Пьер Вудман лихо впихнул свой голодный красный перец в смазанную вазелином и растопыренную чёрную бездну Алексы Мэй, вырывавшейся из его цепких лап, и непокорно стоявшей на четвереньках на кровати. Лысый порно-гений обращался с девушкой как с собачкой, не желавшей получать команды, и вообще играть сегодня. Девушка громко кричала в панике, умоляя негодяя остановиться:
– Noooo! Noooo! –, и пыталась сомкнуть свои ягодицы как можно крепче и ближе друг к другу, чтобы режиссёру было труднее оприходовать её филейную часть, чтобы его органу было больнее – и в таком случае, анальный процесс продлился бы не долго, и самое главное, не так глубоко. Однако лысый хитрожопый умелец всё заранее предвидел. У него был огромный опыт в разрешении подобных ситуаций и в уязвлении «творческих инициатив» своих конкурсанток, которые нередко сопротивлялись, когда он запихивал им свои кулаки в прямые кишочки; а по сему, недобзделоватый француз знал толк во всём этом и лакшил без лишних вопросов и затруднений.
Единственное, что ответил Дабл-Ю своей рабыне:
- Ари! Релякс! «Раком»! Common! Show me «раком», - затем, раскачивая загорелую черноволосую девушку в разные стороны, раздавая ей смачные, жёсткие и безудержные шлепки по её сочным упругим ягодицам и унизительные пощёчины по милому личику, истекающему горькими слезами от боли, продолжил свою словесную игру пошлостей, понятную только ему одному:
- Show me ЭТО, show me раз, and show me есчё много раз!!! – напевал он, продолжая лишать её чести, и отшлёпывал как непослушную девочку в наказание.
Бедная Алекса только извергала из своего нежного ротика что-то нечленораздельное, мучилась и громко верещала, вцепившись в простыню мёртвой хваткой, собрав в неё всю свою ненависть к этому лысому чудовищу…
Видеокамера, установленная напротив – на штативе, наблюдала за сценой действа с искренним любопытством, успевая фиксировать в своей цифровой памяти каждые постыдные телодвижения этих недоактёров погорелого порно-театра.
- Yeah, сущка! Щьас трать тебья! Карашо??? А??? Гавари правда!!! Это не карашо??? Это карашо!!! Щас ты??? Гавари правда!!! - продолжал он орать на неё, ускоряя темп колебательных движений своего волосатого толстого тела, и отшлёпывая бедняжку по упругой трясущейся, уже ярко покрасневшей попке. Лысый Дабл-Ю вновь ускорил свой темп ещё сильнее и стремительнее. Его голова очень сильно вспотела и раскраснелась, как после настоящей русской бани. Вот, он крепко вцепился своими пальцами-тисками в ягодицы девушки, и предупредил её о том, что вот-вот собирается извергнуть своё свежее бурное семя в прямую кишку этой прекрасной нимфы:
- Да!!! Да!!! Сущка, на!!! Oui! Oui! Oui! La petite chien! Yeaaaahhh, bitcccchhaaa, а-а-а-а-а!!! – И тут он вскоре кончил прямо туда, куда и намеревался.
Алекса ощутила, как мощный выстрел спермы нежно окутал всю полость её прямой кишки и нашёл в ней своё пристанище…
- Ох! Фуф! – отпыхивался красномордый француз, широко раскрыв свои наглые рыбьи глазёнки. Затем он ещё некоторое время постонал, медленно и аккуратно высунул свой агрегат из изнасилованного ануса девушки. Вудман слегка отстранился назад, глубоко выдохнув, и усмехнулся, когда посмотрел на свою партнёршу по спаррингу.
Измученная жертва лежала под ним, распластанная на кровати, будто после жестокой вивисекционной хирургической операции, сделанной без наркоза. Она еле дышала, высунув язык, сомкнула глаза и легонько, тихо стонала.
- Эй, дэвющка?! Ты как, мая карощая? – улыбнулся Вудман, разглаживая своими грубыми волосатыми ручищами её маленькую уделанную в хлам попку, утратившую свою драгоценную честь. Девушка ничего толком не ответила, она только нехотя кивнула в знак того, что у неё вроде бы всё в порядке. Пьер сделал ей лестный комплимент, - Очень красивая у тебя жупа! – Он продолжал разминать своими грязными пальцами её красные ягодицы, между которыми уже начала вытекать скользкая прозрачная субстанция.
– No, I’m serious! Знаищь, я sometimes, литтл бит crazy, кагда я ухажу в маи fantasies! – Он всё продолжал объяснять Алексе, что сейчас вообще произошло. Его речь была больше похоже на оправдания. К тому же, его русский не то, чтобы хромал, сколько беспомощно пытался выползти из грязной канавы, которую давным-давно засыпали кучей навоза. Тем не менее, он улыбался и вёл себя так, будто ничего и не происходило сейчас, будто он сводил девушку в дорогой ресторан и одарил её букетом красивых цветов и всякими приятными безделушками.
Девушка потихоньку тоже приходила в себя после грубого анального вторжения. Вроде бы она это всё вытерпела и знала, что теперь она сможет пройти многое, не только это. Она знала, что всё то, что ей сейчас пришлось испытать на себе, покажется смешным. Она просто забудет всё это. Со временем, но забудет…
- Карашо? Да? А?– Вудман надавил на копчик этой страдалицы своей массой, так как он сидел на ней сверху, а затем прижал её к постели порцией очередных вопросов, пытаясь как-то поднять ей настроение. – Гаранти? Правда на сто просант?
- Да. Окей. Ноу проблем. – Тоскливо улыбнулась девушка. Отстранённость и пустота наполняли её душу.
- Look at me, - попросил её Пьер, - Тощна правда на сто просант? Нет проблем? Да? – уточнил Дабл-Ю.
- Yes, Всё окей 100 процентов! – Кивнула Алекса в ответ, чтобы этот мразотный, тошнотворный ублюдок, наконец-то, уже отстал от неё и заплатил те жалкие 600 долларов, которые он ей пообещал ещё в самом начале их милого собеседования.
- Окей, ну щто, мая карошая? Будешь дальше снимасса в маих кино? – Вудман сделал ей деловое предложение.
- Ну, мне надо всё хорошенько обдумать сначала, - красавица закатила глаза и отвела взгляд в сторону.
- Ти будищь 100 просант кароший порно-star! – Начал уламывать её Дабл-Ю.
- Ну, я всё обдумаю и дам ответ позже, - Алекса теперь посмотрела ему в глаза буквально на секунду, затем она снова отвела взор.
- Оке, карашо, тада звани мене патом, оке?! – Улыбнулся он.
- Ладно, окей, - ответила она и слегка закусила нижнюю губу.
- Ай, как карашо, айда в душ! Common, Yeah!
Пьер Вудман взял Алексу за руку, они приподнялись с кровати и направились, было в сторону ванной комнаты, как вдруг зазвонил телефон на тумбочке. Пьер отпустил руку девушки и легонько кивнул ей, дав понять, чтобы она пока шла одна и всё приготовила, вскоре он тоже подойдёт. Девушка скрылась в ванной. Пьер взял трубку и поднёс к уху:
- Аллёу? – Приподнял он брови.
- Ты – Пьер Вудман? – Поинтересовался незнакомый мужской голос.
- Oui, Je suis Pierre Woodman! А щто? Кто это?
- Я – твой самый страшный кошмар. Ну, вот ты и попался, подонок! – Радостно и злобно произнёс незнакомец с другой стороны провода.
- В каком смысле? – Удивился Пьер.
- Слушай меня сюда! – Перебил его мужчина, - Не советую тебе опорожняться и выпускать газы. А ни то – хана твоей жопе будет!
- Ха! Это щто, угроза? – Усмехнулся лысый Дабл-Ю.
- Самая что ни на есть прямая, ублюдок долбанный! – Резко ответил незнакомец.
- Я вещаю трюбку! – Отрезал Вудман.
- Стой! Я тебе ещё не всё сказал, мразь, - перебил его голос из трубки.
- Щто ещё?
- В твоём кишечнике установлена мощная мини-взрывчатка, способная прилично разорвать твою задницу на мелкие кусочки. Стоить тебе хоть раз пукнуть или крупно опорожниться – таймер начнёт обратный отсчёт. У тебя будет ровно 70 секунд, чтобы встать на колени, раздвинуть свои вонючие ягодицы и воткнуть любой вытянутый, узкий или толстый 20ти-сантиметровый предмет туда себе внутрь. До упора, пока не услышишь особый звук – «клик». И тогда отсчёт прекратиться, часики вновь сбросятся на нули. Только так можно дезактивировать бомбу и предотвратить взрыв. Это тебе мой щедрый подарок, лысый говнюк! Проект «Возмездие» уже начался!
- И кагда же ти успел, проныра? – Удивился Пьер Дабл-Ю.
- Ночью. Когда ты сладко спал в своей мягкой одинокой кроватке. – Разъяснил человек, - Я усыпил тебя обильной дозой «хлороформо-мочепердона». Не остался вкус на губках? И можешь не искать швов, их просто нет. Это новая технология, доселе незнакомая большинству.
- Хах! Бред! Пока-пока! – Кивнул Вудман.
- Да, кстати, как, только, если пукнешь или опорожнишься, то спустя 10 секунд почувствуешь резко нарастающую температуру в своей прямой кишке. Это первый знак того, что детонатор начал работать. Это жжение и зуд с повышением температуры, а потом всё будет вибрировать, и бурлить внутри. Остальное время, целая минута – тебе на дальнейшие действия. А, если не веришь мне – сам проверяй, умник.… И помни, если не уверен и не готов, тогда и не опорожняйся и не бзди, недоносок! – Вновь угрожающе напомнил человек.
- Ха-ха! Например, вот так, да? – Лысый Дабл-Ю ехидно улыбнулся и поднёс трубку поближе к своим голым волосатым ягодицам, уткнул её в самое межягодичье и резко пусканул мощный свистящий поток газов прямо в ответ своему телефонному собеседнику.
- Зря. Ой, зря... У тебя 70 секунд. – После этих слов в трубке послышались короткие гудки.
- Щутник, да. – Вудман повесил трубку, покачав головой.
Безумный розыгрыш недоброжелателя оставил в сознании Пьера негативный оттенок. Ему было весьма неприятно от этой новой информации и, тем более от таких гнусных угроз. Однако Лысый Дабл-Ю не стал напрягаться по этому поводу, а поспешил преспокойно забыть об этом нелепом разговоре. Слава Богу, что это было всё по телефону. Пьер почесал свой волосатый живот, а затем и волосатую ягодицу от недоумения. Затем он улыбнулся и весело направился в сторону ванной комнаты для того, чтобы принять душ со своей красоткой. Вот она то вновь поднимет настроение, и не только!
Но вскоре в области кишечника действительно начинало что-то оживляться, суетиться, будоражиться и просыпаться. Затем резкое жжение и зуд охватили весь кишечный тракт Вудман. Внутри всё задребезжало, а именно, завибрировало, забурлило, словно маленький вулкан был готов взорваться и выплеснуться мощным ядерным поносом. Словно что-то или кто-то пыталось яростно разорвать его кишки и вырваться наружу. Боль сковала всю нижнюю часть тела.
- Ой, Ай!!! – Вудман скрючился от боли и схватился руками за живот, - Щорт! Нэээт! – Запаниковал он. – Дэрррьмоооо!!! – Вновь злился он, оцепеневший в мучительных судорогах от разрывающегося кишечника. – Так, спакойна! Спакойна! Дюмай! Щто делать? Щто делать то? Щто? ЩТО??? ЩТО???!!! А-а-а-а!!! Палька! 20 сантымэтраф…!!! Давай мене сюда!!! Эй, дэвющка!!! – Крикнул он Алексе, которая уже без него преспокойно мылась в ванной. – Откривай, сущка!!! Давай!!! Откивай бистро-бистро-бистро!!! – Вудман барабанил в двери, - Давай мене палка болшой! Щвабра или щто-то!!! А-а-а-а бистро-бистро-бистро!!! – Вудман корчился от боли всё сильнее.
- Прости, я пока закрылась! Я делаю пи-пи! И не только! Вода шумит, не слышу! – отмазалась Алекса, сидя на унитазе, теребя в руках рулончик туалетной бумаги.
- Мэээрд!!! – Проревел Лысый Дабл-Ю и слегка долбанулся своей головой об стену.
Но тут он внезапно вспомнил – у него же где-то в сумке был большой резиновый фаллос (для изощрённых издевательств над молоденькими девочками). Надо было только успеть. Сколько уже осталось времени? Явно, что очень мало! Напряжение в кишках росло с каждой секундой. Время убегало со скоростью света. Кишечник Пьера уже настолько вздулся, что мужик больше не мог нормально двигаться. Каждое движение вызывало острейшую боль. Будто внутрь вмонтировали пару килограммов железной арматуры, залили раскалённой лавы, а потом всё зацементировали и загудронировали. Вудман только дико орал, и с каждой секундой всё тише и тише, так как адская боль максимально поглощала силу его крика. Голосовые связки были напряжены настолько сильно, что готовы были вот-вот просто лопнуть, но крик стихал скромнее уже некуда. Страшная жестокая агония горела ярким пламенем во всех его распёрших до неестественных размеров внутренностях. Ягодицы надулись как воздушные шары, а животяра сильно распух словно у беременной женщины, рожавшей глыбу льда и огненное пламя одновременно.
Вот, Лысый Дабл-Ю упал на пол как мешок с вонючим навозом. Пьера уже просто ужасно тошнило, изо рта вытекала пена. Пьер начал кряхтеть и кашлять, а затем он выблевал наконец какое-то странное оранжевое скользкое и бурлящее вещество, которое вскоре медленно начало разливаться вокруг него и проедать ковровое покрытие подобно каким-нибудь мерзким отравляющим и ядовитым химикатам.
Вудман уже еле-еле полз к дивану, на котором он оставил свою сумку. Нужно было как-то добраться до этого поганого фаллоса, и стыдись – не стыдись, всё равно использовать его, как единственное средство, чтобы остаться в живых. Но время подходило к концу. Эти паршивые, ничтожные 70 секунд длились целых 70 часов! Ну, вот, Пьер тяжело приподнялся, преодолевая разрушительную боль внутри. Изо рта всё ещё обильно текли скользкие слюни. Пьер медленно поднял руку и почти было надыбал сумку ладонью, как что-то внутри чикнуло. Всё. Это конец. Пьер только успел зажмурить глаза и неистово сжать зубы так, что смог бы откусить себе палец, если бы он сунул его себе в рот.
Мощный, ядрёный мини-взрыв прогремел на весь номер. И хотя, это был всего лишь мини-взрыв, он вполне достойно оправдал свою суть, свой основной класс – «взрыв». Как и было обещано, жопа Вудмана разорвалась на мелкие кусочки. То же самое стало с его кишечником и животом. Взрыв просто разхреначил всю нижнюю часть тела Пьера Вудмана и не оставил ничего кроме мелких-мелких, быстро пульсирующих тоненьких нитей, отдалённо напоминающих нервные окончания, которыми они и были пару секунд назад, а также медленно извивающихся разодранных кишок, их остатков и выползающих, вытекающих наружу других разорванных внутренностей вперемешку с наполовину поджаренной кровищей, захлеставшей весь периметр комнаты.
В этот момент ещё еле живой Пьер успел услышать тишину вечности, которая наполнила его угасающее сознание. Он не мог объяснить себе, что сейчас произошло, а тем более, понять это. Ведь его мозг постепенно сам разрушал все нейроны и связи между обоими полушариями, серая жидкость вытекала из студенистой массы, сливаясь прямо вниз, вдоль по позвоночнику, а далее ещё ниже – она выливалась на пол, протекая по раздробленным костям. Пьер открыл глаза, но вокруг была темнота. Всё в голове вибрировало и пульсировало, всё медленнее и медленнее. Жизненная субстанция выливалась из Пьера, словно крысы покидали борт тонущего судна….
Когда Алекса Мэй, находясь в ванной, услышала страшный резкий звук, напоминающий взрыв, она сначала подумала, что Пьер снова над ней прикалывается. Видимо, старый извращенец и шутник взял ремень и шлёпнул его об стену, ибо пронзительные резонансные волны добрались и до неё. Либо он просто что-то уронил тяжёлое. Ну, что ж – ему платить за какой-либо ущерб, во всяком случае. Как показалось девушке, он хотел напугать её или чем-то удивить новеньким. Однако Лысый чудак не спешил ворваться в ванную со страстными воплями «Я иду к тебе, моя сладенькая!». Наоборот, всё было довольно и подозрительно тихо.
- Я ещё моюсь! Тебя долго ждать? Ты идёшь вообще там или как? – Крикнула она, стоя в ванной под душем, в надежде получить ответ. Однако никакого ответа так и не последовало. Алекса только цокнула языком и закатила глаза, - Ну и пошёл ты. И без тебя хорошо.
Прошло примерно ещё 10 минут, после того как девушка помылась, выключила душ, вытерлась, слегка набросила халат и, наконец-то, вышла из ванны.
Когда она вернулась в комнату, её нос сразу же подхватил едкий тошнотворный, выворачивающий наизнанку все органы, смрад, ибо весь номер провонял мерзким запахом внутренностей, кишок, дерьма, кровищи и мертвечины вперемешку. Помимо всего этого, девушке представилась и визуальная картина происходящего – то же самое – разбросанные по всей комнате разодранные внутренности, длинные кишки, дерьмо на стенах и на полу вперемешку с кровью, источающая зловонную гниль мёртвая полутуша порно-режиссёра, которая мирно упокоилась возле дивана и лишь изредка подёргивала руками и головой от увядающих рефлексов.
Алекса без лишних криков только блеванула и упала в обморок на пол, сильно ударившись головой, и погрузилась в туманные сновидения….
Пока девушка пребывала в бессознательном состоянии, что собственно ей было на пользу, потому что ей не пришлось видеть всего того, что происходило в течение этого периода времени. Пьер неожиданно воскрес! Но как оказалось, лишь ненадолго. Кто знает, быть может, это остаточные рефлексы, покидающие тело, может быть, и признаки сознания, а может божественное вмешательство, как возврат души в тело, а может, всё вместе взятое? Но, тем не менее, Пьер вновь «оживился». Хотя был не в лучшей форме. Он был уже не так резв и бодр, как буквально каких-то 15-20 минут назад на постели с этой очаровательной молодой украинской особой. Пьер открыл омертвелые глаза, разинул рот, из которого всё ещё свисали слюни-тянучки, затем он начал медленно ползти. Он полз, шлёпая руками по луже собственной мочи, дерьма и крови, запутавшись в собственных кишках. Он полз в сторону штатива, на котором была установлена его видеокамера. Наконец, Пьер дополз. Он тяжело поднял руку, схватился за ножку штатива и немного потряс её. Он потряс ещё. Затем ещё и ещё. Уже через пару секунд прямо на его лысину с метровой высоты рухнула нелёгкая объёмная стеклянная ваза вместо ожидаемой видеокамеры, разбившись вдребезги и вонзив острые осколки ему прямо в кожу. Несколько декоративных цветочков мягко уложились на его половинчатом корпусе. Всё дело было в том, что Пьер будучи почти ослепшим, не видел ничего, а его ориентация и координация в пространстве вместе с памятью нарушились, ведь его мозг наполовину разрушился и вытек сам собой, оставив лишь самые-самые незначительные функции, удалив все принципиально важные. Именно поэтому Пьер перепутал направления и, на самом деле, дополз до этажерки, на которой стояла большая стеклянная ваза с цветами. Именно ножку этажерки он потеребил, вместо ножки штатива.
Пьер Дабл-Ю уже было хотел закричать и зарыдать, но у него ничего не получалось. Ведь всё его тело было почти-почти парализовано, и все его связки разорвались, все его слёзные железы полностью вытекли. Поэтому Пьер так ничего и не смог издать, не всхлипнуть. Однако у Дабл-Ю оставалась одна еле функционирующая кишка, и единственное, что он издал с её помощью, это непродолжительный, крепкий, чёткий, резкий термоядерный пук, который быстро прогремел и тут же оборвался, разнося свой токсичный аромат по всей комнате. Это была абсолютная трагедия для такого дерзкого и одиозного порно-гения Пьера Вудмана…
© А-А
