Я никакой не Форест Гамп. И никакой не герой. Не считаю, что это выдающийся случай. Такое у нас в Сибири часто случается. Странно только, что это случилось со мной, трезвым.
Было десять часов вечера, я ехал из Братска в Алдан вторые сутки. Я туда езжу каждые два месяца на заработки. Я водителем работаю.
Лежал на полке сонный и думал, что сейчас как следует высплюсь, — поезд прибывал в час дня. Накануне выспаться не получилось, потому что спина болела. Я решил перед сном сигарету выкурить. Вышел в тамбур, покурил и на автомате открыл не ту дверь. Я ехал в последнем вагоне, и дверь там забыли закрыть. В общем, дверь открыл и выпал.
Первая мысль после падения была «встать и бежать». Я не матерился. Я не сильно ушибся — только растянул одну руку и одну ногу. Так что я встал, размялся и побежал. Бежать я решил по направлению уходящего поезда. Я бежал и видел, что семафоры учащаются, и понимал — мне повезло, станция должна быть рядом.
Я был одет в джинсы, футболку и резиновые тапочки. На улице было -45. Бежать по рельсам было неудобно, тапочки несколько раз спадали.
Зверей я не боялся. Я вырос в Сибири и знаю, что медведь-шатун просыпается зимой, только если летом недоел. А лето не голодное было. Волков я тоже не боялся.
Мне вообще страшно не было. Я не думал о смерти, не думал о холоде. В голове была только мысль «добежать, добежать, добежать». Я бежал 30 минут.
Когда я через 7 км вбежал к дежурному на станции Рихарда Зорге, он посмотрел на меня огромными глазами. Потом налил чай и позвонил в полицию. Жене я звонить не стал. А зачем ее тревожить просто так? Я жив, здоров, и все тут. Она потом из газет узнала. Звонила, ругалась. Но не сильно ругалась. Потом рассказывала, что обо мне в газетах пишут. Мы только не поняли, почему везде писали, что я был пьяный. Я был трезвый.
А поезд я все-таки догнал в ту ночь. Он стоял с часу ночи до полвосьмого утра на станции Нерюнгри. Меня туда на машине подкинул дежурный по станции. Я залез на свою полку и заснул. С утра проснулся и маленько жизнь переосмыслил. Но это уже личное.
