То, что у меня авиафобия, открылось мне уже в зрелом возрасте в середине девяностых годов прошлого века.
Новенький, чистенький Ил-86 еще только выруливал на взлетную полосу, а я, белея костяшками пальцев, уцепился в подлокотники, тщетно пытаясь восстановить пригодное для жизни дыхание.
- Все летают! - успокоила меня жена, ни на секунду не отрываясь от любимой бизнес-газеты. Понимая, что в своей семье мне союзников не найти, я обратился к проходившему бортпроводнику.
- Скажите, это хороший самолет?
Жена все же вылезла из газеты и укоризненно посмотрела на меня. Ей мой искренний вопрос не понравился.
Розовощекому крепышу, напротив, понравился и я и мой вопрос, поэтому он сразу перешел на ты.
- Новая тачка, братан, не парься - весь фарш свежий.
Все это он произнес как бы лениво и слегка нараспев, помогая себе руками с широко расставленными пальцами.
Странным образом, такой ответ помог мне отдышаться, и я даже заставил себя негромко пошутить, наклонившись к жене и дочери:
- Сейчас по громкой связи услышим: «Командир корабля - вор в законе первого класса Червонец - приветствует фраеров на борту судна!»
Впрочем, в обратном полете жена держала меня за руку во время взлета, наивно полагая, что нарочито глупый женский вопрос способен вовлечь меня в беседу и увести от дурных мыслей и ощущений.
- Забыла, почему летит самолет? Что у него там тяжелее воздуха?
- Разница воздушного давления верхней и нижней…
Я не договорил, так как под нами что-то загрохотало.
- Это он колесики убрал, не нервничай.
Жена с самого детства летала много и в реальной жизни боялась только мышей. Услышав, что я кусаю губы , она еще крепче сжала мои пальцы.
Наступил двадцать первый век, и не стало той авиакомпании, а первый в моей жизни аэробус успешно перемещает по воздуху пассажиров уже под другими знаменами.
Авиафоб - фанат авиации, мой новый оксюморон должен стоять в одном ряду с зеленым синяком и тлетворным ароматом.. Я, с раннего детства бредивший авиацией, мечтавший стать авиаконструктором, зачитавший до дыр книжку Яковлева «Цель жизни», панически боюсь летать на самолетах. Прекрасно зная, что страх мой иррациональный, я уже за месяц до предстоящего полета холодею от мысли, что в означенный день и час ступлю на борт воздушного судна, наглухо закроется за мной створка двери, и я до самой посадки буду лишен возможности хоть как-то управлять ситуацией. И уже в самолете, на высоте одиннадцать тысяч метров я буду с восхищением заворожено смотреть и на облака и далекие незнакомые земли, не забывая цепенеть и замирать при каждом новом звуке, будь это треск внутренней обшивки, сигнал вызова стюардессы или бортинженер, проходящий по нужде вдоль рядов с напряженным и озабоченным, на мой взгляд, лицом.
В основе любого страха лежит невежество или отсутствие информации, и я решил устранить эту главную причину. «Статистика авиапроисшествий», «Аварийные ситуации», «Теория воздухоплавания», «Как выжить в авиакатастрофе», «Летчики советуют», «Реестры воздушных судов гражданской авиации», «Все о турбулентности» – папки с файлами пухли и множились в моем компьютере. Образовался и круг виртуального общения на популярном авиационном форуме, где даже на самый идиотский вопрос можно получить подробный и доходчивый ответ. Перед каждым новым полетом я погружался в глубины Интернета, чтобы освежить свои знания о типе самолета, на котором предстоит лететь, уточнить расстояние и предварительные метеопрогнозы по всему маршруту, посмотреть характеристики аэропорта назначения, схемы захода, длину полосы.
Новые знания не излечили меня от страха. Напротив, теперь страх мой стал более качественным, осмысленным и мотивированным.
- Что еще? - тревожно реагировала жена на мой очередной зубовный скрежет в полете.
- Не хочу тебя пугать, но мне кажется, что у нас проблемы с центровкой, нос задирает постоянно.
- А стакан на столе ровно стоит.
- А сок в стакане под наклоном в три градуса, это же очевидно!
- Так допей его скорее и успокойся, если все дело в соке…
Замечательная идея посетить остров Тенерифе мне приглянулась еще и потому, что рейсы на остров выполнял самолет моей мечты «Джамбо». Кто из людей, увлеченных авиацией, не мечтает о полете на этом двухэтажном гиганте! Настроение мое резко поменялось, когда я выяснил, что самолеты, взятые в лизинг известной российской авиакомпанией, построены четверть века назад. На любимом авиа-форуме кипели нешуточные эпистолярные баталии, многих смущал именно возраст воздушных судов. Одни ставили под сомнение их техническое состояние, другие не менее эмоционально доказывали, что воздушное судно возраста не имеет - принципиально его своевременное обслуживание и поддержка надлежащего технического состояния.
Я стал погружаться в глубь вопроса. Погрузился очень глубоко – посмотрел аж два десятка научно-популярных фильмов из серии «За минуту до катастрофы». Сон испортился, и днем я ходил мрачный как «призрак оперы». Баталии на форуме тем временем не ослабевали – санитары не успевали оттаскивать раненых.
Время шло, ясности не прибавлялось, а заслуженный отдых неумолимо приближался. Я даже уже пришел к крамольной мысли, что не всегда нужно желать исполнения мечты и стремиться к ее реализации. Есть же понятие «мечта неутоленная» и, несомненно, в этом есть своя прелесть, есть смысл определенный - смотреть с мудрым прищуром на чужой самолет с земли, на пароход с берега, на космический корабль по телевизору, понимая, что нельзя быть везде и познать все.
За сутки до отъезда наш кот перестал принимать еду из моих рук, кружить вокруг моих ног и бодать их лбом. Он забился в дальний угол кабинета и с тоской неотрывно смотрел на меня. Чует предстоящее сиротство, скотинка, примета верная - природу не обманешь. Ночью перед полетом я не спал совсем – русская водка и музыка немецкого великого Баха сделали свое дело. Глубокое чувство безысходности и торжественная грусть посетили меня одновременно.
Приведя в порядок все свои дела и отдав необходимые распоряжения (так издревле полагается поступать культурному человеку, отправляясь в путь с неизвестным финалом), я с женой в 27-ой день июля седьмого года выдвинулся в аэропорт Домодедово. Неприятности начались уже на МКАД. Под нашим такси на скорости 120 км что-то неожиданно ударило, как будто мы наехали на канистру с водой. Водитель предпочел двигаться дальше, но я предложил съехать на обочину и осмотреть машину. Заднее правое колесо «Сонаты» лежало на ободе. Еще одна плохая примета в дорогу, обреченно отметил я. Ну-ну…
И хотя символики и знаков для человека пытливого и вдумчивого было предостаточно изначально, на регистрации мне стало совсем тоскливо от диалога, который происходил за нашей спиной.
- Маша, ну что тебе, правда, эти Канары? Боюсь я самолетами. Ну их, эти деньги, поедем к маме в Белгород.
- Выпей и заткнись, спать в самолете будешь! - отрезал громкий, волевой женский голос.
Мужчина не затыкался.
- У мамы яблочки, помидорчики, молочко парное!
- Вот когда океан Атлантический у твоей мамы будет, вот тогда к ней и поедем.
- А я тебя из леечки, хоть целый день могу, и массажик. Вот так…
- Борисик, ну что ты в самом деле!
Женский голос вдруг стал протяжным и игривым. Мне стало почти дурно от мысли, что Борисик сейчас еще пару раз нажмет ей на спинные бугры и они-таки поедут в город Белгород. И из всей нашей огромной очереди на регистрацию только эти-двое - будут жить еще очень долго и умрут в один день.
- У нас нет леечки, стой спокойно, - тихо сказала мне жена, читая мои мысли.
- Вот, тебе такого Борисика надо в попутчики, что бы боялся еще больше тебя и разинув рот слушал твои рассказы, что и как у самолета отваливается! - сказала мне жена, когда мы сдали чемоданы и отошли от стойки.
И вот, мы летим! Летим над Нюрнбергом, как показывает мне мой карманный компьютер. Стюардессы не реагируют на мои упражнения со спутниковым навигатором, хоть это хорошо. Вот, город Нюрнберг в иллюминаторе – красотища. Лететь и бояться мне еще часов пять. Конечно, не хочется опять пугать жену, но мне не очень нравится странный конденсат на нашем крыле в районе третьего двигателя. Я не успел ей об этом сказать, так как мое кресло заходило ходуном – кто-то сзади отчаянно заворочался. Следом я услышал знакомый голос:
- Маша, я проснулся, и мне очень-очень страшно.
- Не говори глупости, Борис, и не тряси мужчину впереди, ты мешаешь ему работать.
И хотя Маше казалось, что она говорит шепотом, из соседних рядов пассажиры, кто с интересом, а кто и с уважением, посмотрели в мою сторону.
Жена тоже посмотрела на меня с улыбкой. Она не успела ничего сказать, потому что над нашими креслами показалось лицо – добродушное и напряженное одновременно.
- Мужчина, я очень извиняюсь! Это хороший самолет? Вы про него что-нибудь знаете?
Я не успел ответить, пытаясь понять, кому из нас двоих повезло и если повезло обоим, то кому больше.
- Вам повезло, он знает про него почти все! - сказала моя жена, мстительно мне подмигнула и радостно зашуршала страницами.
