Жбан разламывался от принятого вчера самогона, который местная барыга – баба Степанида, настаивала похоже на своих пиздячных бородавках. Мне кажется те, кто не испытывал похмелья с деревенского сэма, может считать, что он не испытал настоящего чувства приближающегося пиздеца. Когда в голове вертятся лишь две мысли – гак угандошить ебучую кошку, что насрала тебе в рот и кому бы накатить своего шершавого за щеку. Я, как ветеран половой ебли и кавалер ордена Похмелдяева, ответственно заявляю – первое средство от похмелья – ментярка, причем не такая как вечером, долгая и основательная, а ментярка четкая, дерзкая, как пуля резкая, и чтобы потом пивдоса куружечки три, запотевших. А самое главное, чтобы потом, часа два до тебя никто не доебывался…
Катерина, сисястая хохлушка, которую с ее подружкой, мы вечером подсняли около местного хуторского магазина, сразу все поняла, и подолбив мне по ляхам своими пудовыми сисяндрами, для пущего напряжения, загнала моего фигуриста в закрытый каток «Щекандропово». После того, как я отстрелил ступень ракеты, Катюха убежала умываться и готовить нам с Валероном завтрак.
…Тут надо уточнить, какого хуя я и мой кореш Валерон, оказались на хуторе с Кочмари, близ Львова, явно же не для того, чтобы показать свои Челябинские письки местным девкам. В конце 90-х, начале 00-х мы, как и многие из желающих по-быстрому срубить денег, мотрались в Германию и в Польшу, за немецким автохламом, который был в состоянии чуть лучше, чем в гавно, но еще способен был ехать, переправляли его до Челябинска, где эти машины восстанавливали и под видом небитых-некрашенных, без пробега по РФ, впаривали лохопедам, считающим, что из Европы, значит «охуенькишь». Ну я думаю, тебе похуй на эти автосхемы, тебя же интересует, почему эта дивчина из украинского хутора удостоиласть такого погоняла «Пружинка»…
…Поскольку в этот раз мы загрузили полный автовоз, а на границе была очередь, то мы, как проскочившие таможню вперед автовоза, ждали его в приграничном хуторе, а судя по очереди, ждать надо было еще пару суток, так что этот день можно было посвятить приятной борьбе с похмельем. Валерон был дебилом и отпустил Катькину подругу Надию, (блять какую нахуй Надию, вот любят хохлы искаверкать имена), Надюху, которую пилил вечером, без обязательой чистки бивней кожанной зубной щеткой, помогать Катьке. А теперь он страдал, ведь похмельный синдром, требовал уменьшить давление в яйцебаках, к тому же перекушав вечером ханки, по его признанию, он так и не обтрухался, так как, упал своим небритым еблом, после очередной фрикции, в хохлятские сиськи и уснул. Я же развалив на табуретке мудя в семейных трусах, попивал пиво, закусывая местной сушеной рыбкой, издевался над Валероном. Основные мои предложения были отвернуться, или выйти из комнаты, пока этот пиздастрадалец передернет свой затвор. Валерон злился, отчего полет моей фантазии только распалялся, я предлагал ему трахнуть крынку, которая стояла на подоконнике, щель между бревнами и даже кота Фому (да простят меня ЯПовцы), который мирно спал у печки. Валерон отверг все мои гениальные предложения и решил ждать до вечера.
Через пару часов наши дивчины принесли борщ, перекрученное с чесноком сало и запеченных в сметане карасей (сука, пишу, а слюни уже на полу), ну а мы пока сходили до бабки Степаниды и выпросили два литра самагона с «тройной перегонкой», за полторы цены, пьянка продолжалась…
К вечеру, когда уже начали петь песни, я признался Катерине, что уже хочу отшлепать ее своими уральскими яйцами по западенской жопке, и мы оставив Валерона с Надькой, перебрались на диван в соседней комнате. Катька была девкой справной, килограм под 90 наверное, правда сиськи из них килограмм десять были. И вот, закопавшись в эти сисяндры, издавая ртом пердячные звуки, я, посадив катуху на диван, задвигаю ей одноглазого змея, в настоящую, волосатую, нестриженную наверно с рождения – мохнатку, Кто не еб девок с мохнаткой, очень много потерял! Когда ты видишь капельки пиздячного сока, стекающие с ее кудряшек, это зрелище достойно кисти художника, когда ты гладишь не лысую щетинистую нору, а кудрявую норку, ощущения поверь мне, совсем другие…
Так вот, задвигаю я ей на кожанном диване, кожанною флейту, а диван сука
старый, ещ наверное дет Катюхин спиздил в Райкоме, так вот, пилю я ее значит, пилю, Катька вся течет, постанывает и начала она только кончать, как впилась в обивку дивана своими пальцами и дернула на себя. Поскольку кончать мы начали одновременно, то на звук «Чпоньк» и звуки рразрывающейся обивки, я внимания не обратил, а зря… Вроде все закончилось, а Катька продолжала стонать, спрашиваю ее, че за нах, она говорит, «колит что-то»…Встает, а в булку ей впилась пружина из дивана, и висит, причем Катькино умиротворенное лицо, не выражало никаких эмоций, со словами – «пить хочу», Катюхо с пружиной в жопе пошла в комнату.
Меня согнуло от хохота, а услышав из комнаты ржач, я прямо представил, что только что трахнул тигру из пендосского мультфильма про Винни-Пуха, помнишь, который на хвосте своем прыгал как еблан, вот этого тигру мне и напоминала Катюха! Благополучно вытащив из Катюхи артефакт, и смазав ей рану самагоном, мы продолжили бухать, ну а запись «Катька-пружинка», как ты понимашь, заняла достойное место в моем блокноте…
