Дмитро Тымчук присел, снял каску, достал из неё два сваренных вкрутую яйца и начал их чистить. Вокруг свистели пули, проходили выстрелы из «Фагота», в каску даже пару раз попали из «Мухи», но перекус был обязательным, т.к. главное в работе Дмитро — мозг.
Ударил залп из «Града», после ещё один.
— «Совсем с ума сошли» — думал Тымчук, собирая рассыпавшуюся от этого соль
Прямое попадание из ТОС «Буратино» разбросало яичную скорлупу по окопу, и Дмитро, как любой укроариец, любивший орднунг, вскипел.
— «Кацапы! Вы задрали! Дайте пожрать!» — заорал он
Наступила тишина. Тымчук начал чистить второе яйцо и открыл ноутбук.
— «Потерь нет» — вписал он в окошечко, нажал кнопку, получив на выходе готовый текст со всей стандартной обвязкой про «Братья и сёстры», датой и стандартным количеством погибших коцапов (в этот раз получилось 162).
— Сдавайся! — раздался далёкий крик.
— Русские не сда... — начал Тымчук и осёкся.
— Пора бы, кстати, показать им нашу силу — подумал он, доев яйцо и сложив скорлупу в карман.
Дмитро вылез из окопа и огляделся — впереди стояла танковая колонна, за ней маячили самоходки, а довершало всё это звено Су-35, неспешно летающих кругами вокруг дерева.
— Хрен вам, а не козак Тымчук — весело подумал он и начал стрелять.
Шквальный огонь из шмайсера поджёг один танк, потом другой, потом вдали гулко ухнула самоходка, и Су-35, толкаясь в воздухе, стали панически улетать.
Дмитро сатанински хохотал, после переключил скорость на шмайсере, и буквально через полминуты всё закончилось. Вдали полыхал яркий сноп пламени — горели два Т-80, стоявшие друг на друге — так часто делали ватники-танкисты, чтобы увеличить дальность обзора танков.
Дмитро устало вытер пот со лба и посмотрел вдаль. Неожиданно раздался жуткий свист и ударив в плечо, рядом упала ракета от «Искандера». На ней открылся люк, откуда высунулся человек в будёновке, и ослабевшей рукой попытался ударить Тымчука балалайкой, после чего затих.
Укроариец отошёл на полшага и с омерзением смотрел на смерть того, кто пытался принести смерть ему.
— «Потерь нет» — спокойно подумал Тымчук.
— Перевяжи плечо — неожиданно раздался голос. — Многие такие ракеты и особенно балалайки — отравленные.
Дмитро обернулся и обмер. Рядом с ним стоял Гитлер, протягивающий ему чёрный бинт со свастикой.
— Не трать время — поторопил его Адольф. — Перевяжи плечо, выложи в ФБ фотку, а потом наши её репостнут и в инстаграм загонят.
Дмитро кивнул и через минуту уже бежал рядом с Гитлером.
— Там дот есть, за балкой — говорил Гитлер — Наши там давно держат оборону, а тебе пора отдохнуть.
Неожиданно вдали показалась плотная группа танков, посреди которой был крейсер «Пётр Великий». Дмитро остановился как вкопанный — такой подлости от кацапов он не ожидал.
— Не бойся, я с тобой — улыбнулся Адольф. — Смотри.
Гитлер достал пистолет Люгера, стильно покрытый чёрным лаком в мелкую свастику, и чуть прищурившись, начал отдельными выстрелами поджигать танки. Перед последним выстрелом он сменил обойму, и с диким грохотом послал в «Петра Великого» трассирующий выстрел, оставляющий за собой радужный след. Крейсер задымился, а потом лопнул, рассыпав в небе салют, оставивший дым в форме свастики.
— Как это всё? — ошарашенно спросил наблюдавший во все глаза Тымчук.
— Укроарийские технологии — спокойно сказал Гитлер, перезаряжая пистолет. — Тебе от них досталась укроарийская каска и укроарийский шмайсер, а вообще этого добра у нас на складе в Арктике завались, с Луны перевозим. Пошли в бункер, покажу.
Дмитро шёл за ним, улыбаясь и понимая, что теперь победа над коцапами и ватниками — дело решённое.
Зайдя в прикрытую кустами чёрной смородины неприметную дверь в холме, он очутился в комнате.
— Сейчас, свет включу — сказал Гитлер и ушёл куда-то в темноту.
Неожиданно раздался крик «Измена!» и Тымчук схватился за каску, думая и ища глазами место, откуда будет лучше отстреливаться.
— Измена! Измена! ИЗМЕЕЕНАААА! — эхом раздавалось у него в голове так, что он зажмурился.
Дмитро открыл глаза и увидел сидящего напротив на стуле Юрия Бутусова, главреда сайта цензор.нет.уа.
— Дим, измени текст — явно не первый раз говорил Юрий. — Я такое не могу на сайт поставить. Т.е. у меня за сегодня завал просто. Вот допустим в Москве любовник Ксении Стульчак пошёл на открытие корейского ресторана. Мы сейчас пишем, что «Деградация и нищета так называемой столицы — зоофилы едят собак». В очереди материал про жуткую экономическую ситуацию, которую наша корреспондентка ощутила на себе, поехав в Москву и месяц прожив на скудной белковой пище. И такого много, а ты тут с Гитлером своим. Хватит того, что мы ему памятник во Львове ставим и детей в гитлерят принимаем.
Тымчук кивнул, и открыл рот, чтобы ответить, но неожиданно понял, что привязан к стулу рукавами плотной белой рубашки.
— Так, всё, хватит — сказал голос справа, Дмитро повернулся и увидел лысого пожилого человека в очках и белом халате, который сидел за столом, касавшимся двух стульев, на которых напротив друг друга сидели Юрий и Дмитро.
— Вы взрослые люди — начал человек. — Вы сидите на стульях напротив друг друга и вашими рассказами про каких-то гитлеров, летающие танки, журавлиные клинья из Су-35 и прочим можно просто заслушаться. Вы орёте так, что у меня в кабинете дверь дрожит. Как после этого всего вы собираетесь получить то, что просите?
Бутусов захныкал.
— Олег Степаныч, ну пожалуйста, мы ж нормально себя ведём, вы не понимаете что ли, что мы здоровые.
— У здоровых людей гитлеры с люгерами каждую ночь не бегают — веско ответил врач. — Поэтому реланиум снимать не будем по крайней мере до конца месяца.
Юрий поник.
Дмитро понял, что надо действовать.
— А вот что будет, если мы сейчас с Юрием сбежим? — хитро прищурившись, спросил он. — Вот вылезем в окно, а потом налево побежим, а потом направо?
— Да ничего не будет — спокойно ответил врач. — Вы каждый раз, когда сбегаете, в последний момент начинаете каску искать. А если из входа налево, а потом направо, будет станция метро Проспект Мира, а у вас билета нет, будете как дураки у турникета с бабушкой ругаться, стоя в рубашках с длинными рукавами. Забыли что ли, в июле такое было уже, за вами ещё санитары шли всё это время, и подбадривали.
Мозг Тымчука отказывался понимать происходящее.
— Вы в клинике им. Склифосовского — добавил врач. — И пока не будет ремиссии, будете тут находиться, потому что судить слабоумных у нас, в РФ, нельзя. Так что рассказы у вас специфические, но, увы, анамнез тот же. Будете буйствовать — заменю неулептин на аминазиновый крест. — врач вздохнул и резюмировал — Поймите, вам надо с этими гитлерами и ватниками с балалайками завязывать.
Юрий и Дмитро мрачно шли по коридору. Дойдя до своей палаты, Дмитро остановился.
— Юр, а где моя каска? — спросил он Бутусова.
Юрий повернулся и долго посмотрел на Тымчука. В его взгляде читалась усталость и жалость.
— На тебе, Дим. Вечно она на тебе. Пошли, ужин пропустим. Там, говорят, будет украинский борщ. Санитар сказал, что тётку из Украинского Федерального Округа на кухню взяли, так что хоть пожрём нормально.
— Пошли — кивнул Тымчук.
— Не верь ему, тётка не из Украины, а из Донецка — неожиданно прошептал ему в правое ухо знакомый голос.
— Ты кто? — прошептал Дмитро.
— Я — Гитлер — сообщил голос. У тебя просто в ухо встроен невидимый укроарийский передатчик, его у тебя не отнимут, нет у кацапов такой технологии. Я буду тебе помогать советами. Скоро мы найдём твою каску и шмайсер, и тогда... хаха, тогда они ответят за всё.
Широко улыбающийся Тымчук пружинисто шёл по коридору в направлении столовой, огибая тётенек в белых халатах. Жизнь налаживалась.
Потерь нет: терять некого
© Руслан Карманов
