Вспомнился мне случай один, из моей далекой и непростой студенческой жизни, когда я был дьявольски умен, непростительно красив и думал, что все мультипликационные герои — настоящие. ггг
Дело было на курсе первом, или на втором. Училась с нами в группе девчонка одна по имени Наташа. Классная такая девчонка. Как говорится, усы и шпага – все при ней (шутко). И вот в один прекрасный день ударила ей в голову вода желтая. Замуж решила выйти.
Ну, хули, что тут скажешь. Решила, так решила. Лишний повод нажрацо будет, синхронно подумали мы тогда с Максом, получив пригласительные билеты на это песпесды увеселительное (как потом оказалось) мероприятие.
Но прежде чем перейти к описанию сего действа, сделаю небольшое лирическое отступление.
Учился в нашей группе пассажир один — Дима Кирпиченко. И была у Димы одна проблема, которая заключалось в том, что Диме нихуя нельзя было пить. Вообще ничего! Нет, не по состоянию здоровья, а по другим причинам. Дело заключалось в том, что если Дима выпивал, то он, как бы это сказать, становился полным дебилом и дураком. Просто пиздец! Не буйным, не вялым, а реально дураком (ну и дебилом, конечно же, тоже). Ничего не соображающей, мычащей и издающей первобытные звуки субстанцией, которая совершала неординарные поступки.
Короче, кто видел пьяного Диму, может смело говорить, что созерцал физическое воплощение самого настоящего безумия! Поэтому он всегда обламывался на всяких студенческих бухаловках с бутылочкой пепзиколы или какой-либо другой подобной поебени.
Но свадьба любимой одногрупницы – это же ниибацо какое исключение!
На торжество Дима пришел в белой рубашке, в черных отглаженных брюках и элегантном черном пэджоке (этакий слегка утомленный лирический герой гыыы).
Не то, что мы с Максом. Я надел джинсы с футболкой и кроссовки, а Макс ваще был в спортивном костюме с полоскаме фирмы абибас.
А хуле. Какая разница в чем бухать.
Не буду описывать подробно само торжество со всякими уебищными конкурсами, сценками, стандартными тостами, стихами, частушками и шутками-прибаутками, что рассчитаны по своему уникальному содержанию на лоботомированного олигофрена эпохи неолита.
Типа: Мне миленок говорил что меня он полюбил. Ух ты нах ты, все мы космонавты…
Последнее, что мне запомнилось перед началом ацкого приступа безумства у Димы, это небольшое пятнышко фанты на рукаве его рубашки и связанные с этим его же переживания.
Дальше мы с Максом отправились накурицо на лестницу и отсутствовали порядка сорока минут реального времени. Когда мы вернулись, то увидели следующую картину:
По середине комнаты стоял Дима, широко расставив ноги и раскинув руки (этакая хореографическая позиция по типу буквы Х – пассэ портэ нах). Во рту у него была бутылка водки, которую он удерживал только за счет зубов. Под дружные аплодисменты, улюлюканья и выкрики “пей до дна”, содержимое из бутылки перетекало в Димину глотку. Когда сей процесс подошел к своему логическому финалу и в бутылке не осталось ни капельке варенья, я понял, что все — это пиздец!
Глаза Димы закатились под череп, еблет дискретно окрасился багрянцем. Помещение системы “комната – свадебный зал” наполнилось звуками, источником которых был сам Дима. Отдаленно это напоминало боевой клич канадского лося в период брачного спаривания вперемешку с фонетическим разбором никому неизвестного (кроме Димы) слова на инопланетном языке.
Умилившись и вдоволь проржавшись над этой незатейливой сценкой актера из царства теней, вся тусовка переместилась бухать на улицу полностью позабыв про Диму.
Отмечу, что Наташа жила в каком-то подмосковном городишке в доме рядом с лесом
по соседству с клиникой для душевнобольных, любимым занятием которых было смотреть из окон на лесной пейзаж, наблюдать за происходившей в Наташином дворе движухой и говорить: “эххххх”…
Мы с Максом тоже забыли про Диму. А точнее, предпочли побухать на природе в обществе подружек невесты и если повезет, развести их на предмет поебаца.
Ну не тут-то было.
Во двор из подъезда выбежал Дима и устроил самый настоящий валежник. Да, да, — именно ВАЛЕЖНИК! Вместо дворовых дорожек, он предпочел перемещаться по кустам, произраставших вдоль этих самых дорожек, с периодическими выбегами на поляну с целью падения на нее в различных позах акробата-профессионала. Причем делал он все это абсолютно молча! Все попытки достучаться до его сознания были тщетны, ибо на тот момент оно покинуло Диму навсегда. После получасовой пляски смерти, так и не дав себя поймать, Дима видимо решил сменить стратегию, и взял курс на ворота психиатрической лечебницы. С ловкостью ниндзя (до сих пор мы с Максом не можем понять, как все-таки это произошло) невменяемый Шиноби преодолел двухметровый забор и оказался по ту сторону реального мира. Эпатируя высунувшихся из окон клиентов клиники и окончательно калеча их песпесды хрупкую душевную организацию, Дмитрий подбежал к воротам и, схватившись за них руками, начал их со всей дури трясти со словами: “Какие добротные ворота. Заберу их к себе на дачу!” — После этого добавил еще зачем-то: “Прости меня Господи”, — и потерял сознание.
По обе стороны баррикад воцарилось гробовое молчание. Молчали психи. Молчали гости. Даже нас с Максом отпустило.
Тишину нарушил голос мамы невесты: “Ребята, а с кем этот молодой человек приехал? Чей он вообще, я спрашиваю? Что это вообще сейчас такое было?”
Не знаю почему, но после ее слов все сразу посмотрели на нас с Максом (даже клиенты лесного санатория). Ну, хуле тут скажешь. Не говорить же нам, что мы его впервые видим. Хотя, если честно признаться, то очень хотелось так сказать. Сама невеста покраснела как редиска и промолчала.
Пришлось нам с Максом вызволять бесчувственного товарисча обратно в реальный мир.
Но все оказалось не так уж и просто.
Мы пролезли под забором (расстояние позволяло) и начали тормошить бездыханное тело. Дима упорно не хотел возвращаться к жизни. Не реагировал на голоса и даже на удары кулаками по еблу.
- А давай его умоем, он в себя и придет, — предложил неожиданно Макс и посмотрел на лужу.
- Да? И чем же ты его умывать собрался? Листвой?, — парировал я.
- Слушай, Натрий, а давай его рубахой его же и умоем?
- А хуле. Давай!
Тут же с Димы был снят пэджак и его белая рубаха. После этого рубаха была погружена в лужу, а затем на Димино багряное ебло. По прошествии пяти минут Дима начал похрюкивать. Мы с Максом стали поднимать его на ноги, а это было очень нелегко, по причине того, что по своей комплекции Дима походил на борова весом в центнер, а то и более.
Наконец цель была достигнута. Дима стоял на ногах (не без помощи Макса). Его когда-то кристально-чистая, белая рубашка была закинута мною на крыши близстоящих гаражей, по причине того, что она уже больше походила на зассанную тряпку, а на Диму напялили обратно его пэджак. Я встал напротив Димы с целью поговорить о том, как алкоголь губит душу, точнее, что надо взять себя в руки и постараться пролезть под забором обратно в реальность и, что перелезать через забор будет не по рационализаторски.
Услышав из моих уст это бранное слово, Димино ебло молча изумилось и, как следствие, немого изумления, я ощутил, уже на своем ебле, брутальное прикосновение его кулака с последующим соприкосновением моей жопы с землей.
- Ах ты сука такая! — взревел я подскакивая.
- Натрий, нет! Не надо! — крикнул Макс, но было поздно. Мой кулак уже столкнулся с Диминым лбом.
Улыбнувшись и загадочно посмотрев в сторону леса, Дима снова потерял сознание, рухнув как сосна на лесоповале в аккурат на Макса.
- Убийца! — заорала какая-то пьяная бабушко–божий одуванчик, наблюдавшая за происходящим из толпы свадебных гостей.
- Натрий ты ахуел! Как мы его теперь в сознание приводить будем? — заорал Макс из под бесчувственного тела.
- Ыыыыыыыыыы! — заорали психи, высунувшись из окон.
Немного остыв и одумавшись, я предложил Максу протащить бесчувственного Диму под воротами, не приводя его в сознание. Наше пребывание на территории психиатрической лечебницы стало привлекать уже массу любопытных зевак, что было нежелательным. Потому что, как правило, все это заканчивалось приводом в милицию.
Ну и тут оказалось не все так просто.
Дотащив, кое-как, Диму до ворот и просунув под них половину его туловища, мы столкнулись со следующей проблемой, а именно, — Димин мамонер встретился с нижней кромкой ворот и перекрыл ее по высоте непроходимости сантиметров этак на десять – пятнадцать.
- Не пройдет, — начал ныть Макс: “Тащим назад”.
- Хуйня. Надо просто на счет три как следует дернуть, — возразил я.
Апсудив с Максом инженерные аспекты кампании по транспортировке мы непосредственно перешли к делу. Было решено на счет раз-два –три, одновременно дернуть Диму за руки на себя (это выпало делать мне) и толкнуть в ноги от себя (соответственно Максу) по разные стороны дурки. Но наше беспезды гениальное инженерное решение потерпело фиаско.
Все дело в том, что на счет три датый Максимко промахнулся мимо Диминых ног, а я что есть силы, рванул. Хорошо так рванул. Правда, не за Димины руки, а за рукава его когда-то стильного пэджока. Ну, а дальше все просто. В свободном полете с двумя Димиными рукавами я отправился в свободное кратковременное путешествие с последующим падением на спину.
- Изверг! — заорала все та же пьяная бабушко–божий одуванчик.
- Блять. Ебаный в рот, — заорал Макс.
- Ыыыыыыыыыы! — заорали психи из окон.
Думаю, не стоит говорить о том, что Димино тело не сдвинулось даже на миллиметр.
***
Положение спас дежурный врач той самой клиники, дав понюхать Диме нашатырного спирта, тем самым, приведя его в чувство и открыв створку НЕЗАПЕРТЫХ ворот.
- Шли бы вы отсюда быстрее ребята. Сейчас Главврач должен приехать. Он точно милицию вызовет, — почти по-отечески молвил он на прощание.
- Зпсзсыыыыыып, — пробасил Дима, и уже было хотел заключить врача в свои объятия, но тот поспешил скрыться от него за дверью лечебницы.
Наше трио гордо проследовало на выход в реальный мир навстречу молодоженам и толпе зевак.
-Пстрафлююююю ще рааааааас, — сказал Дима Наташе. Мы с Максом ограничились молчаливыми поклонами.
- Подонки! — сказала нам на прощание пьяная бабушко–божий одуванчик.
- Пашла нахуй, — сказал ей на прощание Макс.
- Ыыыыыыыыыы! — сказали нам на прощание психи из окон.
***
На трассе никто не хотел останавливаться и подвозить нас до Москвы. Скорее всего, из-за Дмитрия, думалось мне тогда. А хуле, видуха у него была просто отпадная:
Мятые штаны, стильный пэджак-безрукавка на голое тело, неадекватное ебло и неуверенная поступь. Обильное вкрапление осенней листвы в его волосах передавало всю прелесть и романтичность бабьего лета, которую в этот вечер видимо никто не хотел замечать…
В результате нас добросил “за просто так” мужичок один на пятерке, прям до самого Диминого дома. Мир, как говорицо, не без добрых людей. Видать сам по молодости так отжигал, вот и вошел в наше положение дел, так сказать.
Всю дорогу Дима орал ему песни из репертуара группы “ЛЮБЭ” типа “Батяня-комбат”. Обещал починить ему машину, если она вдруг поламаеца, а потом вообще вырубился.
***
Дмитрия мы прислонили к двери его квартиры и, позвонив в звонок, съебались этажом ниже. По характерному ебку и вопросу матери: “Дима, что случилось?!” — мы поняли, что он впал, в прямом смысле слова, в квартиру, когда открылась дверь.
Докуривая, мы с Максом еще в течение пяти минут послушали диалог между Димой и его мамой, типа:
- Дима, умоляю. Ложись спать, сынок.
- Нихуя, бля… Я ща гулять пойду нах!
- Сыночек, ну ты же выпил. Умоляю, ложись спать.
- Да мне похуй. Душа воли просит, мать!
etc…
А потом вышли на улицу и попездовали навстречу новым приключениям.
Но об этом уже совсем другая история…
© Na
