Из детства Михалик вынес три воспоминания.
Как в третьем классе их повели в кино, там главный герой плавал среди коралловых рифов и разноцветных нездешних рыб.
Как в классе седьмом его позвала в гости Аня Швец, пили чай на кухне, Анина мама всё подкладывала ему сливовое варенье в такое крохотное блюдце, называется розетка, слопал пол-банки, не меньше, за всю свою тринадцатилетнюю жизнь Михалик ничего вкуснее, чем это варенье с чаем в маленькой тёплой кухне, не ел.
И как в десятом классе увидел по телевизору вручение Нобелевских премий по физике.
Остальное предпочёл забыть.
Михалик окончил университет и устроился на работу в академический институт.
Довольно скоро выяснилось, что институт не собирается бросать все наличные людские и материальные ресурсы на проверку и подтверждение идей, генерируемых Михаликом со скорострельностью пулемёта Гатлинга.
Директор так прямо и сказал, людям диссертации надо защищать, а не глупостями заниматься.
Михалик заскучал и ушёл учить оболтусов физике.
Оболтусы стонали и стенали, но знали – что-что, а физику они сдадут в любой вуз.
Директриса, глядя на отвратительно заполненные журналы, на отчёты, написанные в стиле «на, подавись!», возводила очи горе с немым вопросом – за что?, но вспоминала о конкурсе в старшие классы, возникшем после первого же михаликовского выпуска, о компьютерном классе, подаренном школе папой Бортника, о ремонте спортзала, сделанном фирмой мамы Елисеева, вздыхала и собственноручно фальсифицировала необходимую информацию.
– Как ты с ним живёшь?! Он бестолковый! – возмущаются подруги михаликовской жены Анюты. Она не спорит. Как ещё назвать человека, отправленного покупать себе зимние ботинки и купившего вместо них поддельные швейцарские часы по цене настоящих. Противоударные, пылевлаговодонепроницаемые. Ещё погружение до 45 метров. Это при том, что в воде Михалик конкурирует с топором.
Михалик учительствует, репетиторствует и обдумывает устройство мироздания.
Он мне как-то объяснял.
Поняла союзы, предлоги и вводные предложения.
Совершенно очевидно, что.
Отсюда следует, что.
Что и требуется доказать.
И скоро будет доказано.
В этом году Михалик нарепетиторствовал круглую сумму, плюс гонорары за две статьи, собирался купить машину, но бестолковый же – купил билеты на Мальдивы и улетел с женой на целый месяц.
Взяв с собой противотуманные швейцарские часы, дабы протестировать их в полевых условиях.
Научился плавать неповторимым стилем и погружаться.
Не на 45 метров, конечно, так, поближе.
На трёх метрах от поверхности часы дали течь и встали как вкопанные.
Поздними вечерами Михалик дискутирует с профессором N. из Калифорнийского университета. Анюта знает, если Михалик барабанит по клавиатуре и немузыкально бубнит себе под нос «когда воротимся мы в Портленд, мы будем кротки как овечки», это значит, что прав профессор N., а ежели поёт про « клёши порваны, тельняшки сорваны, и грудь могучую омыла кровь», то профессор N. мало того, что не прав, но и признал свою неправоту. Хотя и неохотно.
В кресле под старомодным торшером Анюта вяжет Михалику пуловер из шерсти осеннего цвета.
Думает про то, что на рукава надо сразу же нашить кожаные заплаты, Михалик протирает локти вмиг.
Ещё про то, что если сто лет назад одному скромному служащему патентного бюро удалось перевернуть мир, то почему это не должно получиться у одного скромного школьного учителя.
А и не получится – не страшно, её Михалик и без премий умный и любимый.
Бестолковый, правда.
Михалик выключает компьютер, фальшиво допевает «и тихой гавани им не видать», потягивается и идёт на кухню ставить чай, по пути поцеловав Анюту в тёплую макушку и взглянув на полку, где лежат почти швейцарские часы, показывающие точное время его встречи с рыбой-клоуном, рыбой-ангелом и улыбнувшейся дайверу Михалику рыбой-попугаем.
http://drevo-z.livejournal.com/224305.html
