Вопреки широко распространенной поговорке, что «в СССР секса нет!», могу вас заверить, что он БЫЛ! Причем, сам тому свидетель, а иногда и участник. Но дело не во мне, а просто хочется рассказать еще одну историю, про будни часовой мастерской, а именно историю с эротическим оттенком.
В то благословенно застойное время, когда человеческие отношения не были замутнены сонмищем информационных технологий, вопрос сексуального обеспечения нашего трудового коллектива решался за счет привлечения определенной категории дам, не совсем тяжелого поведения.
Эти дамы существовали испокон веков, они ходили от одной мастерской «Ремонт часов» в другую, а оттуда «Металлоремонт» или «Фотоателье», «Ювелирную мастерскую», «обувную мастерскую» и прочие точки весьма разветвленной сети «Служба быта».
Они приходили на «точку», клали на прилавок руку растопырив определенное количество пальцев, и это означало, «Сделаю минет за столько рублей, сколько оттопырено пальцев».
И вот как-то раз, в нашу мастерскую пришла одна такая дама, именно дама, совсем не похожая на женщину легкого поведения. Она , постояла, и подойдя к прилавку положила на него ладонь со всеми растопыренными пальцами. Цена для мастеров лупы и отвертки вполне подъемная.
Сема, мельком оглядев стоящую перед ним даму, тут же наклонился к уху Юрика и прошептал: «Юрец, соска пришла, по пятерке просит!». Юрец кивнул «Буду!», и Сема открыл перед ней прилавок.
Таким нехитрым образом она вошла в нашу жизнь, жаль что не на очень долго.
Звали даму Антониной, одевалась она всегда с иголочки, и благоухала дефицитными «Клима», мечтой всех советских женщин. Была, чистоплотна, не суетлива, но несмотря на эдакую неторопливость, дело свое знала на отлично. Приходила раз в неделю в обед, перед закрытием, и устраивалась в помещении мойки. Всегда имела с собой бутылочку слабого раствора марганцовки и салфетки. Перед процессом, она всегда обрабатывала раствором предмет оральных манипуляций.
Как-то само собой так получилось, что руководство процессом взял на себя Боря Фишман, ушлый мужик, и к тому же страстный охотник до женского пола. Когда она приходила, он обегал трудящийся в поте лица персонал, склоняясь к каждому и шепча со страстью в ухо: «Тоня пришла, будешь?» Если агитируемый соглашался, он брал с него пятерку и убегал к следующему. Он всегда шел последним со стопкой денег и после процесса над ним расплачивался.
Так продолжалось недели три или четыре, когда после очередного Тониного прихода, Боря вышел расстроенный.
- Борь, что стряслось-то? Что Тонька плохо отработала? - спросили мы его сидя в курилке.
- Да нет, отработала как обычно, на все сто. Я ее трахнуть хотел, а она не дала, сказала, что «ТАМ» у нее ТОЛЬКО ДЛЯ МУЖА! И вот сижу я и думаю, блядь Тонька или нет? С одной стороны вроде как и не трахал, а с другой стороны, я ж в нее проник хуем, но только не в пизду а в рот.
- Не-е, не блядь она, а проститутка, блядь это когда в натуре и от души, а проститутка, когда не только от души, но еще и за бабки…
На этом у нас философские умствования прекратились.
В следующий ее приход случилась истинная катастрофа. В тот день Боря с утра принял на грудь немного, грамм триста, кровь бурлила в жилах, а душа и тело требовали не муторной (хоть и денежной) работы с заказчиками, а праздника, и желательно, чтобы танцы на столе и сиськи в растопырку.
И тут появилась Антонина, во всей красе, благоухающая и такая близкая, и такая недоступная. Борин глаз сузился, дыхание участилось. Начинался обеденный перерыв, последние заказчики покинули мастерскую, дверь захлопнулась, Юрка повернул ключ в замке.
И только Сашка-Шамиль, сидел в своем закутке в кепке и темных очках ковыряясь с «кукушками». Под кепкой и очками, он тщательно скрывал следы «ручной работы» на лице, опять огреб от кого-то в своих Мытищах. Готовые «кукушки» он вешал на гвоздики, забитые тонкую, из листа ДСП стенку за собой, прилаживал к ним гирьки, толкал маятники, а за этой стенкой, на мойке, Тонька раскладывала свои сексуальные принадлежности.
Борька бегал по мастерам, собирая в тоненькую пачку трудовые пятерки страждущих. Все шло привычным чередом.
Тонька строчила как швейная машинка, очередь на процедуру довольно быстро уменьшалась, последним как обычно был Боря, с пачкой пятерок в кармане. Весь вид его говорил о том, что он стоит на пороге, чего-то важного, давно ожидаемого, и это важное вот-вот сбудется.
Наконец он вошел, а обед закончился. Сема, докурив сигарету, пошел открывать дверь, повернул ключ в замке, и очередь из заказчиков начала втекать в приемный зал, и тут….
Звонкий бабский вопль, вспорол как нож подушку, тихую рабочую суету заказчиков. Вопль раздался из-за стенки с «кукушками», от чего Сашка, чуть со стула не упал, зато упала кукушка с его верстака, и гирьки покатились под верстак, а заказчики все как один повернули изумленные лица в сторону стены.
После вопля, через короткое время за стенкой послышались невнятный разговор и какая-то возня с сопением, вдруг это стихло, а затем мощный удар сотряс стену, она зашаталась, а «кукушки» с грохотом и звоном посыпались на пол. Народ ахнул, а дверь изнутри распахнулась, оттуда выскочила Антонина, на ходу поправляя колготки или чулки, вся взлохмаченная, красная, с перекошенным лицом и размазанной помадой…
Она с ненавистью шарахнула дверью. От чего последняя «кукушка» рухнула на пол. Народ застыл… Потом начались охи и ахи по поводу упавших часов, но и они скоро стихли. Только Сашка тихо матерился оценивая ущерб от Бориных сексуальных игрищ.
Мы стали выяснять, что ж там случилось, и выяснили, что Боря попытался, взять Тоньку по-взрослому, и вдуть ей по самые помидоры, но она героически отбилась, шарахнув ему по роже, отчего у того чуть не вылетели все зубы.
- Да хуйня, Борь, не сегодня так завтра вставишь…
- Не, не вставлю, - - сокрушался Боря.
- Почему же это?
- А она больше не придет!
- Как не придет?
- Так, не придет…
- Ну тогда ты беги в аптеку! - после недолгой паузы констатировал Сема.
- Зачем? - удивился Боря.
- А за марганцовкой и салфетками!
- Зачем?
- Будешь сам Тоньку замещать, коли все дело обосрал.
А присутствующие долго ржали, обсуждая Борины способности на предмет его Тонькозамещения...
© EnragedCat
