенью 2000-2001 года во время моей службы в воинской части А3671 (возле Горбатого моста находится в Одессе, если кто знает). Точно не помню, поскольку тот год слился для меня в череду серых будней солдата-срочника, которому к тому же повезло служить рядом с домом. Хотя везение это весьма сомнительное – когда сидя за забором части осознаешь, что прямо за этим забором начинаются родные для тебя улицы, переулки, дома и люди ))) Долгожданная увольнительная пролетела как всегда одним мигом и вот я обряженный, как полагается, в осточертевшие уже сапоги и шинель сижу в теплой маршрутке №191 и еду в часть к вечерней поверке. Следует отметить, что маршрутка была типа «Газель», а не те «Богданы», которые сейчас ездят по одесским улицам. В общем, из разряда «ни окон ни дверей – полна горница людей» с кучей натыканных кресел, «местом для удара головой» над отъезжающей входной дверью и передвижением по салону на полусогнутых. К счастью вечером маршрут был незагружен, маршрутка полупустая. Я устроился в конце салона на последнем сиденье-диванчике в уголке и ушел в свои солдатские думы, когда в маршрутке начало происходить нечто, что показалось мне частью какого-то комедийного фильма.
Началось все с того, что на очередной остановке мужчина посадил в маршрутку мальчика лет 7-10, заплатил за него положенный рубль и попросил водителя высадить его на какой-то остановке, где мальчика по-видимому должны были встретить. Мальчик был посажен на сиденье-диван прямо возле входной двери спиной к водителю. Глядя на малого, мне сразу вспомнился эпизод из старого советского фильма про «воскресных пап», в котором Кокшенов дрался с главным героем за билет в кинотеатр на мультики. Мальчик грустно смотрел в окно, а на коленях держал пирожное «корзинка». Тут нужно оговориться, «корзинка» эта была не совсем такой «корзинкой», какой я его помню из своего счастливого советского детства. Представьте, что обычное пирожное увеличили раз в десять и получилась такая гигантская корзинка с коржиком размером с приличную булочку и конусом крема сантиметров этак 25-30. И вот маршрутка едет подпрыгивая на ухабах одесских улиц, мальчик сидит возле двери, держит на руках этот тортик-пирожное, грустно смотрит в окно на вечерние улицы, наверное вспоминая проведенный с отцом выходной день, я смотрю на мальчика и с грустью вспоминаю те далёкие выходные из своего детства, когда отец еще не пил и вообще был в семье. И тут в этот спокойный и даже уютный, пусть и немного грустный мирок врывается Нечто. Нечто представляет собой классическую бабку, обряженную в какую-то бесформенную куртку-зипун, тянущую за собой «на буксире» мальца лет 3-4-х одетого в уменьшенную копию космического скафандра, типа детский комбинезон. Бабка махом распахивает дверь маршрутки, с невообразимой прыткостью запрыгивает в нутро маршрутки и плюхается на первое попавшееся ей на глаза свободное место между тем самым мальчиком и другим пассажиром на диване возле входной двери. В процессе осуществления данного рывка по траектории «остановка-свободное место в маршрутке», бабка жопой смахивает весь конус крема с пирожного на тот самый диван, садится в этот крем сама и в него же рядом с собой садит внучка. Все это произошло в какое-то одно секундное мгновение и так получилось, что данного происшествия с кремом не заметил никто кроме меня и то только потому, что я, как уже говорил выше, просто засмотрелся на мальчика. Даже сам мальчик, который остался с пустым коржиком в руках, не заметил что произошло и продолжал грустно смотреть в окно двери маршрутки.
Маршрутка едет дальше, мальчик с коржиком от пирожного смотрит в окно, пассажиры ничего не замечают, бабка пытается приструнить внука который, со свойственной в этом возрасте непоседливостью, крутится на сиденье. И тут мальчик переводит взгляд на пирожное и понимает что что-то не так. Пустой сиротливый коржик без крема совсем не напоминает тот симпатичный тортик каким он был совсем недавно. Мальчик непонимающе крутит головой по сторонам, осматривает редких пассажиров маршрутки, видимо пытаясь понять кто самым наглым образом «скоммуниздил» его пирожное. И тут он замечает потеки крема на сиденье, которые вылазят из под жопы бабки. Мальчик дергает бабку за рукав и пытается ей что-то объяснить. Бабка отмахивается от мальчика и пытается успокоить внука, который разошелся во всю и крутиться на месте как игрушечная юла. Где-то с третьего раза до бабки доходит, что мальчик, сидящий от нее по соседству, что-то от нее хочет и это что-то связано с кремом и с сиденьем на котором она сидит, но пока еще она не понимает как это все вместе может быть увязано. Первое, что она делает – это подымает за шкирку внука и видит, что вся жопа внука измазана чем-то белым вперемешку с розовым. Этой же субстанцией измазано все сиденье под ним, добротно так разрисовано непоседливой этой жопой Первое что приходит в голову бабке – это отправить мальца на другой конец маршрутки на свободное место рядом со мной напутствовав его словами: «Иди сядь на чистое, а то тут сиденье грязное всё». Малец начинает пробираться через дебри маршрутки. Но маршрутка-то продолжает ехать! На этом нелегком тернистом пути через всю маршрутку малой умудряется измазать кремом всех людей, которым не повезло сидеть возле прохода, два свободных боковых места по пути, на которые он плюхается, но потом подгоняемый зычным басом бабки покидает их и продолжает путь к заднему дивану. В итоге маршрутка вместе с пассажирами начинает окрашиваться в бело-розовый цвет крема, малой плюхается на задний диван, начинает уже ерзать по нему, размазывая на нем остатки крема со своей жопы. Потом он даже пробует крем на вкус и, так как вкус по-видимому оказывается весьма неплох, начинает пальцами размазывать крем, а пальцы потом смачно облизывать. Я уже медленно сползаю на пол, но как оказалось это было еще не все. Тут бабка решает проинспектировать то место на котором она сама сидит на предмет загрязненности. Она встает, пытается посмотреть на свою жопу, которая очень обильно измазана тем же кремом. Маршрутка дергается, бабка падает на рядом сидящую пассажирку, брызги крема разлетаются по маршрутке. Люди начинают понимать, что их размеренное путешествие нарушено чем-то необычным. Пассажирка на которую упала бабка с ног до головы измазана бело-розовым кремом, люди в проходе начинают замечать щедрые мазки крема на своих брюках-куртках-дубленках, подаренные им неизвестным художником-импрессионистом дошкольного возраста. И тут бабка принимает единственно верное решение. Она кричит внуку: «Тут все сиденье грязное. Я сейчас к тебе приду» и начинает путешествие в конец маршрутки. Но маршрутка-то продолжает ехать! Бабку шатает по всему проходу, она обтирается о пассажиров которым итак неслабо перед этим досталось от внука. В отличие от оружия ближнего радиуса действия класса «Внук» поражающая способность оружия дальнего радиуса действия класса «Бабка» не в пример выше. Бело-розового крема щедро досталось каждому уголку полупустой маршрутки. У девочки сидящей возле прохода крем в волосах и щедро размазан по дубленке. У парня сидящего возле окна модные джинсы из ярко синего стали гламурно бело-розовыми. Крем везде – на черном кожзаменителе свободных сидений, на людях, даже кажется на жиденьких занавесках окон. Такое ощущение, что в маршрутке террористами-сладкоежками взорвано небольшое взрывное устройство начиненное кремом. Бабка плюхается на сидение рядом с внуком и начинает сходу пресекать его попытки вылизать сидения от размазанного им же кремом.
В маршрутке у людей начинается истерика. Все замечают мальца с пустым коржиком, выстраивают логическую цепочку и начинают тупо ржать попутно пытаясь друг друга оттереть от крема. Истерика подогревается вопросами водителя, который сидя спиной к салону никак не может понять почему у него просят тряпку и что там в салоне собрались вытирать. И тут происходит кульминация. На очередной остановке маршрутка останавливается, дверь открывается и внутрь заглядывает женская голова на предмет выявления свободных мест в маршрутке. О чем в тот момент подумала та женщина остается только догадываться, но картина перед ее глазами предстала еще та. Вся маршрутка и пассажиры в ней вымазаны какой-то бело-розовой субстанцией, люди истерически смеются глядя друг на друга, одним словом компактный такой дурдом на прогулке. Наверное, несостоявшаяся пассажирка подумала, что водитель перевозящий психов решил «подкалымить» . Несостоявшаяся, потому что с квадратными глазами и словами: «Я следующую подожду…», она захлопнула дверь, что вызвало очередной взрыв хохота в сумасшедшей одесской маршрутке.
А мальчик сидел с пустым коржиком в руках и, кажется, еще более грустно смотрел в окно…
© maxim25
