Весна еще не проснулась. Но кот Филимон, потерявший глаз в прошлом году в борьбе за соседскую кошку, стал отлучаться по своим кошачьим делам, и мягкое его мурлыканье сменилось утробным мявом. А солнечный лучик чаще стал заглядывать в комнату к Русику, намекая на приближение каникул.
Русик уже который час сидел за компом. Еще ни разу так удачно не складывалась игра, он прошел несколько уровней. «Классно, - думал Русик, - завтра в классе расскажу, что увидел на последних уровнях, во здорово будет. Макс только до восьмого дошел, и то все завидовали». В комнату зашла мама и сердито сказала:
- Русик, хватит за компьютером сидеть. Уроки когда делать собираешься?
- Мамочка, еще чуть-чуть. У меня здесь с драконом битва, я же должен его победить.
- Даю тебе еще пятнадцать минут. И за уроки. Четвертные контрольные на носу.
Русик даже взгляд от компа не оторвал. Какие могут быть уроки, когда огнедышащий дракон так и норовит не пустить в замок, надо обходные пути искать, а то и в темницу угодить можно. Зато если в замок попасть, то это уже будет следующий уровень, и рыцарь Русика станет сильнее, а штрафные очки уменьшатся. Прошло полчаса, но коварный дракон никак не хотел сдаваться. Мама снова заглянула. Теперь она говорила уже на повышенных тонах:
- Сколько можно! Я кому сказала – за уроки! Через пять минут зайду, не перестанешь играть, выключу компьютер без предупреждения.
- Мамочка, еще совсем немного. После прохождения этого уровня можно игру сохранить, а если я сейчас выйду, то все пропадет, и я опять окажусь ниже, - просительно заныл Русик.
- Меня больше волнует твоя успеваемость в школе, а не виртуальные драконы. Я тебя предупредила, - и мама хлопнула дверью.
Русик продолжал сражаться с драконом, а из-за двери доносились голоса сражения родителей. Папа кричал:
- Я на работе! Понимаешь, на работе! Я не по бабам хожу, а деньги для оболтусов наших зарабатываю!
- Что же это за работа такая – никогда вовремя не приходишь. Вечно я сама сумки тяжеленные тягаю. И заметь, после работы. А ты даже уроки у сына никогда не проверишь. Устает он, видите ли. А я не устаю? Вешалка вон как оторвалась, так и висит на одном гвозде. Ты домой только пожрать да поспать приходишь.
- А ты бы вообще молчала! Сумки она носит… видел, как Федька твой пакет тащил. И вообще недаром он тебя вечно глазами пожирает.
- У тебя что, по весне крышу снесло? Ты говори да не заговаривайся. Нечего мне соседа приплетать. Это ж как надо меня не уважать, если думаешь, что у меня может быть что-то с этим пузаном.
- Кто вас, баб, разберет. Если бы ты авансы не раздавала, чего бы ему пялиться на тебя.
- Ты бы лучше о детях думал, а не о глупостях всяких. Русик вон у компьютера сидит целыми днями, а тебе дела нет.
Мама ворвалась в комнату к Русику, он и ойкнуть не успел, как она нажала кнопку, и экран погас. Слезы хлынули градом:
- Мама, как ты могла? Я уже почти попал в замок, а ты! Мне теперь все придется начинать сначала.
- Я тебя предупреждала. За уроки, быстро! Проверю, не сделаешь, к компьютеру вообще больше не подойдешь.
Рыдания вырывались из груди помимо воли. Подошел Филимон, глянул хитрым зеленым глазом и потерся о ноги мальчика, дал понять, он на стороне Русика.
Русик потер глаза кулаками и тихонько сказал коту: «Вот увидишь, Филя, я отомщу. Как она посмела! Пожалеет еще. Месть будет жестокой». Кот муркнул, как бы соглашаясь.
Тем временем с гулянки вернулся старший брат Русика - Ромка.
- Пап, дай ключи от машины. Я хочу завтра вечером Лизку покатать.
- Вот исполнится восемнадцать, тогда и будешь ездить. И вообще, машина у нас не для того, чтобы девчонок катать. Окончишь институт, зарабатывать сам будешь, покупай машину и катай, кого хочешь.
- Пап, ну, пожалуйста. У меня ведь права есть. А то Костик Лизку на мотоцикле возит с занятий. Она на меня уже почти и не реагирует.
- Никаких ключей. По правилам даже с правами ездить сможешь после того, как восемнадцать исполнится. И на кой тебе такая девица, которой не ты нужен, а средство передвижения. Тьфу! А потом будешь локти кусать.
- Пап, ты же все равно на новую машину копишь. Что, тебе этот «жигуленок» жалко?
- Все, разговор окончен. Сказал, никаких ключей, значит, так и будет. Лучше к курсовой готовься.
«Ах, так! – подумал Рома. – Я дубликат сделаю. И все равно Лизку катать буду, чтобы она о Костике и думать забыла».
Утром Русик проснулся с мыслью: «Как отомстить маме?» Все пять уроков в школе его так эта мысль и не покидала. Дома он бродил по квартире и смотрел, что бы такое сделать: «Насыпать перцу в борщ, что ли? Не, самому тогда жрать нечего будет. Может, масло по полу разлить? Не пойдет, самого же убирать заставят. Помаду спрятать? Новую купит. Нет, тут надо что-то посерьезнее придумать».
Русик вышел на балкон. А через перегородку соседка тетя Рая вешала белье. С краю болтались смешные трусы дяди Феди. Русика осенило: «Вот оно! Держись, мамочка! Сама виновата». И пока тетя Рая ходила за прищепками, Русик схватил швабру, снял дяди Федины трусы и бросил в родительскую спальню под кровать. С чувством выполненного долга он сел за уроки.
Вечером, как только отец пришел с работы, Ромка тихонько вынул ключи от машины из отцовского кармана и побежал к знакомому слесарю, с которым договорился заранее. Через пятнадцать минут дубликат ключей был готов, и отцовский комплект вернулся на место. После ужина отец улегся смотреть телевизор, а, вернее, похрапывать под мерное гудение. Ромка тихонько вышел из дома и позвонил Лизке:
- Лиз, выходи, давай на озеро съездим, на весну посмотрим. Там уже подснежники найти можно, - хотя была середина марта, снег не везде еще растаял, но весна делала отметки первыми цветочками.
- Это на чем мы поедем – на велике, что ли?
- Вот еще, я у отца машину взял.
Вдоволь нагулявшись, Ромка повез Лизу домой. Ему хотелось повыпендриваться, но не учел состояние весенних дорог. Он разогнался, въехал в яму и сбил резину. Домой потихоньку вернулся на ободе. Решил, - завтра суббота, отцу не на работу, может, и не заметит сразу. А там видно будет.
На следующий день, когда Ромка пришел из института, дома бушевал скандал. Мать стояла, поджав губы, Русик забился в угол, даже Филимон притих, а отец кидал свои вещи в чемодан и орал:
- Гадина! Сука! Это что такое? – и махал перед лицом матери какой-то тряпкой в горошек. При ближайшем рассмотрении тряпка оказалась мужскими застиранными трусами.
- Уймись! – орала в ответ мать. – Понятия не имею, что это такое.
- Не знаешь, да? Хорошо, - отец выглянул на балкон и крикнул. – Раиса, ты там? Зайди к нам, пожалуйста, - и ринулся открывать дверь.
В
квартиру зашла дородная соседка и спросила:
- Ты, сосед, чего разорался? Весь дом на ушах стоит.
- Подожди, Рая. Я посмотрю, как ты орать будешь. Узнаешь вещь? – и отец чуть ли не в нос соседке сунул трусы.
- Ха! Откуда это у тебя Федькины любимые трусселя? Я их обыскалась. Он на меня наезжает, требует исподнее.
- Так вот, Раиса, - отец выдержал эффектную паузу. – Эта любимая Федькина вещь валялась под нашей супружеской кроватью.
- Убью, гада! – соседка, схватив предмет мужского туалета, выскочила за дверь.
И уже с лестничной площадки, обернувшись, проорала. – И тебе, лохудра, достанется, погоди!
- Мистика какая-то, - не унималась мать. – Я эти трусы в глаза не видела.
- Конечно, - огрызнулся отец, - ты смотрела на то, что обычно под трусами.
За стенкой раздался звон бьющейся посуды и послышался грозный рык соседки. Федор выскочил на балкон.
- Зойка, скажи моей фурии, что у нас сроду ничего не было, - он держал балконную дверь, которая того и гляди должна была рухнуть под натиском тети Раи.
- Ага, блин, - вставил свои пять копеек отец. – Если жена не убьет, то уж я, точно, прибью. По весне на блуд потянуло?
Оказавшись между двух огней, дядя Федор затих.
Чемодан наконец был собран, и отец с грохотом стал спускаться во двор, где сиротливо стоял «жигуленок» с пробитым колесом.
Русик не ожидал такого исхода своей мести. Уход главы семьи из дома вовсе не входил в его планы. Он побежал за отцом:
- Папа, не уходи. Может, эти поганые трусы ветром занесло?
- Знаю я, каким ветром.
Русик не представлял, что делать: и сознаться было выше его сил, и отца отпускать не хотелось. Тут он увидел спущенное колесо.
- Папа, у тебя колесо спустило.
Отец матюгнулся и вытащил запаску. Куртку пачкать не хотелось, и он пошел в дом переодеться.
Действовать надо было немедленно. Как только за отцом закрылась дверь квартиры, Русик стал трезвонить к соседям.
- Тетя Рая, спасите! Дядя Федор ни в чем не виноват.
- Да не тарахти ты. Давай по порядку. В чем дело-то?
- Я, дурак, хотел мамке отомстить, с балкона эти дурацкие трусы снял и под кровать бросил. А теперь папка уходить собрался. Я же не могу в этом признаться. Помогите, а?
- Ладно, дуй домой.
Русик смотрел, как переодевается отец. Он готов был уже во всем признаться, когда зашла тетя Рая.
- Ты бы, сосед, не горячился. Я тебе могу объяснить, как Федькины трусселя у вас оказались.
- Да известно, как. По весне у этих любовничков кровь взыграла.
- Успокойся ты. Я исподнее-то постирала и на балконе сушить повесила, а пока за прищепками ходила, они, видно, на ваш балкон завалились. А ушлый Филимон, наверное, их притащил в спальню.
- Ты думаешь? - отец грозно глянул на кота. Русик на всякий случай взял на руки одноглазого любимца. – Ладно, разберемся, - гнев утих, да и идти-то особенно было некуда.
В комнату вошла мать.
- Давайте-ка к столу.
Семейство обедало молча, и каждый думал о своем.
Отец: «Если что узнаю, мало не покажется».
Мать: «Ревнует, значит, любит».
Ромка: «Надо бы пойти запаску поставить. Скоро восемнадцать исполнится, может, папка мне «жигуленок» отдаст».
Русик: «Пожалуй, сначала уроки сделаю, а потом дракона победю. Или побежу? В общем, справлюсь с ним».
Филимон поел, умылся и стал проситься по своим кошачьим делам громким мявом.
© Димитрова Галина
