Это не Мудак Животворящий. МЖ - это Мрачная Женщина.
Если вы человек достаточно весёлый, компанейский, у вас много друзей-приятелей и к некоторым из них вы не прочь заглянуть на огонёк, то рано или поздно даже в самом уютном и гостепреимном доме вы наткнётесь на МЖ. Может это произойти примерно так: вы слегка опоздали (всё могло бы быть иначе, если б не эти ужасные сами знаете что) и заноситесь с жизнерадостным общим приветом. "Всем привет!" - так и завопите вы, шурша пакетами, цветами и потрясая бутылкой. А очень хорошо известные вам все как-то все сами на себя не похожи. Вы их привыкли видеть весёлыми, болтливыми, задорными, неуёмно жаждущими праздника... А тут они плавают по помещению молча, понятия не имея куда бы плавники приткнуть. А всё почему? Потому что где-то на диванчике сидит МЖ. Выглядеть она может как угодно. Она может быть сисястой жабой в "тигровом" платье или тощей жердью в неопределяемого цвета тишотке (мне, что правда, чаще встречаются сисястые жабы в "тигровом"). Но как бы она не выглядела, первое что приходит на ум: "А чё у нас, любительская постановка Шекспира и леди Макбет играет Аделаида Пантелевна из ЖЭКа?" Носогубный треугольник МЖ статично замер в комбинации, призванной явить миру её величие. На самом деле похоже на проблему с мимической мускулатурой - но вы сразу поймёте, что это величие. Тут можно язвить так и эдак. Но то ваш взгляд. На её взгляд - она являет миру величие. Сидя неподвижно и мрачно на диванчике.
- Вась, а Вась! - дёргаете вы старого друга, обычно заливисто хохочущего записного шутника. - Вась, а тут чё?
- Да не знаю! - шепчет Вася. - Я пришёл, мол, ой, а кто здесь у нас, познакомьте! Чё-то пошутил, а оно вот... - разводит Вася руками, стараясь слиться с пейзажем.
И пусть, пусть компания состоит из заслуженных и даже народных, а у Пети есть орден Почётного Легиона, Вася входит в тройку самых известных реставраторов Москвы, Лидочка недавно с международного кинофестиваля, а Леночка может играя на пианино ногами, руками отбивая степ на лысине Петра Ивановича... Пусть Владимир Савельевич совершил триста пятьдесят затяжных, а Алина Евгеньевна - заслуженный врач РФ, действительный член РАМН... Пусть вы можете кирпичную кладку сдвигать силой мысли - МЖ замораживает всех. При этом она никто и имя ей никак. Работает где-то там кем-то там.
Приняв на грудь вся честная компания пытается разморозить МЖ. Потому что люди очень нервничают в присутствии зомби. Человек - он же чувствительное животное. Спустя первые всехние пару литров она говорит какое-нибудь "Мда!" или "Я очень люблю Теннеси Уильямса" - и все вмиг трезвеют. Неизвестно почему. В принципе МЖ может сказать даже что-нить типа: "Какая прекрасная погода!" - и все всё равно трезвеют. Всё равно, абсолютно всё равно, что она скажет. Когда она раскрывает рот - то даже в сауне веет могильным холодом. "Вы писатель!" - скорее не спросит, а обвинительно кинет она. И вам станет жутко. "Лётчик? Летаете?" - сухо уточнит она и человек, облетевший весь земной шар на большой железной птице вдоль, поперёк, наискосок и ещё немножечко туда-сюда на катапульте - побледнеет и поперхнётся.
Редким людям удаётся перекинуться с МЖ парой осмысленных слов. В этих отчаянных смельчаках как правило живёт дух исследователей. Они какбэ паталогоанатомы вечных правил и анестезиологи не менее вечных тем, такие люди. Им интересна клиника. Потому они и пытаются разговорить МЖ. Ни одно самое искромётное остроумие, ни один самый высококвалифицированный психологизм и ни одна самая высокоочищенная эмпатия не помогают. И подобный исследователь остаётся в лучшем случае в недоумении. Он шёл вскрывать интересный случай, а кейс-то вроде как вообще без контента. Ожидалась декстрапозиция или удвоение аорты, а тут, блин, обычная лягушка со второго курса, цикл нормальной физиологии. Или муляж лягушки. Так отчего же так странно-то, а? Обычная лягушка (тем более - её муляж) не должна вызывать холода в солнечном сплетении.
Когда МЖ уходит (если она уходит), компания сразу оживляется. И, радостно переглядываясь, начинает наконец хмелеть и шутки шутить, обсуждать книги, фильмы, знакомых друг друга, погоду, природу и личную жизнь Василия Аксёнова. И всё это с радостным эйфоричным подъёмом. Потому что вроде как из под завала выбрались и никому даже ничего ампутировать не пришлось.
- Слушайте! - воскликнет Вася, снова обретя привычные очертания поведения. - А кто был этот славный малый, ну тот, в очках?! Я видел, как МЖ его за ручку под столом держала. Прикиньте? Бррр!!! - передёрнет Васю.
- А то её муж, - коротко кинет хозяин дома. - Это отдельная трагическая история. Мы его все отговаривали. А он... - И махнёт рукой, мол, не рвите мне сердце.
- А, ну понятно! Фуф! Вот и хорошо! - воскликнут все хором. И тут же заговорят о другом. Потому что ни о МЖ, ни о славном малом в очках говорить никому не хочется. Хотя люди обычно ужасные сплетники. Но только ни в этом случае. Потому что столкновение с могильным холодом вызывает желание побыстрей отогреться и забыться. А милый малый в очках... Ну, что ж! Он уже укушенный. Инфицированный. Смертельно раненый. Его уже не спасти. Пусть его пристрелит кто-то другой. Не надо было ночью шляться на кладбище у свежевырытых могил, где силы МЖ властвуют безраздельно!
