Кате не спалось. Внутри черепа гудели медные трубы, в висках беспределили тамтамы, губы тряслись, а левая нога билась в судорожных конвульсиях, норовя сбросить одеяло на пол. Кате было нехорошо. В Катю вселился бес. Она тяжело дышала, выделяла пену, за состав которой производители мыльно-рыльного отвалили бы не мелкие бабки, и орала басом всякую непонятную чушь на латыни. А меж тем была осень и три часа ночи. Соседям вселение бесов в Катю не понравилось и они вызвали милицию, скорую, МЧС и священника.
- Назови свое имя, демон!!! – ревели в унисон бородатый поп, гладко выбритый участковый и медсестра в белом халате.
В ответ причитаниям из уст Кати доносилось только утробное рычание и обрывки малопонятных фраз.
- Доктора надо было звать! Доктора! – негодовал священник – Доктора в латыни шарят!
Медсестра виновато посмотрела на служителя культа. Латыни она не знала, зато умела ставить клизмы. Но в данной ситуации ее умения, к сожалению или счастью, не применимы.
Поп принялся читать молитву и махать кадилом. Катя зарычала еще громче, и через незнакомую латынь стали проскакивать и фразы на понятном всем языке.
- Сука!... Хуй!... Падла!... – тело жертвы металось по кровати и изрыгало сочные ругательства в адрес экзорциста.
Участковый резко покинул комнату и так же резко вернулся с мокрым полотенцем в руках. Скрутив его в валик, мильтон подошел к кровати девушки. Он решил положить полотенце на голову девушки, что бы хоть немного остудить ее пыл. И немедленно был наказан за свою инициативу. Руки кати взметнулись и ее острые и длинные ногти впились в лицо несчастного.
- Пидор!... Блядь!... Пидор!... – девушка не ослабляла хватку и участковый орал, как голодный младенец. Благо помогла санитарка.
В половине шестого утра стало ясно, что нихера не понятно. Батюшка уже вспотел, читая свои псалмы. Участковый сидел с расцарапанным и перепачканным йодом лицом и писал протокол о сопротивлении сотруднику правоохранительных при исполнении. Медсестра хныкала и нервно теребила в руках шприц с успокоительным. Под ее правым глазом наливался синяк, набитый лихой пяткой Катерины. Сама же жертва дьявольских козней ни на секунду не успокаивалась. Орала, как резаная, и жгла латинским глаголом.
И вот казалось бы, что все вымотаны. Что сейчас они бросят Катерину на произвол судьбы. Что пошлют все к чертям собачьим, погрузят ее в «скорую» и увезут в дурдом. Но так только казалось. Ибо в батюшке был стержень и он, превозмогая усталость и дрёму воспрял. Снял тяжеленный крест с шеи, поднес ее к дрожащим губам Катерины и заорал, как молодой бизон: НАЗОВИ, БЛЯЦЬ, СВОЕ ИМЯ, ДЕМОН, БЛЯЦЬ!!!
Если бы мы могли видеть лицо батюшки, то нисколечко бы не удивились тому, что демон, окопавшийся внутри Кати, обосрался от страха. На смену злобному рычанию пришел тоненький фальцетик. Особую пикантность добавило заикание и заискивающий тон.
- Пе-пе-петров-вич… Петро-в-вич… - просипела Ката слова нечистого
- ШТО? – глаза батюшки округлились от изумления. Баал, Асмодей, Асгарот. Он ожидал такого ответа, как необходимого минимума. Уж слишком долго даже самые сильные молитвы не приносили нужного эффекта. А тут такое. Я бы, будь на месте святого отца, расстроился бы несказанно.
- Петрович моё имя, дяденька…. – жалобно блеял демон и все сразу заулыбались
- ЧЕГО ТЕБЕ НАДОБНО НЕЧИСТЫЙ?! ЗАЧЕМ ТИРАНИШЬ ДЕВУ СИЮ?! – батюшка, конечно, хотел заржать в голос, но профессия обязывала быть непреклонным и доводить дело до конца.
- Водки бы мне, святой отец. Водки бы и прикусить… - демон скорчил жалобную гримасу на лице несчастной Катеньки и икнул.
Участковый не зря имел репутацию парня ушлого. Расстегнув кобуру он извлек оттуда чекушку и надкушенный бутерброд. Немного стесняясь такой откровенности, он передал снедь и выпивку священнику, а тот в дрожащие руки девушки.
Сделав пару глотков и занюхав бутером, даже не откусив последнего, девушка широко раскрыла рот и отрыгнула в пространство комнаты призрачную сущность. А сама обессилено, словно после хорошего секса, опала, как осенний листок, и провалилась в крепкий сон. Изрыгнутая же сущность, была вся такая потертая, помятая и в кепке. Ярким пятном на бледном общем фоне выделялся нос.
Батюшка, неистово шепча молитву, перекрестил потустороннюю тварь. На что она состроила недовольную мину, скрутила кукиш и растворилась в лучах рассвета, пробивающегося через незашторенное окно.
- Мдяаааа… - неловкое молчание прервал голос участкового – Пусть отоспится, страдалица, а я зайду после обеда и проведаю. И повестку вручу! Нечего на представителей власти когти распускать!
- Окстися! – батюшка расхохотался – Да разве по своей воле она?
- И я побои сниму. – тихо произнесла медсестра – И тоже заявление напишу в органы.
- Сестра! Да о чем ты говоришь?! Да разве сама не видела, что все это нечистого происки! – священник начал багроветь и в голосе были слышны металлические нотки.
- Вы нам батюшка нотации не читайте, чай не в церкви. У вас вои дела, у нас свои! – мильтон взял папку со стола, и ушел. А за ним дерзко упорхнула медсестра.
- Везде должен быть порядок и уважение к закону! А не ваша мистика и барабашки! – донеслось из коридора перед тем, как дверь хлопнула.
- Да что же вы за люди такие? – прошептал батюшка. После чего перекрестил спящую Катю, поправил одеяло и поспешил покинуть эту нехорошую квартирку вслед за остальными.
А в темном углу комнаты, там, куда не доставал солнечный свет, размазанной по обоям улыбалась призрачная сущность.
Автор: Дима Червенский
