Девяностые годы были не сахар, и несколько моих знакомых эмигрировали.
Кто сразу попал в струю, кто пробивался наверх с трудом, но потихоньку у всех сложилось, чему я очень рада.
Миллионерами не стали, но и под мостом не ночуют.
Обычная жизнь.
У нас на многое разные взгляды, однако это не мешает нам общаться, пусть изредка (близкими друзьями мы не были), но с удовольствием, надеюсь, взаимным.
А вот года три назад из небытия выплыл школьный приятель Виталик.
Кровью сердца писал проникновенные письма с жалобами и обидами.
На родственников, которые по приезду не поддержали материально.
На правительство, которое зацеловывает всяких там мексиканцев, а белому человеку показывает большой кукиш.
На сволочь-работодателя.
На сволочь-лендлорда.
На сволочей-соседей.
И так далее, все гады.
Мне этот плач и скрежет зубовный был абсолютно не интересен, но понимала, бедному Виталику не хватает общения, да и какое-никакое, а всё ж общее прошлое не позволяло наплевать и забыть, неудобно отпихивать человека.
Отвечала, но не то, не то.
Чувствовалось, Виталику было бы маслом по сердцу узнать трагические подробности моей жизни, ну вроде как проживаю в бараке, сортир за кустиками, хожу в лаптях, летом питаюсь лебедой, а зимой с подножным кормом худо, голодаю, но сколько той зимы.
Примерно с декабря Виталик освоил новую тему.
Далее цитаты, ни слова ни изменила, и капслок не мой – Виталиков.
«Душа болит узнавая вести с РОДИНЫ.»
«Не могу ночами спокойно спать думаю о судьбе моей несчастной РОДИНЫ»
«Как можешь ты спокойно жить??? Неужели ты не видешь что у вас творится???»
«Мысли о РОДИНЕ не дают мне покоя.»
«Почему ты не борешься с режимом? Почему ты сидишь сломя руки???»
«Каждый чесный человек обязан восстать!!!»
«Ты зомбирована как и другие!!! Стыдно и больно за мой народ»
Не выдержала, спросила, почему бы тебе, друг мой, не заняться своими проблемами, у тебя их выше крыши.
И из прекрасного далёка прилетело:
«Разрываю наши отношения. Не могу подерживать отношения с прихлебателем власти. Я тебя предупреждаю. Если ты обратишся в кэгэбэ я знаю, чем ответить.»
Ужасно хочется узнать, какие кары небесные и земные уготовил мне Виталик.
Хоть ты в кэгэбэ обращайся, ей-богу.
Вот вспомнила.
Где-то уже писала о Ларискиной свекрови, но лень искать, повторюсь.
Сейчас mother-in-law называет Лариску my close friend и my sweet daughter, а поначалу восприняла её как личное оскорбление.
Свекровь можно понять: её предки пересекли океан чуть ли не на Мейфлауре, и она никому не позволяла это забыть, а тут нате вам – Лариска, без роду без племени, трижды разведена, ни кола двора.
Свекровь, в жизни никакой политикой не интересовавшаяся, выяснила, откуда наказанье божье родом, чего-то начиталась и выговорила Лариске, мол, как она может наслаждаться жизнью (незаслуженно, кстати), когда Motherland стонет под пятой кровавой диктатуры, почему она не в рядах борцов, её, свекровь, ранит такое равнодушие к судьбам отечества.
Похоже, свекрови виделось, что Лариска устыдится, проникнется и этаким Че Геварой рванёт сражаться за демократическое будущее, оставив по себе светлую память (лучше, посмертную).
Была очень, очень разочарована отсутствием отклика.
