Она пригубила вино, хитро прищурила глаза и зазвенела тоненьким голоском:
- А почему мальчики перестали читать девочкам стихи? Это так романтично.
- Не знаю, - я отхлебнул гиннесса, почесал яйцо и многозначительно продолжил, - может потому, что не осталось девочек, которые на них вдохновляют?
- Я Кристина, - улыбнулась зеленоглазая, протянула хрупкую руку. Барный стул томно скрипнул под ее отфотошопленной фитнесом задницей. Разговор треснул от разлившейся по бару музыки и прежде чем Кристина начала растворятся в одурманеном алкоголем сознании, я почему-то остановил полураздетую Tequila Girl, огибающую бедрами столы, и заказал двести. Наверное, чтобы не оставалось сомнений в том, что я смертельно пьян, а Кристина просто мне снится или мерещится.
Осенняя Москва, когда лето еще спорит с пожухлой листвой, за право подарить несколько дней тепла, расплывалась по лобовому стеклу, несущегося с огромной скоростью такси. Я помню только, что Кристина держала меня за руку на заднем сиденье и отдавала указание хмурому водителю: "Налево, направо, Скатертный переулок, да".
Не понимаю где я. Помню, что лежу на огромной кровати, больше смахивающей на футбольное поле. Кристина наклонилась ко мне и прошептала на самое ухо:
- Ну, что на счет стихов?
- Чичас, - икнул я перегаром и зачитал по памяти, из прыщавой юности, - не бойся в суе потерять, иллюзию и бренность быта, но бойся даже не узнать, что дверь всегда была открыта.
Кристина замерла, как египетский сфинкс, но я не смог в полной мере насладиться ее удивлением и благополучно отрубился.
Не знаю, что я там ей наговорил в пьяном угаре, но проснулся от того, что Кристина яростно дрочила мне член. В какой-то момент, я даже поймал себя на мысли, что он мне не принадлежит. Так бывает, когда эрекция настолько сильная, что...ну, так всегда бывает с похмелья. Я где-то слышал, что в часы похмелья организм думает, что умирает, и стремится поскорее оставить потомство. Не знаю какие там планы были у зеленоглазой насчет потомства, но угроза того, что сейчас она оторвет мне хуй, абсолютно четко замаячила перспективой.
К счастью, Кристина быстро сдалась:
- Бесполезно да? - Промурлыкала она над членом.
- Походу да, - вздохнул я и ретировался в ванную. Тоже мне, любительница романтики.
А романтики оказалось много. Зеленоглазая была зацикленна на стихах, литературе в принципе. На есенинской древнерусской тоске, приправленной кабацкой лирикой, на лермонтовской безысходностью, и, как не странно, над моим: "Ласкаясь псом крадется ночь, ее явленье снова в радость, согрей мне душу животом, возьми к себе мою усталость".
Я читал ей стихи, она сосала хуй и кончала от анала, что может быть романтичнее, сложно представить.
Но вдохновение штука не безграничная, муза улетучилась, рифма не шла и Кристина затосковала. Я как-то даже не сразу понял, что связь между еблей и поэзией в ее голове настолько прочная:
- Хочу стихи, - грустила она.
- Хочу ебаться, - окончательно скатывался в прозу я.
Тогда я понял - не романтик я совсем, не отражаюсь в ее лиричных, зеленых глазах. Взял листок, напустил на себя поэтического тумана и набросал на листочке: "Не зови, я весь истрепался, как по ветру шальная листва, я не жил, но как мог отражался, в мутной глади окон оргстекла".
Написал, прикрепил под магнитик на холодильник.и подумал: "Ну, какое в пизду оргстекло, что за идиотская строчка, пора завязывать со стихами". Стер ее номер телефона, вышел из квартиры пока она спала. Ночь как-то навалилась темнотой и я мысленно продолжил ее любимое стихотворение про пса, ну про ночь, которая ласкаясь псом: "Не стану против шерсти гладить, не стану злить опять тебя, вот только жаль уйдешь ты на день, оставив одного меня. Но снова ночь, ласкаясь псом, крадется, смотрит мне в глаза, и машет преданно хвостом, и говорит со мной она".
"Ну и муть", - я плюнул себе под ноги и понял, что терпеть не могу стихи.
week_by_week
