Меня удивляют жалобы красноглазой части человечества. Ох, языки программирования теперь тупые, а программы — большие и медленные. Ах, у меня двадцать лет назад игра влезала на дискетку, а теперь на дискетку даже плёвую утилиту не запишешь. Блин, пичалька — на компьютере двадцатилетней давности ничего современное не запускается.
Это всё как бы в русле восточной традиции: мир, де, был создан совершенным, а с тех пор только портится. Чему примером, конечно же, Виндоус 7, терабайтные жёсткие диски и метрового размера телевизоры, на которых люди смотрят фильмы в HD-разрешении (и это, как легко догадаться, ещё не предел).
Само собой, от таких радостей стоит отказаться, чтобы снова вернуться к дискеткам с сотней утилит на каждой. Типа, назад к природе, точнее, в данном случае, — к каменному топору.
Замечательный потерянный мир совершенных технологий, должен отметить, существует преимущественно в воображении. Красноглазые сограждане, по видимому, не помнят, как обстояло дело в те совершенные времена. Весьма странно, но они почему-то из всех программ той далёкой эпохи используют в лучшем случае современную версию Far и ещё пару-тройку простейших утилит. А другие чудесные программы почему-то заменены на убогие современные — наверняка из-за проблем совместимости.
Но я таки напомню. Был у меня совершенный компьютер Спектрум. Программы для совершенного компьютера влезали в 48 килобайт памяти, поскольку больше памяти у того компьютера не было. Эти чудесные, компактные, хорошо оптимизированные программы при этом загружались с магнитофонных кассет минуты, эдак, по три. Сейчас программа в 48 мегабайт (в тысячу раз больше) при всём её несовершенстве загружается секунды две при плохом раскладе. Чувствуете деградацию?
Замечательная компактная дискета имела полтора мегабайта памяти (при хорошем раскладе). Эти полтора мегабайта читались секунд двадцать наверно. Записываемый компакт-диск, продаваемый по совершенно бросовым ценам в десять-двадцать рублей, вмещает 800 мегабайт. То есть, 530 дискет. Прежние полтора мегабайта читаются с компакт-диска за две десятитысячных доли секунды.
Терабайтный диск стоит порядка трёх-четырёх тысяч рублей. Терабайт — это 670 000 дискет. И вы всё ещё хотите маленьких, компактных программ?
Если да, то, внимание, вопрос: на хрена? Чего именно вы собираетесь экономить? К какой оптимальности вы стремитесь? У вас компьютер, который одновременно и несравнимо мощнее, и в разы дешевле компьютеров двадцатилетней давности. На него влезает столько, сколько вы двадцать лет назад вряд ли могли себе представить. У вас хранятся тысячи музыкальных файлов, каждый из которых не влез бы на дискету. Вы хотите обратно те, которые влезали? Ну, тот самый треск пи-си-спикера, в котором при хорошей фантазии можно было угадать исходное произведение? И нет, я сейчас не про синтезируемую музыку, я про аналоги этих наших mp3 и flac-ов.
Да, программы стали занимать больше места. Но они, блин, теперь с графическим интерфейсом, с тонной возможностей и с умением угадывать желания пользователя. А те, кто думает, будто у программ это выходит хреново, по-видимому, очень давно не пытались воспользоваться неизвестной им программой тех совершенных времён. Когда в ответ на неправильно введённую команду в консоль выдавалось какое-то нечленораздельное сообщение об ошибке.
Собственно, возросший размер программ — это плата за то, что такие программы теперь стало возможно написать. Написание Фотошопа на ассемблере заняло бы тысячелетие, не меньше.
И тут работает простая арифметика. Один программист может написать утилиту за два дня. На высокоуровневом языке. А может на низкоуровневом — за два месяца. Зарплата программиста, положим, пятьдесят тысяч в месяц. В первом случае программа стоила пять тысяч. Во втором — сто.
Не нравится в деньгах? ОК. В первом случае программист за год напишет 120 утилит, во втором — 6.
Всё ещё хотите сэкономить несколько мегабайт? Мегабайт места на диске вам сейчас обходится примерно в треть копейки. Три копейки — десять мегабайт. Чтобы человечеству окупился один (один!) день работы программиста, сэкономить по десять мегабайт должны 100000 человек. Чтобы окупить лишний месяц его работы — два миллиона человек. С быстродействием, как легко догадаться, расклады примерно те же.
В результате стремительной деградации мы имеем красивые, удобные в использовании, многофункциональные программы, написанные за относительно короткий срок. Они, конечно, чёрт побери, значительно больше программ из совершенных времён и работают гораздо медленнее (только лишь огромное увеличение мощности компьютеров и объёмов доступной памяти заставило их в реальности работать быстрее тех маленьких, оптимизированных), но желающие посмотреть альтернативный вариант всё ещё ведь могут его посмотреть .
Алексей Кравецкий
