Был у меня другой приятель, тоже художник.
Хотя не совсем художник, а скорее искусствовед. И в этом качестве он много ездил по стране. На разные семинары и совещания.
Был он страшный бабник. Убежденный и последовательный. В каждой поездке у него обязательно было какое-нибудь приключение. Или два. Иногда даже три, если семинар длился пару недель. Он совершенно серьезно объяснял мне, что таким образом избавляется от страха смерти.
Надо сказать, он был очень хорош собой. Просто красавец. Рост метр восемьдесят два, светло-русый, от природы чуточку смуглый и с яркими синими глазами. К тому же он был прекрасно сложен, весьма мускулист, но не накачан, а вот именно как надо.
Вот он мне рассказывает:
- Я красавец? Красавец! - я киваю. - Девки млеют? Млеют! - я снова киваю. – Вот я и придумал некоторое, так сказать, ноу-хау. Знакомлюсь с девушкой. Она ведет меня к себе домой. Ну, хотя всем всё понятно, всё равно предстоит некий краткий, но противный момент уламывания.
- Чего же тут противного? – спрашиваю я. - Объятия, поцелуи. Прекрасно!
- А я терпеть этого не могу, - говорит он. – Все эти заваливанья на диван, тисканья, стаскивание одежды и почти непременное «ах, а может быть, не надо?». У меня от этого вся охота пропадает. Такая, извините, парадоксальная реакция. Говорят, в Англии можно обо всём словами договориться, вот это правильно, но мы не в Англии живем, так что я придумал по-другому. Вот как:
Приходим мы к девушке, уселись в комнате, поболтали чуток, и тут она выходит в кухню сделать кофе. А если не выходит – я ее прошу: «свари нам по чашечке кофе, пожалуйста!»
Она выходит, а я тут же ррраз – и раздеваюсь. Весь. Совсем. И ложусь на диван. Ну, слегка прикрывшись легким пледом. Обычно на диване в углу лежит какой-то плед или платок…
Она входит. Видит меня. Я смотрю на нее зовущим взглядом. Она неверною рукой ставит кофе на столик и начинает раздеваться. Сила соблазна неодолима!
- Как-то это странно, - говорю. – Ну, неужели? Получается, девчонки ведутся на красивое тело?
- Что я, врать тебе стану? На всё они ведутся. На меня лично! И на сам факт, что вот он я, уже голый! Ну и на тело тоже, что тут плохого? – он сплел руки за головой и поиграл мускулами. – Mens sana in corpore sano, и вообще kalokagathia. Понял, филолог-классик?
- Понял, - сказал я.
- А я, наверное, не совсем, - сказал он. – Познакомился с одной девочкой. Умница, красавица, провинциалка, в глазах мощный секс пополам с легким страхом. Со мной глазами встретится – краснеет и авторучку теребит, все по Фрейду. Семинар был выездной, мы жили в гостинице. Вот я после обеда этак непринужденно провожаю ее до дверей ее номера. Время два тридцать. Через полтора часа у меня доклад на вечерней пленарке. «Хочу с вами кое-что обсудить». Она открывает дверь: «Заходите, пожалуйста». Входим. Беседуем об умном. Она сидит на краешке кресла. Как быть? Ведь кофе варить негде, гостиница же. И вдруг, о счастье! Говорит «Ой, у меня ресница в глаз попала!». Идет в ванную. Пока она там глаз моет, я быстренько разделся, и на диван. Салфеткой прикрылся, там под графином салфетка была. Жду.
Вот она воду выключает, слышу, говорит «всё, порядок, слава богу» - и входит в комнату. И прямо вздыхает: «О! о! о!» Я говорю: «Ну, иди сюда». Она подходит и говорит: «Какой ты красивый, когда обнаженный! Ну, обнажись же весь, скорее!» Я сбросил салфетку. Она: «О, ты прекрасен, как греческий бог! И я одна, только я одна это вижу!..» - и вдруг прыгает назад, хватает мою одёжку – я ее, как пионер, на кресло сложил – и кричит: «О, это должны увидеть все!» - и дверь хлопает.
Встаю, салфеткой прикрывшись.
Подхожу к двери.
Высунулся. Рубашка рядом, трусы далеко. А тут шаги. Спрятался.
Потом все-таки улучил момент. Даже на пленарку не опоздал
- Ну и что? – спросил я.
- А ничего! Доклад прошел с большим успехом. Вопросы были. И эта девочка вопрос задала. Как ни в чем не бывало. И я ответил. Тоже как ни в чем. Потом подошла благодарить. «Было так интересно, и мне так приятно, что на свой вопрос я получила такой обстоятельный и глубокий ответ… Простите мое нахальство, а давайте вечером кофе попьем в городе?» Но я сказал: «Увы, увы, коллега, я сегодня занят». Хотя, наверное, зря.
- Наверное, - сказал я.
© clear-text
