Про водителя нашей барбухайки, Петровича, я вам уже рассказывал. Очень фактурный такой персонаж. Как раз из таких, на которых окружающие смотрят, как дети на фокусника: а что он отмочит на сей раз? Кролика из шляпы достанет, или же кому-нибудь свежематериализованным тортиком прилетит?
На днях Петрович пришёл на работу с почётным эскортом. Здоровенная стая бродячих собак следовала за ним на дистанции, удерживаемой единственно лишь зверским выражением лица и грозной фублей. Проводив объект до входной двери, псы в томительном ожидании расселись у крыльца.
-- Петрович, тебе куда столько? - спросил Владислав Юрьевич, выглянув в окно.
-- Так на улице долбаных минус тридцать, - пожал плечами Петрович. - А ну как ласточка не заведётся? Этих впряжём — и на вызов.
Владислав Юрьевич представил картину и решительно запротестовал: нельзя столь откровенно и беззастенчиво индуцировать родной город, больница просто не рассчитана на такой наплыв пациентов.
-- Слушай, там же сплошь одни кобели, - задумчиво произнёс Тимур, приглядевшись к стае повнимательней. - Я ни на что не намекаю, Петрович, но собачье чутьё не обманешь. Ты себя хорошо чувствуешь? Может, раздражительность в последние дни была? Внезапные слёзы? Покусать никого не хотелось?
-- Ёк-макарёк, вот как ты спросил — так сразу и захотелось! - Петрович двинулся на Тимура.
-- Петрович, Петрович, держи себя в руках, нам ещё сутки пахать, а ты тут без намордника! - Тимур попытался спрятаться за Владислава Юрьевича, но при его комплекции получилось как-то неубедительно.
-- А в самом деле, Петрович, чой-то они за тобой вдруг увязались? Может, ты какое заветное собачье слово знаешь? - спросил Владислав Юрьевич.
-- У меня команда «сидеть» хорошо получается, - смущённо признался Петрович. - Тёща, светлая ей память, говорила, что очень пронзительно выходит. Сразу, говорила, ноги слабеют, и неудержимо тянет на задницу шлёпнуться.
-- Не, не то, - Тимур осторожно выглянул из-за докторского плеча. - Ты давай, напряги уже дедуктивную извилину, а то так и придётся по вызовам в компании мотаться. Чего в тебе сегодня такого нового и необычного?
Петрович задумался. Потом опустил глаза, поглядел на новенькие унты, надетые по случаю мороза, хлопнул себя по лбу и принялся их снимать.
-- Вспомнил! - он вытащил стельки и продемонстрировал их остальным. - Соседка презентовала! Она их из собачьей шерсти сваляла!
-- Я так понимаю, у неё сука? - спросил Владислав Юрьевич. - И, судя по произведённому эффекту, ещё и... ммм... выдающаяся?
Петрович только развёл руками.
-- Ну, блин, удружила! - огорчённо протянул он. - А я-то думал, буду прям на ходу здоровье поправлять! Теперь только выкидывать.
-- Погоди-погоди, - в бытовку зашёл ещё один доктор. - Ты стельки-то прибереги.
-- Зачем ещё? - настороженно спросил Петрович.
-- Они тебя могут очень выручить. Кто знает, что в жизни может произойти. Опять же, Рагнарёк на носу.
-- Хрен ли мне тот Рагнарёк? - искренне удивился Петрович.
-- Ты не горячись, - примирительно поднял ладони доктор. - Вот представь себе: случился катаклизм. Кругом разруха, безвластие и голод.
-- Ну?
-- А ты надеваешь свои унты со стельками и неспешно так идёшь ко мне в гости.
-- Нафига?
-- Потому что я пригласил. Приходишь, значится, ко мне, весь в собаках...
-- И?
-- И мы с тобой спокойно пережидаем голодное время!
-- Доктор Ли, хватит меня подкалывать! - возмутился Петрович. - Я твою собачатину ни в жисть в рот не возьму!
-- Странно, - пожал плечами доктор Ли. - А хе на той неделе уминал, аж за ушами трещало.
Петрович побледнел и схватился за живот.
-- Да пошутил я! - рассмеялся доктор. - Но стельки ты всё же не выбрасывай. Мало ли что.
