…Президент закончил желать и живописать, пробило полночь и я поднял рюмку. Настроения не было, и на языке вертелись только пошлые тосты. Совершенно не хотелось желать ни Нового года, ни нового счастья. Вообще ничего не хотелось, даже пить. Но надо, черт бы их побрал эти традиции. Эх, забуриться бы сейчас в гараж и надраться там до зеленых белочек. Но нельзя. Семейное застолье, семейный праздник, все ждут от папы главного тоста. Ну чтож, раз ждут, то придется.
Тихонько кашлянув, дабы прочистить горло, я открыл уже было рот, но мой не начавшийся спич прервал звонок в дверь.
- «Ну, наверное, Дед Мороз на рюмочку пожаловал» – высказала мнение супруга – «Только рановато что то. Или поздновато»
Я и сам удивился, кого это в две минуты первого, самое начало Нового Года, принесло. Поставил так и не выпитую рюмку, с сожалением посмотрел на стол и поковылял открывать. Кто бы там ни был, но праздник есть праздник. Открою, выслушаю, скажу, что ошиблись и обратно к столу.
Дверь скрипнула, открываясь, и на той стороне возник здоровенный мужик. Причем в голове я отметил сначала именно то, что он «здоровенный», а уж потом, оглядев гостя, осознал, что это Дед Мороз. «Ну, блин и работенка у мужика» – мелькнула мысль – «Все празднуют, а ему по морозу таскаться, подарки разносить. Наверное, с работы кто, штрафы отрабатывает»
-«Щас, погодь» – я жестом остановил уже открывшего рот Деда – «Ребенка позову». И уже развернулся, что бы позвать малого, как Дед Мороз цепко, тяжелой ладонью ухватился за плечо и легко развернул к себе – «Не торопись, а то успеешь. Я, собственно к тебе»
Ко мне? Ну надо же! Ко мне такие деды уже почитай лет тридцать пять не захаживали. Тут или косяк в логистике ихней службы случился, или уже того, в маразм мне пора.
Пока я выбирал подходящие выражения, Дед закряхтел скидывая объёмный мешок с плеча и принялся деловито в нем копаться. Я заинтересованно молчал, наблюдая, что он там сейчас вытащит. Наверное, машинку игрушечную, ну, или мишку плюшевого. В любом случая, решил я, приглашу Деда за стол. Ошибся он дверью, не ошибся, а праздник есть праздник. И даже Деды Морозы сегодня страдать не должны. Завтра да, будет страдать. От похмелья. А сегодня ни-ни.
А Дед тем временем вытащил из пакета какой то неаккуратный сверток и протянул мне – «Ну, с Новым Годом, Серега! С новым счастьем!»
Я автоматически принял сверток из его рук и воззрился на мужика. «Серега…» Неужто действительно ко мне шел? Да не, мало ли нас тут, Серег таких.
Пока я думал, Дед сноровисто закинул мешок обратно на плечо и неслышно направился к лифту.
– «Эй, Мороз, который Дед! А рюмочку?» – спросил ему в спину.
Мужик даже не обернулся. Закрылись двери лифта и я остался один в коридоре держа в руках сверток.
Подарок был почему то завернут в газету «Правда». И дата. Дата выхода газеты была 16 мая 1973 года. День и год моего рождения.
Я осторожно развернул старую, помятую газету. Из недр газетного вороха на меня уставились два зеленых глаза.
- Идрить-колотить, котенок! Не, ну больше ни на что фантазии у кого то не хватило ,как подарить мне котенка?
Я развернул газету и выпустил лохматое и некрасивое существо на пол. Такого задрота надо было еще поискать! Когда то длинная и, видимо красивая, а теперь свалявшаяся грязными колтунами шерсть блестела чем-то сальным, усы свисали немытыми веревочками, хвост слипся от грязи и только глаза были ясными и внимательными. Ну, удружил старик, ну спасибо тебе! И вот ТАКОЕ привести в дом в качестве подарка?! Да ну нафиг!
– «И что с тобой делать, рахит недоделанный?» – я присел на корточки и брезгливо потрогал его указательным пальцем между ушей. На мое удивление котенок сам брезгливо поморщился, сделал шаг назад и уселся на тощую задницу.
– Ну, кто из нас рахит, это еще надо посмотреть!
– «А ведь не пил еще сегодня» – пронеслось в мозгу – «А коты уже разговаривают!»
-« Не ссы, я не надолго» – успокоило меня неуклюжее животное – «Пару слов и адью. А ты меня не узнал?» – пристально глядя в глаза произнес котенок –« Совсем-совсем? Жалко…»
- «А помнишь, как ты в шестом классе пнул меня в заднюю ногу? А она до сих пор у меня на погоду ноет. А двадцать семь лет назад, как я замерзал на улице, а ты мимо шел, помнишь? Помнишь, да? Я тогда еще специально дрожать сильней начал, что бы ты пожалел меня. Хотя сильней уже и невозможно было. А ты только плюнул в мою сторону, хорошо хоть не попал. Или вот, я сидел на дереве, в восемьдесят пятом году, а ты с друзьями его тряс, что бы «кошак грохнулся». Я-то тогда крепко держался и вы ушли. А упал я потом, от голода. Я же там, до вас, уже четыре дня сидел. Помнишь? Нет? А жалко…»
Слушая котенка мне становилось как-то не по себе и в голове, совершенно не к месту вертелись эти стихи про вошу . А ведь было, было все то, что он говорил. Просто я не помнил этого, а сейчас откуда то, с дальнего и пыльного угла чулана моей памяти начали появляться воспоминания.
– «А вот еще» – четвероногое тактично помолчало, видя, что я о чем то задумался – «Ты ехал на машине, зимой, тоже под Новый год, а я на обочине голосовал? Не-не-не, я тогда нормальным мужиком был, при машине и деньгах. Просто сломался немного, а на праздники машин на дороге почти нет. Вот, только ты и попался. У тебя еще шансон орал из салона. Я махал, махал тебе лапой, то есть рукой, а ты даже не притормозил. А кроме тебя машин больше не было. А кто мне поможет, зимой да на трассе в лесу? Так я и замерз там насовсем.
А когда ты в институте учился и сессию отмечали, помнишь? Вижу, помнишь. Я тогда подошла к тебе, попросила немного копеек на хлеб. Пенсии тогда почти не было, девяностые шли, ну ты помнишь. А ты мне, что сказал? «Бросай пить, бабка, о вечном пора подумать!» И заржали всей толпой, как кони некормленые. А мне действительно не хватало. Да в те годы, если ты помнишь девяностые, многим не хватало. Но ничего, я тогда всего пол годика прожила, слава Богу, и упокоилась. Да нет, не из-за тебя. Хотя немного обидно было, что я три года на войне твоих дедов из под пуль да осколков вытаскивала, а ты мне вот так… «Бросай пить…». Но ничего, обидкой больше, обидкой меньше…»
Я сидел на корточках в коридоре подпирая спиной грязную стену и будто бы смотрел кино, историческое, автобиографичное и до одури омерзительное.
«А недавно, ну как недавно, лет пятнадцать назад, ты еще новую машину себе купил. Помнишь, такое событие не забывается. Так ты ехал, точнее летел на ней, а я дорогу перебегала. Ну да, не посмотрела по сторонам, но я же кошка, правил не читала. А ты издалека меня заметил, да? Да… И еще руль специально довернул, что бы посмотреть, как я отлетаю от колеса. Вижу, помнишь»
В последующие пятнадцать минут котенок говорил без остановки. Голос у него был тоненький, на гране слышимости, но слова различались четко, будто кто-то в наушник мне вещал. Он рассказывал про такие вещи, про которые я и думать забыл, и вспоминать не хотел. За пятнадцать минут этот заморыш, передо мной же вывернул всю мою нелицеприятную подноготную, заставляя краснеть и потеть.
«Ну ладно, вот поговорили» – задрот посмотрел на меня внимательно – «Надеюсь, что не зря». Он развернулся и, припадая на отбитую мной ногу, поковылял к лестнице.
«Погоди, кисюк. А…. Молочка?» – я не нашел ничего умнее, чем предложить ему попить.
«Молочка? Нет, спасибо. У меня еще много вас, кого поздравить надо. Да, кстати, с Новым Годом! Не кашляй» – и, махнув лапой, исчез в темноте лестницы ведущей вниз.
«Ну, кто там был?» – супруга смотрела на меня из за поднятого бокала с шампанским – «Дверью ошиблись? А что так долго? Так то там был?»
« Там…» – Я налил водки в высокий фужер, посмотрел сквозь него на ломившийся от еды стол, супругу, снежинки за окном, свою жизнь, вспомнил печально ковыляющего по лестнице задрота… – «…Я. Там был я. И знаешь… Желания уже загадывали? Тогда моя очередь»
И я мысленно загадал. Очень, очень надеясь, что оно исполнится. Я загадал, что хочу быть в следующей жизни быть как он, маленьким, грязным, хромым и неуклюжим задротом.
© serega-kobah
