Я живу в частном секторе, так уж получилось, что мне не приходится ругаться с соседями снизу, меня не заливают дерьмом соседи сверху, мне без разницы на бабушек у подъезда и уебка алкоголика из квартиры напротив. И вообще я до определенного момента думал, что мой жилищный вопрос устроен просто заибись, пока сцука жизнь, как всегда ни с кем не посовещавшись, опять не решила все по своему.
Это случилось в тот самый, радостный и солнечный день, когда я, фальшиво напевая веселую растаманскую песенку, «трава, трава у дома…», и нихуя не ажидая особого подвоха от судьбы, бодрой походкой приписдил к своему родовому гнезду. Рассчитывая по своему абыкновению выпить грамм пиццот холодной водки, пакурить шайтан-травы и посмотреть стописятую серию любимого сериала про жизнь трудового бразильского народа. Тем более, именно в этой серии абищали прояснить немаловажный для меня момент, был ли Антонио-Хуан-Карлитто сыном Марии-Санчес, или он был дочерью и что характерно, даже не ее. Но водка и сериалы, взявшись за руки, интенсивно шли по направлению фпесду. А я ахуел, прямо скажем так непадеццки. Возможно сейчас любопытный читатель, вдумчиво спросит: а что же ты, сцуко аффтар, увидел там такого ахуенноудивительного, чего мы не видели даже в страшном сне?
А увидел я ниразу не обнаженную Джесику Альбу, желающую страстно отдаться мне, в позиции доги-стайл, прямо на этой самой траве, у калитки моего родного, трехметрового забора, только патомушта она всю жизнь мечтала о таком мужчине как я, ага. И даже не посыльного из корпорации ОАО «ТрансНефтьГазАлмаз и другие, полезные и не очень, ископаемые», извещающего меня, о моем избрании топменеджером этой йобаной богадельни.
Джесика сосала хуй у кого-то другого, а мое избрание в топменеджеры переносилось на неопределенный срок. Удивило меня явление, несколько иного характера- на сливной яме, существующей для сбора дерьма и других неочинь пищевых отходов, отсутствовала крышка люка. Песдец… Это была та самая крышка, того самого люка, которая всю мою сознательную жизнь находилась на этом самом месте и никогда, никуда, оттуда не исчезала. Я бы скорее поверил, в то, что следующим нашим законноизбранным президентом станет хромая, горбатая женщина-негр, а патриарх Кирилл, накурившись, примет ислам, и сделает себе полное обрезание, причем собственноручно, чем в то, что эта крышка может исчезнуть. Если и было что-то постоянное в этом йобаном переменчивом мире, то это именно она. А теперь ее не стало. Ни на яме, ни рядом с ямой, ни в каком другом, обозримом мною, пространстве. Моя психика была на грани выхода в открытый космос, а все мои представления об окружающей меня действительности с высоты птичьего полета ебнулись, причем в эту же сливную яму, и быстро накрылись обильным слоем фекальных масс.
Вариант похищения люка в качестве сувенира представителями инопланетных цивилизаций, мною был отвергнут сразу же, по причине отсутствия в нашем регионе прямых туристических рейсов к созвездию Гончих Псов, а так же по причине моего относительно нормального психического здоровья. После этого умозаключения мне отчего-то стало ниибически грустно, мне захотелось упасть на колени и всхлипывая повторять «нет… нет… только не это..», или просто уничтожить из помпового ружья всех гнойных педерастов ворующих чужие люки. Особенно учитывая, что дальнейшее развитие событий, в нашей информационной передаче под названием «Жизнь», не предвещало нихуя хорошего. Не нужно быть аналитиком генерального штаба, чтоб прогнозируемо догадацца: Сегодня какие-то выблядки украли у меня люк. Завтра они же, по частям разберут весь забор, а так же тротуарную плитку и водосточные трубы. Послезавтра из дома вынесут поголовно всю бытовую и электронную технику, включая транзисторный радиоприемник «Рига-103» 1972 года выпуска и раритетный пылесос «Уралец». А еще через пару дней йобаные нарколыги и лица без определенного места жительства организуют в моем доме сраный наркоманский притон, где будут ссать на стены, ебать падших женщин на моем новом икеевском диване и варить ширку на газовой плите фирмы «Ардо». От нарисовавшейся передо мной картины, скупая мужская слеза покатилась по моей нихера небритой щеке, а дрожащая рука потянулась к сотовому телефону. Я решил, что пора прибегнуть к крайним мерам и позвонить Сергею, что в принципе легко приравнивается к вызову демона верхнего порядка, и грозит нехуйственными разрушениями всего сущего.
Серега это такой мой друг детства. Семь лет за одной партой, это вам совсем не хуй в рукомойнике и не передача «Женские истории с Татьяной матьееПушкиной», про нелегкую жизнь домохозяек. После школы он попал служить в десантные войска, потом была контрактная служба, горячие точки, короче, момент изменения полярностей его головного мозга, для меня чотко не обозначен, и теряется где-то в дебрях прошлого, но то, что Серега был напрочь обезбашен не вызывало сомнений даже у случайных прохожих, которые при одном только его виде, еще издалека, бросали все свои дела и спешили перейти на другую сторону улицы, а еще лучше спрятаться, в каком-нибудь надежном укрытии. И если они по какой-то причине не успевали этого сделать, а Серега у них случайно просил прикурить, то ему как правило отдавали всю свою пачку сигарет, заодно вместе с сотовым, кошельком и наручными часами, и включив пятую передачу скрывались где-то за горизонтом, пачимуто даже непопрощавшись, а это какбэ, на мой взгляд, являлось хуевым показателем.
Серега приехал ровно через пять минут. С безумной улыбкой на лице и бейсбольной битой в руках. Я хуйивознаю какой именно предохранитель наибнулся в его котелке, но глядя на эту улыбку, многие из довольно стойких морально людей, до сих пор предпочитают на ночь подкладывать под себя сложенную втрое клеенку, и дико боятся выключать свет, что впрочем, совсем не мешает ему радостно улыбаться окружающему миру большую часть своего свободного времени. Бодро похлопывая по ладони спортивным инвентарем от пендоской сцуколапты, он с нескрываемым любопытством поинтересовался, в какую хуиту я встрял на этот раз, и кому мы сегодня объявляем джихад? Я же молча показал ему на то место, где раньше была крышка люка. После чего Серый минут на десять полностью абстрагировался от реальности и уставился на открытую яму, при этом его глаза, по мере просмотра, плавно наполнялись насыщенным оттенком темно-красного цвета. Когда зрачков уже не было видно в принципе, он задал всего лишь один вопрос
- Кто?
Я растерянно пожал плечами, и сказал, что вдушениибу кто автор этого аццкого злодеяния, но тут рядом живут цыгане. На самом деле стоит отметить, что цыгане были довольно мирные и на порядок безобидней австралийского тушкана. Они не заебывали предложениями погадать и не дрочили мозги вымогая милостыню, но все эти их сомнительные достоинства, на фоне цынично списженного люка, спортивным шагом уписдили куда-то на второй план, и сасали хуй в сторонке. Если логически рассудить, то кого еще писдить, в случае кражи? Рассуждая нелогически вывод напрашивался тот же самый- писдить надо цыганей. Это такая историческая сцуко традиция.
Когда мы с Серегой подошли к покосившемуся забору отделявшему цыганский шалман, от остального тротуара, окружающая местность почему-то обезлюдела в считанные секунды и даже собаки таинственным образом разбежались за пределы городского поселения.
Чтоб обозначить свое присутствие, Сергей пару раз йобнул битой по забору, но ачивидно, как всегда, немного хуево рассчитал массу на ускорение, после чего искусственное ограждение цыганского производства наибнулось вместе с поддерживающими его перекладинами и столбами, а соседи отчетливо ощутившие земные толчки в несколько мегабаллов по шкале Рхтера стали спешно собирать все свое нажитое говнобарахло на случай вынужденной эвакуации.
В это время из сарая выбежал недоросший до ананизма чумазый Будулай, который стал нам умилительно втирать на родном наречии, что-то отдаленно напоминающее: «моя твоя непанимай, прихади ко мне вчера, видишь дома нет никто». И тут он встретился взглядом с Сергеем. Хуйлысь… Мне даже кажется, что у него из глаз полетели искры, он моментально стал уменьшаться в своих размерах, после чего заработал нехуевый дефект дикции в виде клонического заикания, и стал седеть прямо на глазах. Попятившись назад он в ужосе скрылся в их блять хижине, из которой, спустя пару секунд, стаей тараканов выскочил целый табор оборванцев отдаленно напоминающий цыганский народный театр «Ромэн». Хуйпайми, как они там все умещались до этого, но появилось их сразу не чуть-чуть, а как говна за баней, то есть очень даже дохуя. Попутно они стали арать как абизьяны ниразу не домашние, а дикие такие абизьяны, совать нам в лицо десятки обоссавшихся цыганчат, завернутых в грязные половики и просить не убивать их. «Детьми заклинаем, не убивай…вай…вай…вай…».
- Где люк, гандоны?, – вежливо и непринужденно поинтересовался Сергей, тщательно прицеливаясь битой к тыкве ближайшего Ромалы, отчего тот как-то сразу сник и даже кажется малость повредился психикой. А чем еще объяснить нипанятный мне факт, что он вдруг начал петь песни Бенни Бенасси причем в оригинале, время от времени прерываясь, чтоб поговорить с пролетающими мимо воробьями.
- Какой люк, сынок ?,- вышел вперед древний старик, наверняка, еще во время Куликовой битвы, умело писдивший лошадей у зазевавшихся кочевников, - Мы честные цыгане, мы чужого никогда не возьмем.
И сука глазами по сторонам водит, в какую сторону уебывать если чо. Сергей медленно, для замаха, отвел руку с битой, и после этой манипуляции, вероятность получить аргументированных песдюлей представилась цыганам совсем неиллюзорной. Уловив что Сергей с ними ниразу не собирается играть в города и другие папулярные игры типа «угадай мелодию», циганская диаспора пришла в движение и через секунду из дома была вынесена куча металлолома.
Несколько сбледнувший лицом дед, не слезая с измены, стал комментировал вываленные девайсы
- вот кастрюли, алюминиевые, с соседней улицы, вот проволока медная из другого квартала, вот велосипед, внучок мой нашел, вообще не из этого гоода, но люк мы не брали, богом клянусь.
- Не брали, не брали, детьми клянемся не брали, - повторили все остальные атщипецы.
И я был уверен, что они сцуки не врут, людям вообще свойственно перед смертью говорить толькоправду, да и не могли люди так виртуозно врать, особенно ощущая свой надвигающийся конец.
-Слышишь,- говорю, - Серега, кончай с цыганами тут в Дахау играть, видишь вроде не писдят. Пошли от сюда, тут еще поблизости приемный пункт металла есть. Давай еще там посмотрим…
Продолжение возможно.
— 13k
