Конец «нулевых». Время было, помнится, самое глухое в смысле выборов – то есть их уже почти совсем не было, сплошная «победа Единой России». Жизнь кое-как теплилась только на муниципальных выборах в глубинке, куда еще не так сильно забралась мохнатая лапа «Вертикали».
Да, в конце «нулевых» еще сохранялись слабые пережитки «вольницы 90-х» - не везде «партия власти» претендовала на тотальный контроль, в небольших городах еще дозволялась почти честная борьба. Видимо, просто потому, что мелкими городами тогда «серьезные люди» еще брезговали – как мы порой ленимся наклоняться, чтобы подобрать монетку из пыли.
Сейчас-то поляна вытоптана до асфальта и даже в малых городах никакой борьбы нет.
А я тогда взял себе небольшую халтурку: маленький городок, выборы в горсовет, пара десятков депутатов. Мэрия хочет провести «своих», я ей помогаю советом. По некоторым округам местные предприниматели настолько обнаглели, что осмелились выставиться «поперек линии партии»!
И самое диковинное, что им дали зарегистрироваться в качестве официальных кандидатов и покорно терпели их наглые притязания на депутатские места.
Мэр в том городке был странный, «уходящая натура» - считал, что «все должно быть по закону». Ну а для меня это стало редкой удачей – так как ему действительно понадобились услуги политтехнолога.
Ну и вели мы там неторопливую, малозаметную, по-провинциальному основательную избирательную кампанию в 25 избирательных округах. Мои подопечные издают листовки – и их конкуренты издают листовки; мои кандидаты шастают по дворам и проводят встречи с избирателями – и конкуренты не отстают, тоже ходят, толкают перед жителями предвыборные речи. Словом, идет нормальная предвыборная борьба – ностальгия, «лихие девяностые» как они есть. Мэр скрипит зубами, но терпит – хочет победить по-честному. Просто Европа какая-то.
Но вот в какой-то момент эта европейская идиллия все-таки оборвалась. По одному из округов наш соперник, «дикий» предприниматель, счел, что листовки и выступления – дело хорошее, но все-таки, для гарантии успеха, надо что-то посущественнее. Привязать к себе избирателя покрепче!
И, недолго думая, взял да и пр
едложил бабулькам, проживающим в его округе, вояж «по святым местам»! Бабули в этом старинном русском городе были, понятное дело, весьма богомольные – но увы, в проявлении благочестия у них были естественные препятствия: в самом городе, советском новоделе, церквей – кот наплакал, а известный монастырь, где святые мощи, купели и прочие чудеса – не так далеко, но уже за городской чертой, в области, километрах в 30 от города. Как говорится – «видит око, да зуб неймет».
Бабки бы с удовольствием туда мотались хоть каждый день– но кто ж повезет? На общественном транспорте долго, много пересадок, замучаешься добираться, и автобусы ходят редко; а на такси ехать – откуда ж у бабуль такие деньги?! Словом, все время эти «святые места» у богомольных старушек - как морковка перед носом! Что ты будешь делать…
И вот наш конкурент, назовем его некто Свищ, кидает среди бабок клич: я, мол, ваш кандидат в депутаты, люблю вас, мои старушки, всей душой – и потому предлагаю посильную помощь в спасении души. Такого-то числа утром приходите на площадку возле любимого универмага «Продукты» – я перед ним поставлю целый комфортабельный автобус. Все садимся и едем к святым мощам! В дороге туда и обратно гарантирую чай с баранками, прием и благословение тамошнего архимандрита или митрополита – и все совершенно, бабули, бесплатно! Просто от моей дорогой души!
Самое печальное, что операцию по оповещению бабок-пенсионерок Свищ провел скрытно, по всем правилам военного искусства. Помощники наши ушами прохлопали, узнали о мероприятии в последний момент – в итоге только хвост этого автобуса и увидали. Злыдень Свищ арендовал его в областном центре. Разведка потом донесла страшные вести: чертов Свищ свозил зараз чуть ли не 50 старушенций – полный автобус набил!
Конечно, старушки «клюнули»! Пенсионеры – едва ли не самая заброшенная категория населения, особенно в малых городах: пенсии мизерные (и надбавок у нищих муниципалитетов нет), «коммуналка» дорогая (и дотации на оплату коммунальных услуг местные власти по причине той же нищеты давать не могут). Дети да внуки, как правило, сами перебиваются кое-как, а то и разъехались кто куда – так что помогать бабушкам некому. И тут – такой «царский» подарок!
Укатили бабули, а приехали все как есть охмуренные. В смысле – готовые за благодетеля хоть на двух бюллетенях разом проголосовать, обеими своими старческими руками. Свищ, поганец, понял, что схватил бога за бороду – в следующие выходные собрался еще партию бабуль по известному маршруту отвезти, закрепить успех. Ко мне прибежал «наш» кандидат, бледный, трясется от негодования, требует «что-то делать», остановить беспредел!
Арифметика простая: в округе избирателей – примерно 1500 человек, на выборы (местные выборы людей мало интересуют) придет от силы человек 500, кандидатов четверо, а сто бабуль, которых себе Свищ «сагитировал» своими православными вояжами, даст ему задел в 25% голосов! А ведь бабки разагитированные – это страшная сила: они, если их хорошо «зажечь», не только сами придут, но и стариков с собой приволокут, и внуков-охламонов отловят и на участок отправят. Уже будет не 25, а все 50+1%. То есть, если называть вещи своими именами – гарантированная победа.
Однако в хитром маневре Свища-прохиндея был и весьма существенный изъян: попросту говоря, негодяй нарушал выборное законодательство. То, что он делал, называлось на языке избирательного кодекса «подкуп избирателей». И за это однозначно полагалось лишение регистрации, то есть – снятие кандидата с выборов.
Мера суровая, но необходимая. Вы только представьте, в какой фарс превратились бы выборы, если бы подкуп избирателей был разрешен! Мне, правда, и представлять не надо – я видел, так как много работал на выборах в Азии, конкретно в Казахстане и Киргизии: там, особенно в сельских районах, банальный подкуп – в порядке вещей. Конкретно ни один уважающий себя кандидат в какие-нибудь депутаты просто не сможет «вести агитацию», иначе как не накрыв для всех односельчан столы и не зарезав для «дорогих избирателей» лучших баранов. Избирателей полагается прежде всего накормить от пуза; у кого это лучше получилось, у того и будут наивысшие шансы на «выборах»…
И у нас в РФ было бы что-то похожее, если дать волю . Вместо того чтобы распинаться о своей Программе (все равно никому не интересной), кандидаты бы только и делали, что старались бы банально купить расположение «паствы»: кто-то бы деньги раздавал, а кто-то (как наш Свищ) предоставлял бы всякого рода бесплатные услуги. Естественно, только на время «предвыборной агитации»; потом, уже получив мандат, можно было бы раздачи прекратить. Словом, цинизм и разврат приняли бы совсем непристойные масштабы.
Надо было пресекать заразу в корне – каковую задачу я тут же и поставил перед Штабом. Внешне все выглядело просто: подкуп (в виде предоставления кандидатом «бесплатной услуги» в виде автобусного тура) налицо; остается пойти в суд и добиться снятия шибко умного предпринимателя с пробега!
Дело, однако, осложнялось при более пристальном изучении. И главным препятствием было то самое изначальное условие – что выборы мы эти ведем честно. Значит, и снимать должны честно, на основании неопровержимых доказательств! Вот с доказательствами и выходила напряженка.
Во-первых, пресловутый автобус мы «поймать» не успели, «на месте преступления» не застали. Положим, по номеру его еще можно было отыскать в облцентре – но что дальше? Водитель на суд являться не обязан, ведь ничего уголовно наказуемого он не совершал. Да и если бы он пришел – что бы он мог показать? Ну, вез каких-то бабок, которых видел в первый и последний раз. Что за бабки? – А он знает? Не знает и не обязан!
Для доказательства факта именно подкупа ИЗБИРАТЕЛЕЙ требовалось доказать суду, что бабки в автобусе ехали не лишь бы какие, а именно такие, которые ЖИВУТ в данном избирательном округе! Потому что сам по себе вывоз каких-то пожилых женщин на автобусе был для Свища ненаказуем – мало ли кого и куда он вез.
То есть выходило, что кровь из носу надо добыть для суда самих бабок-паломниц. А для начала их надо было хотя бы найти! Никаких списков-то у нас не было.
Однако и это было не самое трудное! Ладно, положим, бабок бы мы каким-то образом нашли; но как бы нам удалось убедить их прийти в суд, и не просто прийти, а еще и свидетельствовать там против благодетеля-Свища?? Вот это проблема проблем!
Это ведь, можно сказать, только с высоких общегосударственных позиций «подкуп избирателей» - дело нехорошее, искажающее самую суть свободных выборов. А с точки зрения простого «подкупленного» сам этот подкуп – дело в высшей степени нужное и полезное, а сам «подкупающий» - не преступник, а благодетель! В обмен на какую-то закорючку в дурацком бюллетене, которая, честно говоря, вообще ничего не стоит, благодетель дает ВЕЩЬ! Или УСЛУГУ! Ценную, полезную в хозяйстве! Да разве можно благодетеля выдавать, в чем-то обвинять? Этого прекрасного, обходительного человека, которого бабушки уже полюбили всей душой, с которым они делили чай и печенье в тряском автобусе??
Форс-мажор на одном из округов привел меня, признаюсь, в легкое уныние; быстро прикинув все варианты, я понимал, что заманить бабок в суд – дело гиблое, а уж заставить их свидетельствовать против Свища – и вовсе нереально. Скорее уж они просто запрутся, станут твердить, что нигде не были, ничего не знают – и что с ними тогда делать? В общем, я уже был готов махнуть рукой на этот пропащий округ… Но тут вдруг нарисовался молодой паренек-юрист. Из местных. Вроде бы его мне сам шеф подсунул – мол, возьми, недавно взяли огольца в администрацию, зеленый еще, пусть покрутится под твоим началом, посмотрит, как выборы делаются – авось пригодится. Ну паренек и крутился при Штабе, выполнял несложные поручения.
И вот когда я, Великий Старый Пиарщик, уже практически плюнул на округ с церковным, будь он неладен, благотворителем (без него дел было невпроворот) – этот скромный юноша с ускользающим взглядом и вечной джокондовской полуулыбочкой на устах вдруг подошел и тихо спросил:
- А можно я попробую? Мне кажется, я знаю, что надо делать.
- Ну ладно, - кивнул я. – Пробуй.
А чего терять? Пусть малец пробует, хуже не будет. Хотя в успех я верил мало, точнее, практически совсем не верил.
А через несколько дней – суд! У меня образовалось свободное время – дай, думаю, загляну на «процесс». Посмотрю, как пройдоха Свищ станет выходить сухим из воды.
Прихожу в старенькое здание городского суда. За столом судья – весьма элегантная мадам бальзаковского возраста, ухоженная, с маникюром и прической. Вид совсем чуть-чуть брезгливый. Конечно, мадам верная работница Системы, получила бы Указание – рассудила бы Как Надо; но Указания не было, и она даже чуть более обычного оживлена перед перспективой судить «по справедливости». На самом деле зря думают, что все судьи – продажные сволочи, радующиеся собственным неправосудным решениям. Я не раз замечал, что большинство из них, наоборот, по-настоящему радуются редким возможностям работы по профессии в первоначальном, детском ее понимании, то есть так, как они мечтали, может быть, не позже чем на первых курсах юрфака.
Вот и наша судьиха из таковских. Гляжу – по глазам ее вижу: не будет оснований – не даст она в обиду подлеца Свища! Хотя ведь и знает, зараза, что Свищ – «чужой», а противостоит ему самый что ни есть человек Мэра. Но Мэр ее просить не стал, а она бы Мэра, кстати, и не послушала бы: для воздействия на нее Мэру надо было бы через Область действовать, там кнопки жать и за рычаги дергать. Он бы смог, если бы захотел – но это была бы морока, да и брезгует он такими вещами, чистоплюй. Эх…
Перевожу взгляд на зал. Так, вот наш молодой, но подающий надежды юрист, а с ним… ба! С ним рядом целый выводок пожилых бабуль! Откуда?! Как он сумел столько нагнать, чем заманил, что посулил? И что ж – неужели все с паспортами и все готовы свидетельствовать против Свища-поганца? Который, кстати, тоже здесь! Ишь, не один пришел – с адвокатом. Прям решил биться за мандат депутата не на жизнь, а на смерть, посмотрите на него! И что он так в него вцепился, дался ему этот мандат в городском Совете, тоска ведь одна…
Суд начался – и, к моему нарастающему удивлению, бабки стали одна за другой выходить, представляться (все оказались избирательницами именно из округа со Свищом-кандидатом) – и после этого признавать всё «обвинение» как на духу! Да, мол, ездили на автобусе; да, по объявлению, то есть по письменному приглашению от Свища; да, мы знаем, что он оплатил нашу поездку; да, мы знаем, что он является кандидатом в депутаты…
То есть бабули натурально ТОПИЛИ своего благодетеля! Картина подкупа представала перед судьей во всей первозданной неприглядности: Свищ оповестил избирателей, собрал, перевез, в пути кормил и поил чаем, все бесплатно.
Правда, все бабки зачем-то в ходе выступления непременно подчеркивали перед «товарищем судьей» (бабки были советской закалки, обращение «Ваша честь» так и не освоили) то обстоятельство, что упомянутый Свищ хоть и возил их туда-сюда, но никакой агитацией в ходе поездки не занимался, речей не толкал, про свою Программу не рассказывал. Только одна старушка простодушно призналась – мол, нет, Егор Петрович (так звали Свища) никакой агитацией не занимался, только раздал всем открытку со своей фотографией и сказал, что там про него биография есть – каковую она так и не прочла, так как очки дома забыла. Но агитации никакой не было!
На самом деле это было совершенно неважно, и я никак не мог понять, чего ради бабули каждый раз так упирают на то, что «агитации не было». По закону подкуп он и есть подкуп, и не имеет значения, вел при этом кандидат агитационные речи или делал все молча. Предоставлял бесплатную услугу от своего имени? Предоставлял. Ну и всё, факт подкупа налицо.
Судья думала точно так же. Под конец она предоставила слово в свое оправдание Свищу, и тот, поощряемый адвокатом, завел уж совсем какую-то дичь – я, мол, бабок в самом деле возил (отпираться было бессмысленно), но я весь автобусный тур оплатил со своего избирательного счета! По безналу, как положено! Я не виноват!
То был опять же детский лепет: по закону совершенно неважно, со счета или не со счета производился подкуп. То есть «черный нал» - это была бы, конечно, еще одна статья обвинения, но если черного нала и не было – это не спасает: все равно кранты, подкуп избирателей – тяжелая статья, карается снятием с выборов.
Так суд и завершился. Судья, даже несколько – видно было по ней – разочарованная полной беспомощностью позиции «возмутителя спокойствия», вынесла единственно возможный вердикт: имел место подкуп, в связи с этим, по статье такой-то «О выборах депутатов» гражданин Свищ лишается регистрации в качестве кандидата на выборах. Всё.
Свищ понуро побрел к выходу, разом как-то потеряв весь лоск. Я походил мимо и невольно обратил внимание на бабок, оставшихся послушать финал процесса: все они явно были растеряны и разочарованы. Даже, пожалуй, несколько ошарашены. Юриста в зале уже не было.
Его я встретил на следующий день в Штабе. И, естественно, не удержался от вопросов – а что это вообще такое было?? Как ему удалось всего за день решить практически неразрешимую задачу – не просто найти десяток бабуль, ездивших с экс-кандидатом, но и убедить их явиться на суд и дать показания против своего благодетеля?
- Все очень просто, - скромно улыбнулся молодой сотрудник юридического департамента администрации. – Я просто попросил назвать мне самую энергичную бабусю, проживающую в этом районе… то есть в этом избирательном округе. Мне подсказали – это должна быть Трофимовна, то есть Исакова Таисия Трофимовна, 1938 года рождения. Я ей позвонил, вызвал к себе, в юротдел администрации. Она пришла, вся такая настороженная. Спрашиваю – «Вы ездили в воскресенье в поездку на автобусе в монастырь с кандидатом Свищом?» Она губы поджала и говорит – да, ездила. И потом как начала мне рассказывать, какой этот Свищ человек хороший – и обходительный, и внимательный, и какое дело он хорошее затеял, и обещал через две недели после выборов всех в еще один монастырь свозить, дальний, мол, ему для заслуженных женщин ничего не жалко…
- Вот сука! – не выдержал я. – Ведь в гробу он видал их всех врет и не краснеет!
- Ну да, - спокойно согласился юный юрист. – Так вот, я и говорю бабушке: «Да, полностью с вами согласен. Свищ – замечательный человек, гордость нашего города. Но вы знаете, что ему угрожает опасность?» Трофимовна эта всполошилась – как так? Почему?? А я говорю: «Да вот как раз из-за этой поездки! У него есть враги, и они собираются из-за этой поездки лишить его статуса кандидата». Трофимовна аж зашлась: да как же так, этого нельзя допустить, такой человек хороший, понимающий… За что?? « А вот, говорю, обвиняют его в том, что он в ходе поездки занимался агитацией, Программу свою рассказывал. А это нельзя! Теперь на него подали в суд, хотят за агитацию его с выборов снять.
- Так вот оно что! – догадался я. – Вот почему бабки в суде все про какую-то агитацию говорили! А я никак не мог понять, к чему это…
- Именно так, - сказал юрист со своей застенчивой полуулыбкой. – Я Трофимовну спрашиваю – вы готовы в суде подтвердить, что никакой агитации не было? Она – да! Обязательно! А вы знаете, - спрашиваю – кого-то еще из тех, кто был с вами в автобусе? Могут они тоже прийти в суд? Чем больше вас будет – тем больше у нас шансов отстоять прекрасного человека от обвинения! И Трофимовна – она ведь, мне сказали, среди всех окрестных бабок заводила – тут прям подпрыгнула: да я всех приведу! Скажи, что нам надо говорить – мы все скажем! Нам главное – человека отстоять!
Признаюсь, узнав все это, я посмотрел на ловкого юриста как-то по-новому, с каким-то непонятным чувством. Вообще-то я им восхищался. Самородок! Как все придумал – далеко пойдет!
А с другой стороны – вспомнил я почему-то тех бабуль. Я задержался у здания суда – и видел, как они проходили мимо меня по домам, старенькие, хотя и еще довольно бойко передвигающиеся, с выражением полной потерянности на лицах. У многих тоже бродила по лицу какая-то полуулыбка – такая, словно они все никак не могли полностью врубиться в шутку, которая только что произошла у них на глазах.
Самая грузная и уверенная в себе, остановилась на морозном крыльце, окинула взглядом товарок и беспомощно протянула:
- Да, девочки… Наверно, зря мы сюда пришли?
- Наверно, зря, - эхом ответили «девочки».
А я тогда поймал себя на странном чувстве. Вроде бы я был рад, к тому же уверен в нашей правоте – ведь удалось, абсолютно по закону, остановить прохиндея, обеспечить торжество принципа состязательности, спасти победу в казавшемся безнадежном округе… В конечном счете, суд ведь действовал в интересах этих же бабушек, защитил их от Свища, который, став кандидатом, их был кинул, непременно кинул бы!
А почему-то на душе было погано, и очень хотелось сказать «девочкам», что да, да – зря они пришли! Зря…
Почему-то вдруг захотелось с размаху дать в челюсть скромному молодому юристу. Но я, конечно, сдержался.
http://sapojnik.livejournal.com/1769170.html
