«Я с тобой в одном поле срать не сяду, дебил!» – частенько говорил Георгий Христофорович. А говорил он это коллегам, начальству, подчиненным, соседям, пассажирам в автобусе, продавщицам в магазинах, ларьках и прочих торговых центрах, билетерам в кино и таксистам, дальним родственникам и близким, врачам в поликлинике и гаишникам на дорогах, в общем, всем тем, кто, так или иначе, отравлял Георгию Христофоровичу жизнь. Христофорович, кстати, – это фамилия.
А жизнь ему отравляли все, кто не соглашался с ним в чем-либо, имел отличное от его – правильного – мнение, или не спешил удовлетворить сиюминутные потребности Георгия Христофоровича.
Так что к тому моменту, когда он открыл для себя интернет, срать в одном поле он не сел бы уже с половиной их небольшого степного города.
В интернете дебилов оказалось еще больше, чем в городке. Они хамили, нецензурно выражались, и вообще, изощренно делали дебила из самого Георгия Христофоровича, с чем он категорически не соглашался, сражая наповал – шах и мат! – оппонентов своим любимым «срать не сяду в одном поле». Это была его максимальная степень презрения к этим дебилам – жалким ничтожным личностям.
Но случился и на его улице праздник – познакомился он в интернете с хорошей девушкой, умницей и красавицей. Она во всем соглашалась с ним, и – о, фортуна! – оказалась с ним из одного города. Он долго собирался с духом и пригласил ее на обед в шашлычную. В выходной.
Естественно, она согласилась, еще бы, это же был сам Христофорович Георгий.
Он хорошо подготовился. Костюм, галстук, белая рубашка, лакированная туфли, чистые трусы, новые неношенные носки. Ремень от Hugo Buzz! Побрился! В бумажник вложил пачку презервативов, во внутренний нагрудный карман – «Мезим», для желудка незаменим.
Он пришел заранее, сделал заказ – 4 больших порции шашлыка, овощи, квашенная капуста, соленые огурцы, салат «Оливье» и «Под шубой», графин ледяной водки и томатный сок. Она придет – а все уже готово! Королевский стол получился в его понимании.
Она пришла вовремя. Молчаливая, с нежной улыбкой и белом платьице. Внимала ему, отказалась от шашлыка из свинины, попросила воды без газа. А он, не пережевывая, давился шашлыком (жалко, пропадет же, а счет на все выставят!), огурцами, салатами, пил водку, не пьянея, и рассказывал ей о себе.
Она смеялась, когда он шутил, а шутил он много и злобно про всех этих дебилов, и как ловко он их сбривал и подрезал.
Потом она предложили покататься – она за рулем – он обрадованно согласился, восприняв предложение, как намек на продолжение вечера, и с энтузиазмом похлопал себя по груди, подмигнув – у него все с собой.
Она вырулила за город, пара десятков километров по трассе и съезд на проселочную.
Они мчались по бескрайней степи, оставляя за собой пыльный шлейф, а он упивался моментом, разглядывая ее загорелые коленки, и подумывал, когда выбрать момент, чтобы потрогать.
Наконец она остановилась, заглушила машину и предложила выйти, прогуляться.
Лето заканчивалось, но степь все еще жила полной жизнью, хоть и сменила окраску с сочно-зеленой на ярко-желтую. Он стоял, закрыв глаза и глубоко вдыхая дух степных трав, трезвея, когда услышал звук захлопнувшейся двери и отъезжающей машины.
Она уехала.
Ничего не понимая, он огляделся. Не считая ее удаляющейся машины в облаке пыли, вокруг была степь. Ни деревца. Ни направлений. Только легкий след протектора шин, терявшийся в сумерках.
Быстро темнело.
Побродив по степи, Георгий Христофорович понял, что заблудился. Решив переждать ночь, он расстелил пиджак и лег спать. Ночь была беспокойной. Что-то вокруг шуршало, трескалось, цокотало. Под утро стало невыносимо холодно, и он впервые в жизни пожалел, что не курит и не носит при себе спичек. Очень хотелось пить. Не выходили из головы мысли о ней, так вероломно оставившей его. А вдруг он умрет? Нет, с ней он в одном поле срать не сядет, это точно. Никогда.
Он весь вымок в росе, – бегал по степи, пытаясь согреться. Беспокойно заворочался желудок.
Давление нарастало, и он стал искать, куда бы присесть. Найдя подходящее на его взгляд место, где ему не мешала бы высокая трава и засохшие стебли не-пойми-чего, он, как пес, покрутился на месте, и собрался присесть, но тут вдали показались движущиеся точки – пара автобусов и несколько автомобилей.
Быстро натянув штаны, он запрыгал на месте, размахивая руками и пытаясь кричать, проталкивая звуки через шершавое пересохшее горло.
Его увидели и подъехали. Из автобусов и машин высыпались какие-то люди, смутно показавшиеся ему знакомыми. Они окружили его, внимательно рассматривая и пересмеиваясь. Многие держали в руках телефоны, как будто снимая его на камеру. Один из них вышел чуть вперед, и Георгий Христофорович узнал его – злейший враг, сосед сверху.
– Ну что, Жора, мы в одном поле, – ухмыляясь, сказал сосед.
© Юник
