Ночь с Анджелиной

Сатана приподнял бровь.
— Что, прости?..
Гриша нетерпеливо переступил с ноги на ногу.
— Я говорю: хочу продать душу.
— Ах, душу, — кивнул Сатана. — Не вопрос. Какую валюту предпочитаешь?
— Я не денег хочу, — пояснил Гриша. — Хочу ночь с ней.
Он достал из кармана снимок и показал Сатане.
— Ночь с фотографией?
— Да нет же! С ней вот! Вот, которая на фото!
Сатана даже не взглянул на девушку.
— Формально это называется «бартер», — сказал он. — Продают за деньги, или там ценные бумаги, золото… Всякое такое, понял? Марками почтовыми даже могу отслюнявить, в денежном эквиваленте. А когда меняешь вещь на вещь — это уже бартер.
— Ладно, ладно, — закивал Гриша. Он не был настроен спорить по вопросам терминологии, его интересовал результат. — Пусть будет бартер.

Сатана неодобрительно посмотрел на него.
— То он продает, то теперь бартер… Сами не знают, чего хотят.
Он стоял в центре очерченной на полу мелом пентаграммы. Внутри пентаграммы было тесно, и Сатану это нервировало.
— Хоть бы стул предложил, — проворчал он. — Тебя не учили что ли, что старшим надо предложить сесть?
— Извините, — смутился Гриша. — В следующий раз обязательно… Так что насчет моей просьбы?
Он опять махнул фотографией.
— Это кто у тебя там?.. Танька Мармозетка, что ли?..
— Анджелина, — покраснел Гриша.
— А-а-а, — протянул Сатана. — Джоли? Не признал. А вообще, если губы поярче накрасить, будет вылитая Танька с Нахимовского проспекта. Может, Танька сойдет?
— Какая еще Танька? — возмутился Гриша, краснея еще сильнее. Очки сползли у него на кончик носа, и он поправил их пальцем. — Не знаю я никакой Таньки. Мне нужна только она. Только Анджелина. Я ее люблю.
— Ну, это ежу понятно, — буркнул Сатана. — Кто ж Таньку-то полюбит, с таким-то характером… Так, ладно, понял. Стало быть, ночь с Анджелиной в обмен на душу?
— Да! — подтвердил Гриша. — Все верно.
— Сейчас посмотрим, — Сатана извлек из кармана записную книжку, порылся в ней. — Вот, нашел. Восьмого числа она летит ночным рейсом из Сан-Франциско в Сидней. Тринадцать часов в пути. Могу устроить тебя на соседнее сиденье.
— Что? — удивился Гриша. — Нет! Я имел в виду… Ну, это… Всю ночь… Мы с ней вдвоем.
— А-а-а! — Сатана хлопнул себя ладонью по лбу. — Ночь любви, в смысле?
Гриша сумел добавить еще немного свекольного оттенка на лицо.
— Так бы сразу и говорил, — сказал Сатана. — А то вечно вы говорите намеками, а я сиди, разгадывай… Так, ладно, к делу. Во-первых, у меня плохие новости: она такими вещами не занимается.
Гриша поморгал глазами, потом еще раз поправил очки.
— Я думал, вы можете помочь как-то, — неуверенно сказал он.
Сатана почесал подбородок.
— Могу сгонять к ней, показать твою фотку, — предложил он. — Вдруг да и согласится. Но шансы, сам понимаешь…
— Понимаю, — уныло согласился Гриша.
— Во-вторых, — продолжал Сатана, — можно, конечно, внушить ей страсть. Технически это несложно.
Гриша приободрился.
— Но твоей души на это явно не хватит.
Гриша наморщил лоб.
— В каком смысле?
— В прямом! Не стоит она того, — пояснил Сатана. — У всего на свете есть своя ценность. Думаешь, мало идиотов хотели бы продать свою душу за ночь с Анджелиной?.. Пффф! Тут, знаешь ли, нужно что-то подороже.
— Но это же целая душа! Я же целую душу прода… Меняю!
— Ну и что в ней такого, в твоей душе? — парировал Сатана.
Он помусолил пальцы, перелистнул в своей записной книжке несколько страниц.
— Вот, у меня тут все записано. Григорий, двадцать один год. Совести на копейку, доброта — четыре балла из десяти, представления о любви сводятся к сексу с кинозвездой… А где широта души? Где величие?.. Где они, родной?
Гриша не отвечал. Он безуспешно пытался открутить пуговицу от рубашки.
— Некондиционный товар, — поморщился Сатана. — Извини уж за прямоту… Ну, ну!.. Не расстраивайся так. Ну, не вышло с Анджелиной, что теперь?.. Хочешь, могу попробовать Таньку уговорить.
— Что?.. Какую еще Таньку?
— Да Мармозетку же! — объяснил Сатана. — С Нахимовского проспекта. Почти то же самое, в темноте и не отличишь. Не на всю ночь, конечно. Так, минут на двадцать. Устроит?
— Не, — сказал Гриша. — Не устроит.
— Ладно, — сдался Сатана. — Тогда могу пиццу тебе привезти. С грибами и ветчиной.
— Пиццу?
— Да, отличную пиццу. Честная сделка.
— В обмен на душу?
Сатана кивнул.
— Еще стакан капучино добавлю, — сказал он. — От себя лично. Подарок.
— Не, — разочарованно протянул Гриша. — Пицца — это мало.
Сатана фыркнул.
— Ну, поищи, кто больше предложит, — сказал он. — У нас рынок, родной.
Он плюнул себе под ноги.
— Эх, мелкие душонки. Каждому Анджелину подавай!..
Пентаграмму заволокло дымом, в воздухе запахло серой и гарью.
Сатана удалился.