Я увидел ее в полумраке бара "Клуба Биржи" почти сразу как вошел.
Длинные рыжие, чуть вьющиеся волосы, красивое лицо и ярко-зеленые глаза.
Она сидела у стойки и рассеяно слушала саксофониста, что играл забытую мелодию.
Я сел у стойки:
-Привет, Джим! - Я махнул рукой.
Бармен подошел ко мне и пожал руку.
- Здравствуй, Алекс. Ты сегодня рано. - Джим улыбнулся.
- Решил закончить пораньше. Устал я, Джимми. - Сегодня действительно ныло сердце, предчувствуя то ли беду, то ли к смене погоды.
Я невесело усмехнулся - старею.
- Алекс! - Громко, во время передышки, приветственно замахал рукой неизменный лабух этого заведения.
- Тим! - Я поднял руку вверх. - Как жизнь, старик?
- Пока играю. - Он грустно улыбнулся и, облизав губы, опять заиграл.
Саксофон затрагивал самые глубины моего нутра. Хотелось плакать и смеяться одновременно. В памяти всплывали лица людей, которых я покинул много лет назад, перебравшись в Чикаго.
Защемило сердце с новой силой, я вспомнил вдруг, в мельчайших деталях, места своего детства - широкую Волгу, степи, запах полыни.
От воспоминаний стало тоскливо. От воспоминаний нет толку, а я считал себя человеком практичным.
Я опрокинул залпом виски в себя и, закурив, спросил бармена:
- Джимми, а эта девочка хороша ведь?
- О, да, Алекс! - Старый негр затряс седой головой и улыбнулся. - Очень красивая леди. Очень!
Я взял бутылку вермута и подсел рядышком с ней.
- Привет.
Она оторвала восхищенный взгляд от саксофониста и посмотрела мне в глаза. Мое сердце поразили два зеленых озера ее глаз.
Я задохнулся от великолепия. От ее совершенства.
- Привет. - Она протянула мне свою ладошку. - Шофранка.
- О! - Невольно вырвалось у меня. - Вы румынка?
- А откуда Вам известно? - Она улыбнулась.
- Я историк. - Я плеснул в бокалы вермута ей и себе. - Выпьем за Свободную!
Она едва пригубила вермут и, улыбнувшись, спросила:
- Вам даже известен перевод моего имени. Вы действительно изучали историю моей Родины?
- Не совсем, Франка. Я изучаю историю Старого Света дохристианской эпохи. В частности мифы.
- То есть сказки? - Она весело рассмеялась.
- Да, но в каждой сказке есть доля правды.
- Не уверена. - Она пригубила вновь вермута и повернулась к саксофонисту. - Как он замечательно играет.
- Он дружил с Рейем Чарльзом, его зовут Тим Роткинс. Если Вы захотите я могу Вас познакомить.
Она вздохнула и, подумав немного, сказала:
- Я проездом в Чикаго. Нет смысла, я сюда больше не вернусь.
Мне вдруг стало не по себе.
Я основательно влюбился, похоже.
- Жаль. - Я отвернулся обратно к стойке и закурил.
- Жаль, что Вы не сможете меня с ним познакомить? - Она лукаво посмотрела на меня.
- Нет, - ответил я твердо. - Мне жаль, что Вы уедете и не вернетесь.
- Такова судьба. - Она пожала плечиками и попросила. - Алекс, а давайте сбежим отсюда?
Я лишь взглянул на нее и понял, что пропал. Совсем. С головой пропал.
Я взял ее за руку, и мы вышли в сгущавшиеся сумерки.
- А, правда, Франка, что в Румынии все рыжие девушки вампиры? - Спросил я.
Она рассмеялась.
- Сказки, мой милый. Это сказки.
«Чикаго Трибьюн»
Коллектив нашей газеты скорбит о безвременно ушедшем Алексе Негловски, являвшимся лучшим военным корреспондентом нашей газеты. Алекс был нашим другом и высококлассным историком, обескровленное тело, которого было найдено на берегу р.Чикаго за городом. Начальник полицейского департамента уже прокомментировал это событие ".....это убийство. И мы обязательно разыщем того кто это сделал....".
© БеSпалева
