Семён оказался стукачом. Никто не мог на него подумать, и вот оно… Факт неоспоримый. Правда, из-за его стукачества никто серьёзно не пострадал, но это только начало. Хорошо, что всё это раскрылось в начале рейса.
В кубрике стоял дым коромыслом, хотя иллюминатор был открыт настежь.
— На «Воркуте» подобного хрена выкинули в море на съедение акулам. – хмурый Гоша смотрел из-под насупленных бровей.
— И правильно! Нечего такой падали коптить белый свет! – ударил по столу рукой гитарист и весельчак Петро.
— Но, это же «мокруха»! Кто из вас возьмётся привести подобное решение в исполнение? – Игорь испытывающим взглядом обвёл окружающих.
Наступило тяжёлое молчание, нарушаемое нервным постукиванием пальцев руки Гоши об крышку стола.
— Его надо проучить! На первый раз.… Дать ему понять, что мы обо всём знаем. Ну, а если и это не поможет, тогда… — Игорь, осёкшись, замолчал.
— Ну, и чем ты хочешь его проучить? – ехидно спросил Петро. – Морду набить? Головой в гальюн опустить? Или может, предложишь его «петухом» сделать? Говори же!
— Не знаю.… Надо придумать… — тихо, запинаясь, ответил Игорь.
— Братва, я знаю, как можно его проучить! – я вскочил из-за стола.
— Ну, наказание кока должно быть суровым! – чуть улыбнувшись, произнёс Гоша. – Это либо клизма из переперчённого супа харчо, либо изнасилование «Московской» колбасой в самых извращённых формах!
Хохот грохнул и затих в накуренном кубрике.
— Да ну, тебя! – я обидчиво поджал губы. – Хотел толковое предложить, а ты мне всю малину испортил! Придумывайте сами.
Я сел на своё место.
— Ладно, братишка, не обижайся! – Гоша положил свою тяжёлую руку мне на плечо. – Это же шутка. Говори, что хотел предложить, мы внимательно слушаем.
Я полез в рундук и достал пробковый шлем, купленный в Дакаре как сувенир.
— Из чего сделан этот шлем? – я окинул взглядом присутствующих.
— Ну, пробка. Что дальше? – вскинул брови Петро.
— А дальше, вот что. Я пожертвую этим шлемом во благо общего дела. Мы напоим этого поца чаем из пробки.
— И что это даст? Он сдохнет или станет тупым, как пробка? – Игорь усмехнулся.
-Это его проучит тем более, что у нас большой женский коллектив. – я пытался не открывать свои карты до поры до времени.
— Братан, ты не темни! – Петро покрутил в руках шлем. – Колись. Мы все делаем одно дело и презенты с неожиданностями нам в этом деле не нужны.
— Хорошо. Слушайте.
Я забрал из рук Петра шлем и поведал им свой план.
День рождения капитана отмечалось в кают-компании. Петро с тремя девушками рыбообработчицами исполнил музыкальное поздравление. Мне пришлось поработать на славу со своими помощниками, чтобы приготовить разнообразное меню и трёхэтажный торт. Настой из пробкового шлема стоял в кастрюле на плите. В разгар приготовления ко мне на камбуз заглянул Семён.
— Сёмка, ты чаю хочешь? – увидев его в дверях, закричал я.
— Чаю? А к чаю есть, что-нибудь? – он многозначительно посмотрел на меня.
Я молча залез в шкаф и показал ему бутылку бренди.
— Давай чай! – воскликнул Семён и расплылся в улыбке.
Большая чашка пробкового настоя сдобренного сахаром и молоком была опорожнена с двумя стопками бренди.
«Ну, держись, стукач!» — пронеслось в голове.
Семён за столом чувствовал себя, как дома. Он подкладывал пищу себе в тарелку, поддёргивал девушек и громко хохотал, отпуская очередную плоскую шутку. В разгар застолья он поднялся из-за стола, решив вероятно сходить в гальюн. Он сделал шаг от стола, и на всю кают-компанию громкий звук, вырвался из его зада: «Пу-у-ук!!!». Настала мёртвая тишина, оборвавшаяся хохотом. Семён даже не понял, что произошло. Он смущённо улыбнулся и сделал шаг в сторону.
— Пу-ук! – истерически вскрикнул его зад.
Новая волна хохота накрыла кают-компанию.
— Херня какая-то! – срывающимся от волнения голосом выпалил Семён.
Он повернулся и стремглав бросился бежать .
— Пр-р!!! Пу-у-ук!!! Пр-р!!! – взревел, повизгивая, его зад, издавая непрерывные залпы разной тональности.
Присутствовавшие хохотали, втирая слёзы.
— Вот это музыкант, так музыкант! – закричал на всю кают-компанию Петро, вытирая от смеха слёзы. – Куда там мне грешному с моей гитарой. Нашего Семёна можно показывать в инпортах, как оригинальное шоу «Поющий зад». А на вырученную, от показа, валюту доукомплектовать наше судно.
— Назначаю тебя художественным руководителем этого шоу, но без штатного оклада. – со смехом крикнул капитан.
Непрекращающийся смех стоял в кают-компании. Семён, недоумевая что, происходит, побывав в гальюне и не добившись молчания своего зада, ворвался в свой кубрик, задыхаясь от стыда и злости. На своей койке он увидел записку, написанную печатными буквами:
«Семён! Рекомендуем тебе сохранить способность газовать. В случае, если ты не перестанешь «стучать» и окажешься, вдруг, в открытом океане без плавсредств, у тебя будет шанс, используя свою способность, дойти на собственном газовом двигателе до ближайшего участка суши. Доброжелатели – не дятлы».
С этого дня Семёна почти не было видно. Доносы прекратились. Отвратительная черта, благодаря неординарному решению, была у человека удалена. Правда, не известно, навсегда ли?
