Когда я был маленьким у меня была собака - немецкая овчарка по кличке Диффенбеккер. Сам я собаку никогда не хотел, его притащил папа из какого-то собачьего клуба. Кличку ему дали там же. Хуй его знает, почему Диффенбеккер, но звучит красиво. Мы называли его просто Диф. Диффенбеккером его называл только я, когда он где-нибудь косячил. Но это бывало довольно редко, потому что Диффенбеккер был, сука, очень умным. И добрым.
Я никогда не выгуливал его в наморднике, хотя он был охуенно большим. Ну, вы прекрасно представляете себе, как выглядят немецкие овчарки. И соседи никогда не возмущались, что во дворе гуляют дети, а вы своего пса выгуливаете без намордника и поводка. Поводок был, конечно, но я, как правило, использовал его только для того, чтобы в случае чего не называть собаку Диффенбеккером, а просто переебать ему как следует.
Поводок пригождался еще в одной ситуации. Когда Диффенбеккер вдруг резко хотел гулять, он его приносил, а когда не хотел, бил по нему лапой. Мол, отъебись ты от меня, там такая погода, что хозяин собаку на улицу не выгонит.
Вообще, главная миссия Диффенбеккера заключалась в том, что он был телохранителем. Ну, типа должен был защищать своего хозяина, то есть меня, от всякого быдла. Для этого мне достаточно было выразительно сказать слово «взять», которому его научили в клубе, куда я ходил вместе с ним. Причем, шутить с этим было нельзя - Диффенбеккер относился к своим обязанностям ответственно и мог запросто затрепать любого, кто посмел мне не понравиться. Однажды какой-то гопник хотел подрезать у меня велосипед, но подрезал себе яйца. Это единственный случай, когда от клыков Диффенбеккера пострадал человек.
Еще была такая забавная особенность. Когда к нам домой приходили новые люди, которых он не знал, он их просто не пускал дальше прихожей. Не рычал, не кусался, а просто садился и хуй ты пройдешь. Лапой мог так пиздануть, что мало не покажется. Поэтому гостя нужно было познакомить с собакой. Это говорило о том, что этому человеку можно доверять, ничего он не спиздит. Когда формальности были улажены, Диффенбеккер отправлялся смотреть телевизор (очень он любил это дело). Особенно, «Санта-Барбара» нравилась. Смотрел все премьеры серий и повторы на следующее утро после выпуска новостей.
А потом он умер. Десять лет с нами прожил и умер. Мы его похоронили на огороде со всеми почестями. Сейчас там никакого огорода уже нет, но дерево, которое я посадил, растет. Здоровое уже выросло. Хуля, больше пятнадцати лет прошло. По-моему, это алыча. А дерево я решил посадить, потому что крест ставить не хотел. Диффенбеккер не верил в бога. Нахуй это надо, если все собаки и так попадают в рай.
