Студент Ядов не любил препода Животного. Животный считался лучшим знатоком языка хпиё, а Ядов считал его дураком и пидаром. Потому что Ядов не хотел учить мертвый язык хпиё, на котором миллионы лет назад говорили какие-то голожопые пидары. За это Животный завалил его на экзамене и на пересдаче завалил, как нехер делать. Предстояла Ядову последняя пересдача, с комиссией, и если он не сдаст, то пойдет в армию сосать хуи солдафонов. Ядов не хотел сосать хуи солдафонов. Он сел учить хпиё и выучил от сих до сих. Пришел на пересдачу спокойно, стрема не чувствовал, не то что пересдающая с ним девка, та вся извелась, шевеля в трусах шпаргалками.
-Заходите,- поросячья морда Животного показалась из аудитории.
Вошли — Ядов и красивая девка. Ядов только сейчас заметил, что из под короткой юбки у девки торчит розовая жопа. «Комиссия» состояла из одного Животного. Это был облом. Ядов надеялся, что ректор или декан помогут ему.
-Кончинова!- взвизгнул Животный, поправляя очочки. Баба поднялась и, виляя мясом жопы, прошлепала к столу. Животный обрызгал мясо Кончиновой слюнявым взглядом.
-Ну-с. Начнем со спряжения. Проспрягайте глагол «шловдо».
-Шловдо, шловди, шловду, шлов...
-Ну...
-Дя!
-Нет, не шловдя, а шловдю! Не знаете!.. А как с отрывком?
-Придто титя лыкоармус… лыкоармус....
-Не знаете,- Животный удавом глядел на Кончинову.
-Игорь Ярославич, я учила, учила!- захныкала девка.
-Ну ладно, посиди, может, вспомнишь,- смилостивился Животный.- Ядов, прошу...
Ядов проследовал на эшафот.
-Спрягайте «ераджомо»!
Самый сложный глагол выбрал, сука!
-Ераджомо, ераджоми, ераджому, ераджомис, ераджомус, ераджоми.
Животный сморщился: Ядов попал в цель.
-Отрывок!- бросил Животный, багровея.
Ядов отбарабанил, как на духу.
Животный закрутил в жирных пальцах ручку. Зачетка Ядова лежала перед ним.
-Переведите!
-Вы не задавали, Игорь Ярославович.
-Я задавал!
-Нет...
-Ты со мной спорить будешь?- взвизгнул Животный. Ядов вдруг ясно увидел красные хуи сержантов, лейтенантов и прапорщиков, они лезли ему прямо в рожу. Ядов оттолкнул хуи и крикнул:
-Я пойду к ректору!
-Иди,- Животный самодовольно откинулся на спинку стула. О, как же захотелось Ядову стукнуть его по морде!
-И пойду.
-Желаю удачи,- сказал Животный и накарябал в зачетке Ядова «неуд». Это означало, что Ядов как никогда приблизился к веселому армейскому товариществу.
Ядов взял зачетку и пошел к ректору. Глазунова, конечно, не было. Что делать?! Попросить Животного? Объяснить, может, все-таки сжалится?!
Ядов кинулся обратно и открыл дверь кабинета. Животный, спустив штаны, дрочил в лицо Кончиновой, свободной рукой он ковырялся в ее пизде. Взвизгнув, Животный разрядил свою обойму в лицо девки и поставил ей в зачетку «удовл».
-Чего тебе?- удивленно спросил он у Ядова. Ядов захлопнул дверь и убежал.
Дома Ядова ждали отец с матерью:
-Как же так? — сказали они.- Умный преподаватель хочет, чтобы ты все знал, заботится о тебе, а ты — лентяй. Иди теперь в армию, там из тебя сделают человека.
Ядов от роду не плакал, а теперь разрыдался.
У Ядова было немного денег — он копил на том китайской поэзии. Но теперь он послал в жопу поэзию и пошел в оружейный магазин.
-Че, достало?- сочувственно спросил продавец, глядя на перекошенное лицо Ядова.
Продавец достал из-под прилавка пистолет.
-Стреляй в висок, чтоб долго не мучиться,- посоветовал он.- Одного патрона тебе хватит?
-Давай целую обойму,- твердо сказал Ядов.
-Эка тебя расквасило,- присвистнул продавец и дал обойму — двенадцать зарядов — апостолов.
Ядов бродил по улицам пока не зажглись фонари, но и потом он не пошел домой, а уснул на лавочке на бульваре. В восемь утра Ядов приплелся в переулок, где висело в воздухе красное здание Ёпа. Пистолет приятно холодил низ живота. Ядов был силен, как никогда.
Ему повезло: раскачивающейся походкой Животный плыл прямо на него из тумана коридора.
Увидев Ядова, он вздрогнул. Ядов разрядил свою обойму в лицо Животного. Двенадцать апостолов проникли в мясо и кости, мозги брызнули на стены. Ядов любил Тарантино, ему очень понравилось, как голова Животного разлетелась на куски. Но — он забыл оставить патрон для себя, и теперь предстояло нудное объяснение с родителями.
© Зеныч
