Девочка А. была такая девочка. Она хотела взамуж с любовью до гроба, и чтобы все Маши и Даши ни-ни, не смели! И даже не рассчитывали. Хотела — но сумлевалась. Она ведь была такая девочка! И тогда старая и мудрая тетя посоветовала ей — а ты проверь!
Темной-темной ночью, в темной темной комнате, она поведала девочке А. страшный женский секрет — как уличить в измене любого подлеца. Понимаете, если этот подлец с работы приходит вовремя, помадой чужой на спине не написано «А.-дура!», и парфюмом чужим он не помечен, это говорит только об одном. О том, что он конспиратор и хорошо маскируется.
И тогда, для выявления всех обстоятельств надо взять горчичку. Щедро сдобрить исподнее со стороны прилегающей к сокровенному. Сбрызнуть водичкой. Опять сдобрить. Прогладить утюжком, чтоб схватилось зелье намертво. Ждать.
Если скажет, что не то что-то очущает, то задуматься надобно. О том, что больно умный. Потому как предполагает подхваченное слева свалить на горлицу белоснежную домашнюю, типа она змеёю подколодной обернулась, принесла.
Если же вообще промолчит, то гнать не сумлеваяся. Гуляет, котяра не кастрированный!
Девочка А. была такая девочка! Она Она хотела взамуж с любовью до гроба, и чтобы все Маши и Даши ни-ни, не смели! И даже не рассчитывали. Хотела — но сумлевалась. Поэтому горчичку взяла, и на нее снизошло вдохновение.
Вообразив себя творцом высокой кухни, она щедро сдобрила боксеры возлюбленного горчичкой сухой, выращенной на родимых просторах. Добавила для букету смолотого в пудру перца басурманского, из — за морей доставленного. Еще чем-то присыпала. Дабы запах отбить, ароматов парфюма постирочного добавила (разбавила водичкой кондиционер для белья, чтоб ненароком чего подлец не унюхал раньше времени).
И вот собрался возлюбленный ее на работу, начесался надушился весь (явно, подлец, не на работу а по Машкам да Дашкам), а она ждать стала. Часики тик-тик, так-так, уж и самой на работу пора — а не хочется! Воображение картины рисует непотребные, как там Машки да Дашки Саломеями развратными извиваются, чарами колдовскими Финиста ясна сокола опутывают...
И вдруг — звонок. Настойчивый такой. Она к дверям. В глазок глянула — прилетел, лапушка. Никак совесть проснулась? Открыла...
А ей с порога — в глаз. Аж искры посыпались. И взамуж враз расхотелось.
***
— Он ораааал! — рыдала она вечером, на всеобщей девичьей нашей сходке рассказывая о результатах эксперимента — Орал, что я какую-то пакость притащила, пока он в командировке был! Ой девки, там такое было, такое все...
— А ты? — волновались мы, желали кровавых медицинских подробностей, какое там все было, и старались не хихикать мерзко и подло хотя очень сложно это было
— Ну, я ж сказала, что не болею! Что не от болячки! — гундосила девочка А., старательно кровавые медицинские подробности обходя. — Я сказала, что горчица с перцем, тетка посоветовалаааааа!
Надо ли добавлять, что никакого взамужа с любовью до гроба не получилось? Процедуры разъезда возлюбленных видеть не довелось, но даже спустя год, когда пьяненькой и веселой А. было скучно и хотелось поболтать, даже по телефону, этот подлец отказывался с ней говорить нормально и чуть ли не в истерику впадал...
Нецивилизованный!
